На песчаной косе

На песчаной косе

…Он вошел в поликлинику с бокового входа. Маленькая, неприметная серая металлическая дверь. Ручка плохо поддалась, тяжелая, точно тянешь на себя целый корабль, увешанный проржавевшими цепями, свисающими с бортов унылого судна, покосившегося набок, списанного в запас, прямо как это неприветливое трехэтажное здание, ушедшее торцом вглубь переулка. Здесь росло много кленов и акаций. Было еще рано, и людей пока совсем не было. Дверь сопротивлялась ему, но он зашел. Захлопнулась с тяжелым звуком, «духххх!..». «Зачем в поликлинике такие двери?» – подумал он. Хотя это старая, еще с советских времен клиника, так что не удивительно. Удивительно, пожалуй, другое. Зачем он вообще пришел сюда? Что-то он никак не мог вспомнить цели своего визита. Разве кто-то заболел? Механически он шел вперед, и шаги его гулко отдавались в воздухе. Светлый коридор с большим количеством дверей, таблички с номерами. Как и снаружи, людей совсем не было. Очень длинный коридор, он прошел уже почти половину его, а он все никуда не заворачивал, и открытых дверей не было. Только он и отзвуки шагов. Все дело в стенах. Очень глухие, толстые, метровые стены, так делали раньше. Вероятно, для большей прочности здания. А, возможно, чтобы не было слышно криков и стонов больных. «Или чтобы не выпустить душу. Задержать здесь», - пришла неведомо откуда мысль. Хотя это всего лишь районная поликлиника. Какие здесь могут быть души?

Между тем, коридор все не кончался. В нем не было также и окон, чтобы глянуть на улицу, только двери, закрытые белые двери с номерами. Он подергал за какую-то ручку, безрезультатно. Странно. Где же люди, врачи, больные? Зачем он здесь? Машинально подергал ус. Оглянулся назад. Он находился посреди коридора с дверьми. Бежевые монотонные стены давили с боков. Где-то позади темнело его начало, откуда он вошел. Возвращаться так долго. А впереди – все такие же двери, и никого нет. Но впереди было светло, хотя он не видел под потолком лампочек. Значит, надо идти вперед. «Какая-нибудь дверь да откроется,» - пришла к нему утешительная мысль. Он ведь шел… кажется, к терапевту? Или нет? Впрочем, неважно. Он присел, по бокам коридора были предусмотрительно расставлены аккуратные зеленые скамеечки для больных. Небольшая передышка не помешает.

И вдруг пришел какой-то звук. Он насторожился. Звук шел откуда-то извне, из-за стен, он не мог определить направление его. Приложил ухо к холодной крашеной стене. Звук нарастал, словно волна, обрушивался на него, отовсюду… Это больше всего напоминало… он поднапрягся, вспоминая. Словно… тот звук, когда он закрывал за собой тяжелую дверь – «бух-х-хх!..» Но такой громкий. Он невольно зажал уши руками, и…

- Все в порядке? – спросила она, закрывая дверцу.

-А? – он не сразу сориентировался. – Да, конечно да. Прости, кажется, я немного задремал, – это Таня, его Татьяна была с ним. Он ждал ее в своей машине, и она пришла. Был солнечный, ясный день. Она забегала в магазин, чтобы что-то купить домой. А он прикорнул за это время в своем авто, все же ранний подъем сказался.

- Ах ты соня! – она всплеснула руками и обняла его. В ее объятиях было так легко и спокойно. Солнце также припекало в затылок. И ни единого облачка.

- Ты проверял? – вдруг спросила она, откидываясь на спинку и встряхивая волосы.

- Что проверял?

- Машину. Ты сказал, что что-то скребет под днищем.

- Да нет, - недоуменно ответил он, - Что-то я не помню, чтобы говорил такое. Машина в полном порядке. Я ж проходил техосмотр на прошлой неделе.

- Отлично! Тогда куда поедем?

Она была так прекрасна, с развевающимися русыми волосами в солнечных лучах, ее глаза, улыбка… Поддавшись чувству, он снова крепко обнял ее, привстав через сидение. Как вдруг что-то блеснуло. Солнце? Он закрыл глаза, не было сил открыть их снова. Был так хорошо. Он обнимал свою женщину и весь мир вокруг. Но что-то изменилось. Пространство стремительно терял в объеме. И что-то потекло по его рукам, теплое, склизкое, словно шоколад. Он открыл глаза, но ничего не мог понять. Тани больше не было, а словно какая-та полужидкая масса, что стремительно разваливалась в его руках, заливала сидения, ручник, ноги. Белый свет закружился, он хотел закричать, но не мог, и когда снова открыл глаза…

- Ты задремал? – сказала Таня, закрывая дверцу.

- Пожалуй, да, - с трудом проскрипел он, язык отказывался слушаться, приусаживаясь в кресле. Что это было? - Чепуха какая-то приснилась, среди бела дня.

- Бывает, не бери в голову. Куда поедем? – спросила она.

- На пляж, - ответил он. Его еще била легкая дрожь. – Ты ничего не забыла?..

Море было совсем теплое, как подогретое молоко. Тихо, спокойно. И практически безлюдный пляж, только справа от них на отдалении обосновалась парочка пожилых с зонтиком, и дальше по косе виднелись купающиеся и отдыхающие. Волны пенились у самых их ног, лизали пятки и откатывались обратно, точно играющиеся щенки. Машина и проблемы дня остались где-то там далеко, над обрывом. А здесь были они с Таней, скала, море – и целая вечность за горизонтом. Хорошо. Неясно, сколько времени они уже провели здесь. Пожалуй, так можно и сгореть, что совсем ни к чему.

- Я пойду переоденусь, - сказал он, вставая с песка и отряхиваясь. Таня молча кивнула, не поворачивая к нему голову в шляпе. «Родная моя», - с каким-то умилением подумал он. Можно и поцеловать, но ноги уже сами несли к железной коробке-переодевалке, что находилась довольно далеко, метрах в шестидесяти, надо было еще перелезть через каменный бордюр, но что поделаешь. Не переодеваться же при пенсионерах. Оглянулся. Скала нависали над ними, точно гигантский, лепленный клюв какого-то доисторического летающего монстра. Почти как в Крыму, где они тоже отдыхали…. в прошлом году? Или позапрошлом?.. Он уже и не помнил. Солнце и вода слепили глаза, мозг отказывался работать в перегретом состоянии. У Тани шляпа, а он не взял даже кепочку.