На рассвете мира

Разговоры с судьбой

Бал закончился несколько часов назад, а Эмиль уже в нерешительности топтался у приоткрытой двери в покои Алины. Вот и раздался тихий стук:

— Али, я могу с тобой поговорить?

Одна из фрейлин, сидевшая на пуфике, тихо вышла из гостиной, оставляя друзей наедине.

— Да, заходи, — Алина грустно улыбнулась. — Когда ты уезжаешь?

— На рассвете, Солейшейм прислал новости, я должен как можно скорее вернуться на Сейтер. — Эмиль произнес это медленно, будто обдумывается каждое оброненное слово.

Алина стояла у окна, вглядываясь в ночь, наблюдая за игрой редких порывов ветра с верхушками деревьев и озером, отражавшим маленький огрызок луны, раскинувшись внизу. Сейчас и она чувствовала себя подобно этому огрызку. Тяжело и шумно вздохнув, девушка распахнула окно. В комнату ворвался свежий ветер, а тишину нарушил шелест листвы.

— Смотрю я на север, где-то там моя родина, где-то там остатки моей семьи. — Голос Алины звенел тихим колокольчиком. — Так далеко, что отсюда нельзя увидеть. Но при этом гораздо ближе, чем кажется. Двести лет я пряталась в Эльперанде, я долго и по капле выдавливала из себя все, что мне было дорого до этого. И вот теперь я здесь, вновь эти пустые улыбки, балы, приемы… А впереди годы учебы, которая по сути мне и не нужна. Спасибо Солейшейму и Ипполите, я была обучена лучшими мастерами и достигла вершин мастерства, каких может достичь человек без таланта в этой области. Нет, я здесь чтобы найти союзников, друзей, людей, которые помогут развязать мне гражданскую войну. — Тут Алина с горькой усмешкой обернулась, быстрыми шагами пересекла комнату, налив полный бокал вина, выпила его до дна. — Ты удивлен, но я правда так смотрю на происходящее. Думаешь, я не понимаю, к чему толкает меня Солейшейм? Думаешь, я не понимаю почему ты на самом деле против? Да, это будет гражданская война, прольются реки крови невинных. Я не верю в бескровный переход власти. Если учесть, что жена моего брата тогда не знала запретных методов, то что будет теперь, когда она по сути единолично правит страной вот уже двести лет? Да жестко, да страна нуждается в правителе члене династии. Стране нужны члены дома Времен года. Иначе землю нельзя возделать, лето слишком жаркое, а зима слишком суровая. И вот смотрю я на север, а знаешь чего я хочу? Хочу раз и навсегда забыть клятвы, обещания и интриги. Хочу стать никем и прожить простую короткую жизнь. Мне не нужны века облаченные в тяготы ответственности за народ. Да, простые люди быстро сгорают, максимум лет семьдесят-восемьдесят у них есть в запасе, но зато они вольны делать, что хотят. Они вольны больше нашего. — Алина подняла синие глаза на Эмиля. — Они не обязаны нести на себе тяжесть решений, которые изменят жизни всех вокруг.

Замолчав, принцесса присела на пуфик у зеркала и вгляделась в отражение.

— Смотрю на себя и думаю, куда же делась, та я, которой я была когда-то. Ты ведь меня и не знал счастливой? Или мы все же были знакомы еще до смерти моего отца? — Оторвавшись от своего отражения девушка перевела взгляд на отражение мужчины.

— Нет, когда-то я был в Гиперборее, на балу, в честь совершеннолетия Эльтира, но нас не представили. Твои братья чутко оберегали тебя от любого стороннего вмешательства. Но я помню твою улыбку в тот день, как светились твои глаза в тот день. И навсегда запомню. Признаться, я тебя более никогда такой не видел. Даже на том злосчастном балу Времен Года, на котором убили твоего отца. На твое счастье, Солейшейм почему-то принял приглашение твоего отца. Все же древние не посещают таких мероприятий. Тогда в тот вечер, твоя улыбка все еще горела, а глаза сверкали. Но тусклее чем прежде. А теперь ты и вовсе никогда не улыбаешься по настоящему счастливо. — все это Эмиль проговорил на одном дыхании, глядя в отраженные зеркалом синие глаза. — Знал бы я, как повернется судьба…

— Ты ничего не мог сделать… Ты древний, а не всемогущий. Да, к тому же не известно до сих пор, кто убил моего отца. — Алина замолчала и в задумчивости начала разбирать прическу, кладя многочисленные украшения на комод. Но ее больше интересовали действия мужчины за её спиной, нежели собственный внешний вид.

— Я люблю тебя, — тихие слова вырвались непроизвольно, и Алина встала, круто развернувшись, с тревогой вгляделась в серые глаза. Эти слова могли собрать её в одно целое, или же вовсе развеять. Она понимала, что позволила себе гораздо больше чем следовало и что сказанные ею слова могли разрушить столь давно создаваемую дружбу.

— И я люблю тебя, — точно эхом отозвался Эмиль, подошел к ней и обнял за тонкую талию. Ищущие взгляды и губы нашли друг друга, возможно, он ждал её всю свою вечность. Эмиль тоже смотрел в будущее с опаской, понимая, что их чувства могут разрушить все планы его друга Солейшейма Мудрейшего.

Несколько часов спустя Эмиль, стоя в темноте у её постели, едва нашел в себе силы развернуться и уйти, оставив девушку в объятиях Морфея.
 

***

Солейшейм метался по кабинету, как голодный леопард перед клеткой с копытными. Мантия перекручивалась и мешалась под ногами, особенно на резких разворотах.
Как он мог?! Единственный друг, человек, знающий всё об его интригах, планах, мечтаниях и страданиях в конце концов предал его! Поддался чувствам! И к кому? К Алине! К этой маленькой, наивной девчонке!

Мельком просматривая комнату в намерении намотать ещё пару кругов ярости, он заметил женскую фигуру, появившуюся в его любимом кресле:

— Года не властны над тобой, мой друг, — этот голос заполнил комнату.

— Афина, давно тебя не видел. — Солейшейм тяжело опустился в кресло напротив. довольно часто ему не с кем было поговорить и он занимал каждое кресло по очереди, ведь всегда приятно подискутировать с умным человеком. — Ещё столько же предпочёл бы тебя не видеть.

— Приятно, когда чувства взаимны, — улыбнулась она.

— Что же тогда ты делаешь на Сейтере? Древние подобны богам, и не поклоняются им, что тебе это прекрасно известно. Ты нам друг, а не идол, которому мы возносим молитвы. Вина? — древний уже налил себе бокал и бутылка, в его руке замерла над вторым, весьма предусмотрительно стоящим рядом.

— Да, не откажусь, — богиня взяла протянутый бокал. — Если бы я искала молитв, то была бы по другую сторону Борейской гряды. Здесь я не за этим. Я пришла заключить договор, — этот голос не мог стать ещё более загадочным.

— Чего же ты хочешь? — Солейшейм точно пытался защититься от неё. Сделки с богами не приводили ни к чему хорошему, но когда обе стороны были ровесниками, то шансы получить стрелу Немезиды в затылок стремился к нулю.

— Мира.

— Богиня войны жаждет мира? —  пригубив вино, засмеялся древний.

— Ты забываешься! — её голос был подобен грому. — Я богиня мудрости, боевой стратегии и, да, справедливой войны. Я не Арес и не стремлюсь к бесцельному кровопролитию. А мир на землях по эту сторону мне нужен, как и моему отцу. Я всего лишь посланница. Алианна, или Алина, как ты её назвал, не видит сколь тонко лезвие ножа по-которому она идет. Один шаг и весь мир обрушится в пропасть. Начнется война, которой еще не видел мир. Война которая коснется и твоего народа тоже. Для того, чтобы восстановить мир, необходимо примирить эльфов, фей и гиперборейцев. Война между этими народами унесет много жизней. К тому же это послужит и твоим интересам. Пришло время возвести Алианну на трон. Но вот беда, — Афина оскалила зубы, как зверь, упустивший добычу. Она не терпела, когда идеальные планы проваливались из-за глупых ошибок. — она влюбилась в твоего советника и все твои планы рухнули, — здесь была уместна ехидная улыбка, но богиня просто была зла, хотя это наваждение ушло также быстро, как и появилось.

— И что ты предлагаешь? — произнёс Солейшейм принимая резонность её слов.

— Ей нужен толчок. Эмиль должен исчезнуть из её жизни, хотя бы на время, — конечно, она не намекала на его смерть, но не исключала возможности. В её глазах читалось одно: «И древние умирают».

— Ты решила, будто бы я разрешу убрать своего советника и друга? — искренне возмутился Солейшейм, пролив немного вина на ковёр.

— О, вовсе нет. Мы сделаем по-другому, — улыбнулась Афина. Разумеется, у неё был и другой план.