На рассвете сгоря...

Рыжеволосая девушка сидела на краю мира. Жрица огня, названная ведьмой. Она свесила ноги над пропастью без дна и края, а ветер нежно ласкал пламенные волосы. Светало.

Из леса за спиной доносились крики людей и лай собак. Она дарила им тепло, свет и надежду, как дар Огненного Бога-Дракона, но они позабыли о том. Свора гналась по ее следам. Полуприкрытыми желтыми глазами она вглядывалась в светлеющий горизонт, кутаясь в длинную красную мантию. На щеке, как алый мак, горел ожог от клейма.

- Поймать ведьму!

- Сжечь в божьем огне!

- Она была жрицей в храме, лгунья!

- Убить еретичку!

Они увидели на ее теле то, чего не бывало на телах людей, и посчитали ведьмой. Схватили, заковали в кандалы, клеймили и решили сжечь. Люди слишком спешат, чтобы потом жалеть о содеянном. Но ее бог не оставил ее, поэтому она еще жива, поэтому она здесь.

Рычание послышалось прямо за спиной, заставив девушку вздрогнуть. Серая лохматая псина глухо бурчала, из вонючей пасти вырывался белесый пар. Жрица смотрела на пса с жалостью и презрением одновременно. Спустя несколько секунд из леса появились и ее преследователи.

Грязные и лохматые – они не отличались от животных в своем виде. Она пришла в их богом забытый край, дала им надежду и веру, освятила их темные души, и вот она, их благодарность. Та же ненависть в глазах, то же рычание из черных провалов ртов. Они перешептывались, наивно пологая, что дева их не слышит. Но она слышала, слышала каждый вздох и каждый звук, что вырывались из гнилозубых пастей. В одно мгновение шепот стих, и вперед вышел один из них, предводитель человечьей стаи.

- Иди с нами доброю волей, или Бог-Дракон не простит тебе твое притворство, ведьма, - произнес он слегка хрипловато, но так гордо, будто король мелкому воришке.

- А вправе ли ты, человек, решать за бога, что ему прощать, а что наказывать? У него своя воля, - хмурясь, ответила девушка, сжимая в пальцах ткань мантии.

- Молчи, молчи, лгунья! Тебе бы в пору ни слова не говорить и самой идти на костер! – как одно целое, зафырчала, заблеяла толпа за предводителем.

- Огонь не причинит мне вреда. Я рождена в священном пламени Бога-Дракона, - стояла на своем рыжеволосая.

- Спускайте собак. Пусть боль пробудит ее разум, - приказал главарь, и в тот же момент свора, что держали люди на веревках, с лаем и рычанием стала подходить к деве.

Желтые глаза сверкнули, она скинула с себя красную мантию, открывая взглядам людей нагое тело, покрытое в некоторых местах рыжими перьями. Оскалившись, дева подняла голову к небу, глубоко вдохнула и закричала птичьим криком, взывая к прародителю.

- Я рождена в огне, в огне мне и погибнуть! Моя душа вернется к родителю, а ваши, слепцы, сгорят заживо!

Взмахнув оперенными руками, дева воспарила над бездной, не переставая следить за человечьей стаей. На их глазах рыжеволосая девушка, принятая ими за ведьму, обратилась в длиннохвостую птицу, чьи перья горели, как утреннее солнце.

Окатив лесные вершины последним горестным криком, птица вспыхнула и в одно мгновение сгорела.

Из-за горизонта засверкали, поползли первые лучи зарева. Люди молчали, не в силах вымолвить и слова. Лишь тот, что говорил с девой, стоял, бормоча под нос:

- Мы изгнали из селения феникса, птицу, рожденную в огне дракона.

И Бог не простил. Не прошло и недели – деревню, затерявшуюся в лесах, сжёг разъярённый дракон.