На теплоходе

На теплоходе музыка играет

Круизный теплоход «Великий Новгород» шел по маршруту Москва – Астрахань – Москва, (двадцать дней пути). Их каюты располагались одна напротив другой. В ресторане их посадили за один столик. Как-то само получилось, что они познакомились. «Будем знакомы! Виктория Аристарховна. Можно просто Вика». – «Очень приятно! Серафима Константиновна. Сима. Имена у нас с Вами схожие, не выговоришь…»

Вике Серафима не очень-то нравилась (грубоватая, беспардонная, и глаза какие-то шалые), но как-то так получилось, что другой компании не нашлось. Женщины на теплоходе были либо намного моложе Вики, либо – гораздо старше. Семейные пары предпочитали общество друг друга, либо объединялись с такими же семейными парами. Знакомиться с представителями мужского пола Вика считала дурным тоном: первый шаг должен сделать мужчина. Но мужчины делать «первый шаг» не торопились, и после недолгих раздумий Вика решила: уж лучше вдвоем с Симой, чем 20 дней – одной.

Они стали приятельницами. Обе уже немолодые – Вике 55, Симе -62 (Вика подозревала, что Симка врет, и ей больше!), обе одинокие – Вика два года назад похоронила мужа, у Симы мужа не было вовсе. Разведенка, сразу видно! – определила Вика. – Кто с такой жить будет? Лицо длинное, лошадиное… хотя, пожалуй, приятное. А фигура… да не было у Симки фигуры! – Одно слово - килька! Кому она нужна…

 Но, как говорится, на безрыбье и килька в томате…

Они проводили дни вдвоем. Вместе ездили на экскурсии. После обеда отправлялись в солярий загорать или прогуливались по палубе, обмениваясь впечатлениями об увиденном. По вечерам смотрели телевизор в кают-компании или отправлялись в музыкальный салон на концерт. Вместе ездили на экскурсии. Вика думала, что Симе сказочно повезло: ну кто бы с ней был, если бы не она, Вика? Ходила бы одна… (Что думала по этому поводу Сима – никто не знал: Сима была, что называется, «непробиваемая» - как бронированное стекло…

В первый же вечер с Викой произошел неприятный инцидент: к ней в каюту бесцеремонно вломился (точнее – ввалился!) встрепанный краснорожий мужик. Он был пьян и никак не мог сообразить, что попал в чужую каюту. Впрочем, номер своей каюты мужик помнил.

- Шестнадцатая. Ну. Я здесь живу. А ты-то откуда взялась? Горничная, что ли? Убираться пришла? Ну,  мой давай, я подожду…

Вика была возмущена, да что там – обижена до слез. Принять ее за уборщицу!.. У нее интеллигентное лицо, на ней дорогой костюм… Это Симка ходит в одной и той же юбке, а еще у неё пара блузок и брюки на случай холодной погоды - и больше ничего.

А у Вики целый чемодан нарядов! На шее - нитка калёного прибалтийского янтаря, ногти в безукоризненном маникюре. Принять ее за горничную мог только полный идиот. Впрочем, может, он и был идиотом, да к тому же пьяным…

Вике пришлось взять «идиота» за руку и отвести в его каюту. Оказавшись у себя, «идиот» наконец понял, что ошибся дверью. Он удивлялся, извинялся, целовал Вике руку и никак не хотел её отпускать, предлагая ей «посидеть».

 Оторопевшая от такой галантности Вика ловко выдернула руку из крепких пальцев «идиота» и, возмущенно фыркнув, выметнулась из каюты, и успокоилась только запершись у себя на все замки.

А утром сосед опять стучался в ее дверь - пришел извиняться. От него пахло перегаром и, похоже, он был еще не вполне трезв.

- Боже мой, когда же это кончится? – патетически воскликнула Вика. – Когда же вы оставите меня в покое?!

- Да я пригласить вас хотел… посидеть вечером в баре, музыку послушать, -бормотал мужик, шаря по Викиной каюте (и по самой Вике) красными опухшими глазами… Идиот!! Кажется, она казала это вслух… Вика бесцеремонно вытолкала его за дверь. Еще и пить с ним приглашает. Наглец!

Еле дождавшись окончания завтрака, она с волнением рассказывала Симе об «инциденте».

- Вот же мужики! Мне шестой десяток уже, а они все липнут… просто проходу не дают! Уже и в каюте от них не спастись! Достали… - пожаловалась Вика, сделав «утомленное» лицо. Мне шестьдесят почти, а они все липнут! – с удовольствием повторила Вика.

- Ну, шестьдесят тебе не дашь, ты моложе смотришься, - нехотя ответила Сима. (Зато ты выглядишь на все семьдесят, – мстительно подумала Вика. – Ходишь как сомнамбула, ни на кого не смотришь, и на тебя не смотрит никто).

- Мужик-то ничего? Красивый хоть? – перебила ее размышления «сомнамбула».

- Кто красивый? Он? – изумилась Вика. – «Красавец» еще тот, в страшном сне не приснится! Рожа красная, патлы во все стороны торчат, глаза от спирта мутные, не соображает ничего… И здоровый как медведь! Я знаешь как испугалась, - рассказывала Вика. Сима молчала, но видно было, что ей интересно…А вечером неожиданно сказала Вике:

 - А я к администратору ходила. Узнала, про мужика этого. Чего, говорю, алкоголик этот тут забыл, на теплоходе вашем? – Вика широко раскрыла глаза и уставилась на Симу. А та, как ни в чем не бывало, продолжала.

- Он, говорит, не алкоголик вовсе, он артист бывший. Выперли его с киностудии. За драку, что ли… Режиссера он побил – из-за бабы. Ну и – «вышел в тираж». Не снимают его больше. Вот он и пьет с горя. Он, говорит, с нами каждый год плавает. И всегда в трюме, дешевле потому что. Денег-то бешеных теперь нет, ролей не дают, в эпизодах только снимают А с пенсии не разбежишься! Он, говорит, такой кавалер! такой галантный… когда трезвый. А выпьет – себя не помнит! Говорит, он только первые два дня пьет, пока деньги не кончатся. А потом – как стеклышко! Не на что пить потому что, - рассказывала Сима. Вика только головой качала. – Ну и ну! А она ничего, Симка-то…