На волне звука

Пролог

Выше звёзд полыхающих,
Детка, вершу я искусство,
Разденься, останься, станцуй на столешнице,
Покажи себя настоящую.

Я глупый влюбленный под сладким дурманом,
Использую сердце, как храм.
Размышления к чёрту,
На поводу у эмоций.

Ну что же ты, детка, давай поиграем,
Я подыграю тебе на гитаре,
Аккорды и рифы будут струиться, как платье твоё.

Я обещаю,
Что шалость свершиться,
Мы только вдвоём.

(с) Группа «Летальный исход».

Кельвин
Знаете, как бывает, вот ты плаваешь в шлаке, а потом тебе везёт и ты среди звёзд, я не стал исключением. Парень с блондинистой копной вьющихся взлохмаченных волос, ухмылкой уверенного самовлюбленного кретина, хотя таковым не являюсь, и гитарой в намозоленных от работы руках.

Всего одна песня оборванца с мордашкой ангела на площади в пригороде, всего один ролик в блоге какого-то супермодного блогера. И вот я Кельвин Алан Дайс стою на сцене, заставляю сходить с ума толпу незнакомцев одновременно близких по кошельку и моей значимости.

От фанатов зависит мой рейтинг среди звёзд однодневок, я утвердился и перестал быть пареньком, играющим на площади задаром. Я перестал зависеть от окружения когда-то близких мне людей, теперь мне платят лишь за то, что я есть. Так же мне платят за мою внешность, обидно лишь за свой талант, эти клише ужасно бьют по самолюбию и уверенности в себе.

— Все журналы с колонками сплетен так и пестрят заголовками об особенном сердце молодого и перспективного Кельвина Дайса или вот ещё мой любимый: «Парень в отрыве, застукали с девушкой после концерта.— Кельвин Дайс плохой мальчик?!».– Чувак, такими статьями мы становимся ещё популярней, но вот от монстрменеджера влетит по самый отрыв, ципа хоть стоила такого скандала?— бэк-вокалист, гитарист и просто мой хороший друг Ливай пытается разузнать подробности вчерашнего рандеву с очередного непримечательного концерта, все по схеме выступил и дальше расслабляйся, но репортеры не дремлющий народ.— Морщусь, голова раскалывается, от похмелья меня спасёт, видимо не Ливай со своими расспросами, а бутылка воды и таблетка адвила.
Кривлюсь на громкий раскатистый голос Ливая, а тот, как ни в чем не бывало, продолжает трещать об автопати, что я пропустил из-за очередной пассии.

–Эй, Кел да ты совсем плох,– либо Ливай претворяется тупым, либо он является таковым. И ко второму варианту я склоняюсь явно больше.

Что я помню со вчерашнего дня, так это то, что была классная тусовка, а дальше пошло всё туманом, арт-директор , тур-агенты, менеджер, продюсер и ребята.

Отыграв концерт и уйти во все тяжкие со мной согласился гитарист, а барабанщик с басистом остались в автобусе, предварительно послав Ливая, если дословно:" омертвлять печень и получать букеты венерических от фанаток".

– Не ну ты представь, с какими пенсионерами мы вмести проводим большую часть времени, а это заразно? - хохотнул выбритый под нолик гитарист.

– Нет, не думаю, но ты точно стареешь,– я не удержался от колкости в адрес Ливая. А тот вместо того, чтобы заткнуться и перестать пялиться на меня выдал:

– Да и в каком месте, я старею?— оскалился и продолжил,– Пресс есть, зад есть, мышцы тоже вроде на месте, а обаяние и шарм были со мной с пелёнок, - хмыкаю.

– Так ты вчера мне, как папка стал нотации читать о вреде моих загулов.

– А кто тебе, балбесу, мозги вправлять будет? Твой-то папулька забил на тебя тогда, когда ты гитару предпочёл вместо семейного дела. - От замечания друга сводит десны.
Усмехаюсь, толкаю Ливая в плечо и ухожу вперёд.

– Эй, ты чего? – дальше, не слушаю Ливая, уходя целиком в воспоминания.

Помимо меня в семье есть ещё пятеро детей и четверо из них считаются мне сводными братьями и сёстрами. Мой отец бросил мою мать после рождения Ника, Ник единственный, кто остался для меня связью с "семьёй", так, как мамаша возомнила себя кем-то вроде щита. Она не признала во мне опоры и при каждом удобном случае сравнивала с отцом. Мать не лучше отца, но и не хуже, ведь от неё зависит взросление младших и их она не бросает.

Гитара со старым, потертым ремешком через плечо, дорожная спортивная сумка, видавшая лучшие времена в руках, выцветшая толстовка в стиле бохо* поверх футболки с Даффи Даком*. Так я ушёл из дома на главную площадь и жил в съемной комнатушке над пабом «Сладкая вишня».
Отец помогал лишь первое время и то с целью того, чтобы я бросил свои мечты по поводу "свободы" и остепенившись, перенял бразды правления его «маленького» бизнеса, а бонусом была бы жёнушка с дутыми губами и самомнением королевы.

Ливай нагоняет меня:

–Скороход, ты давай уж помедленней. Чего-чего, а в догонялки с тобой я играть не собираюсь.

Торопливые шаги и кряхтение сзади заставили сбавить скорость.

– Сегодня будет грандиозная ночь! - просипел рекордсмен.

На этом и остановимся.

Яркая вспышка и резкая пульсирующая головная боль, сопровождаемая моим мычанием.
Вот я, словно стою в центре карусели, а мимо меня проносятся обрывки вчерашнего вечера: я иду к бару, пью залпом «Дайкири»*, позже в ход идёт парочка шотов. Вспышка! Морщусь и снова в центре карусели; сцена, я что-то ору в микрофон и толпа у бортика поднимает руки. Вспышка! Я разгоняюсь и прыгаю со сцены в толпу. Руки, много рук. Вспышка! Вот я на барной стойке. Вспышка! А вот и девчонка, о которой говорил Ливай, я споткнулся, а она подошла помочь. Я поднимаюсь с её помощью, вижу, камеры и резко дёргаю хрупкую фигуру на себя, закрывая от репортёров. Запах вишнёвой жвачки вперемешку с кокосовым маслом бьет в нос, вдыхаю и не спешу выдыхать, шепчу незнакомке: «Спасибо». Вспышка!