Начало Бездонья

Гейл Рухкан

Я внесла Вазмора Адориуса в свой список людей, которым я обязательно отомщу, когда стану крутой и сильной. Сие действо стало символическим началом возмездия. А на физподготовке я заработала прозвище «Бешеная тварь» и моральное удовлетворение от осознания того, что все-таки не такая уж беззащитная.

К тому часу, как нужно было идти на ритуальное убийство своего личного времени на абсолютно ненужном мне растениеводстве, я была внутренне почти спокойна. Более того, я почувствовала некую апатию и безразличие, и уверилась в мысли, что никто, абсолютно никто на моем сегодняшнем пути не сможет поколебать моего спокойствия.

И тут я вспомнила, что Вазмор не сказал мне, куда идти! Мгновение – и я почувствовала себя полной идиоткой, не озаботившейся об уточнении такой очевидной вещи. Еще мгновение – и я сказала себе: «Ну и ладно!», и вышла за дверь.

Решение я видела только одно: снова ступать ко дверям профессора Адориуса. Так и поступила. Я шла, и не могла определиться: хочу я, чтобы он оказался у себя, или же нет? С одной стороны, если его не будет, я не стану бегать по всему Ивилону в поисках кабинета, где проходит растениеводство, и просто уйду к себе. С другой стороны, если я не явлюсь на спецкурс, то дам повод для еще одного наказания, а я уж даже и не знаю, дни в неделе под конец подходят… Скоро у меня часы в сутки не вмещаться будут.

Боженьки, когда же я доживу до единственного выходного? А еще только тритейник…

Интересно, кто ведет эти дикие спецкурсы? Помнится, в начале первого курса я слышала, что есть у нас предмет «травоведение», но потом преподавательница то ли ушла, то ли ее «ушли», но предмета такого у нас не стало. Не сказать, что я особенно опечалилась.

Перебирая в уме всех преподавателей, которых я знаю, осознаю, что не подходит никто. Должно быть, кто-то мне неизвестный. В конце концов, тут очень много народа ходит, и второкурсница типа меня знает в лучшем случае процентов тридцать. А вот и комнаты Вазмора.

Я стучу. Я замираю. Я прислушиваюсь.

Дверь налетает на меня, чуть ли не сшибив с ног.

- Какого лешего?! – доносится крайне возмущенный глас профессора.

То есть ему даже не показалось, что можно было б извиниться?

- Я на растениеводство пришла, - нарочито напоказ потирая плечо, говорю я. – Вы ж не сказали, куда.

- Растениеводство, студентка Рухкан, проходит в кабинете 12 84 3, - тон профессора Адориуса мне показался крайне обидным.

Он отвернулся от меня, чтобы запереть дверь на ключ.

Ну спасибо, снизошел. И где этот чертов кабинет?! Двенадцать восемьдесят четыре три. Что за черт?

- А где он?

Вазмор посмотрел на меня с жалостью.

- Идите за мной.

И размашистым шагом пошел по коридору. Пришлось поспешить. У меня выходило нечто среднее между быстрой ходьбой и легким бегом. Я шла и гадала, как же это вышло, что грозный Вазмор Адориус милостиво взялся потратить на меня свое время, чтобы показать путь до неизвестного кабинета? Немыслимо просто, с чего такая забота?

Мы вышли из главного корпуса, и я забеспокоилась. Может, он забыл, что в кабинет проводить собрался? Может, он вообще уже успел забыть о моем существовании? Я гадала, обратиться к нему еще раз или лучше не испытывать судьбу.

Через пять минут, в течение которых Вазмор уверенно шел по дорожке, а я поспешала за ним, уворачиваясь от черных веток, ко мне пришла мысль, что он, вообще-то и не обещал, что проводит меня к кабинету. Он сказал: «Идите за мной». Но куда?

Любая перспектива в тот момент казалась мне куда предпочтительнее спецкурса по растениеводству. Потом я задумалась, в сердце забрался червячок сомнений. Все-таки встреча с какой-нибудь тварью из Бездонья, или с коги, или присутствие (не в виде жертвы ли?!) на страшном ритуале были менее предпочтительны, чем безобидное, пусть и унылое, растениеводство.

- Профессор! – наконец, не выдержала я. – А куда мы идем?

Ничего он мне не ответил, даже не обернулся.

Мы вышли на другую дорожку, она шла через парк с кустами ровной прямоугольной формы. Сделав несколько поворотов, мы, наконец, остановились. Перед большущей теплицей. Сквозь ее матово-стеклянные стены на нас падал желтый ламповый свет. «12 84 3» - гласила табличка над входом.

- Чего тут, в Ивилоне, только нет, - искренне подивилась я.

- Вы ничегошеньки толком не видели.

Хотелось бы мне увидеть больше. Я не смогла сказать это вслух, слишком доверительной вышла бы беседа возле теплицы. Я ничего не видела – потому что нам ничего не показывали, только запрещали. Вазмору должно быть прекрасно это известно.

Я посмотрела на него. Он смотрит прямо, на теплицу, но взгляд блуждает где-то далеко. На мгновение его вечно недовольное понурое лицо озарила легкая ностальгическая улыбка. Он настолько переменился в один миг, что я вздрогнула и отвела глаза, словно стыдясь чего-то… Словно… Словно увидела что-то слишком личное, вот. Даже хищного зверя кто-то сможет приручить, и он с наслаждением будет вспоминать об этом человеке.