Начальство бывает разное

-23-

Толпа рассредоточилась по всей поляне так, чтобы иметь возможность в полной мере наблюдать за происходящим и при этом сохранить дистанцию между собой и импровизированным алтарем. В руках у каждого из присутствующих сторонников Копоша белели восковые свечи, на конце фитильков которых безмятежно мерцали огоньки, подрагивающие в такт ветру.

На небе вдруг не оказалось ни одного облака, а бархатное темно-синее полотно вспыхнуло мириадами звезд. Во главе композиции ярко светила голубая луна. Пленниц так же привязали к столбам, но в отличие от Оливии, которая осталась в своей обычной одежде, их обрядили в белые платья, чем-то напоминающие ночные сорочки. В руках у помощников появились факелы, а на поясе – изогнутые серпы с костяными ручками.

Жрецы заняли свои места: один встал лицом к плите, положив руки по обеим сторонам постамента с книгой, а второй взял кубок и кинжал, после чего замер возле ближайшего креста. Ион сделал шаг вперед, откидывая с головы капюшон с алой подкладкой. Джонсон даже не успела понять, как быстро вампир успел сменить одеяние.

- Братья и сестры! Сегодня мы собрались здесь для того, чтобы воздать дань уважения нашему предку. Он – наш повелитель, и сегодня он вновь встанет во главе нашего рода!

Вампиры радостно заголосили, поддерживая слова Копоша. Олив приподняла голову, желая получше рассмотреть мужчину, затеявшего весь этот сбор. Мягкие черты лица, широкий лоб, чуть вздернутый нос, багряно-красные, почти бардовые глаза. Коротко стриженные с высоко зачесанной челкой светло-русого цвета волосы и мелкая щетина на подбородке и скулах.

Ему в пору было играть в кино, а не сколачивать целую секту одержимых жаждой власти фанатиков. Рядом с ним, выделяясь на фоне однотонной массы, маячила светловолосая женщина в белой мантии. Ее короткие, почти белые, волосы были гладко зачесаны назад и заканчивались у основания шеи, оранжевые с желтым ободком вокруг зрачка глаза лихорадочно блестели, а бескровные губы то и дело что-то повторяли про себя.

Дождавшись, когда сторонники успокоятся, Ион развернулся к одному из монахов и коротко кивнул, подавая приказ начать ритуал. Тот тут же поспешил исполнить волю господина. Факел упал в канаву, куда несколько минут назад слуги залили масло.

Жидкость вспыхнула, и огненная змейка быстро поползла по колее, очерчивая пентаграмму, в центре которой располагалась усыпальница Раду Цепеша. Второй жрец откинул с головы капюшон, обнажая сморщенное лицо многовекового старца с густой бородой, и приступил к чтению молитвы. Его собрат взобрался на площадку, служившую основанием для креста, и полоснул первую жертву священным клинком по запястью, наполняя чашу, свежей кровью, то же самое он проделал и с остальными тремя одаренными, пока очередь не дошла до Оливии.

Поднявшись по ступенькам, жрец поднес кубок к груди Джонсон, а окровавленный нож прислонил к шее девушки. Детектив напряглась, стараясь отодвинуться от лезвия как можно дальше, но у нее ничего не вышло, а остро отточенный клинок неглубоко царапнул по коже. Тонкая струйка бегло скользнула вниз, капая в чашу. 

Представители Ордена Раду вторили голосу жреца, распевая молитвы во славу своего господина. Волхв уже хотел завершить начатое, но потом резко убрал кинжал и вместо горла порезал ключицу, наполняя кубок недостающей кровью. Олив вскрикнула от боли, чем вызвала приступ веселья у присутствующих вампиров. Все как один наградили свежую рану голодными взглядами, но никто не позволил себе оспорить право хозяина разорвать горло своей добыче.

Перемешав содержимое сосуда, монах спустился на землю и передал чашу второму жрецу. Вознеся кубок к небу, старик подставил жидкость под лунный свет, а потом направился к гробнице. Четверо мужчин отделились от толпы, и подошли к плите, намереваясь убрать ее.

Вот они кладут руки на мрамор, приподнимают крышку и замирают, подобно статуям, безмолвно наблюдающим за свершением ритуала. Пение сменяется недоуменными возгласами, Ион делает несколько шагов вперед и спрашивает у монаха, в чем дело, однако тот также неподвижен.

- Боюсь, на этом вам придется завершить вечер! – эхом разнесся по низине властный голос.

Вампиры расступились, пропуская мужчину, облаченного в угольно-черное пальто, в центр круга. Тот, как ни в чем не бывало, проходит сквозь огонь и останавливается недалеко от живых изваяний.

- Как ты смеешь вмешиваться не в свое дело?! – вскричал Копош, выхватывая из-за пояса шпагу и намереваясь проткнуть ее пришельца.

- Потому что у меня есть на это право, - стальным тоном заметил Хоффман, преображаясь на глазах у всей честной толпы.

Вампиры в ужасе бросились врассыпную, спеша спасти свои шкуры, но их со всех сторон окружила стена из голубого пламени. Стоило кому-то по неосторожности или намеренно прикоснуться к огню, как его тело тут же рассыпалось прахом. Пока другие бессмертные предавались метаниям, Бастиан подошел к старику, державшему чашу, и забрал у него сосуд.

Запах железа, исходивший от крови, неприятно щекотал нос, и блондин отодвинул руку с емкостью подальше от себя. Ион не сводил глаз с кубка, зная, что только он отделяет его от задуманного. Ритуал почти завершен, осталось только влить содержимое чаши в гроб и предок восстанет.

Смерть же наоборот выискивал глазами Оливию, и когда, наконец, нашел, внутри у него что-то дрогнуло. Белый ворот рубахи и часть груди были испачканы кровью, длинные волосы, некогда собранные в хвост, рассыпались по плечам и полностью скрыли лицо девушки. На руках, в пробелах между веревками алели борозды от оков. Тело брюнетки безвольно висело, держась только за счет пут, кои в некоторых местах успели пропитаться кровью из порезов.