Над севером Средиземья царила зима

Над севером Средиземья царила зима

Над севером Средиземья царила зима. Темная ночь раскинула свои крылья над снежной равниной. Дул резкий пронизывающий ветер. Старый Хырг поежился и плотнее запахнул тулупчик. Гоблин стоял на каменном балконе, огороженном с четырех сторон невысоким - до пояса - барьером и внимательно смотрел вдаль. Балкон примыкал к гранитной скале, в которой был продолблен тоннель с лестницей, ведущий вниз - в пещеру. Меньше всего Хырг желал находиться тут в такую погоду. Старого гоблина манили мягкая подстилка из волчьих шкур, подогретое пиво и зайчатина, поджаривающаяся сейчас на углях, чей аромат доносился снизу.

Очередной резкий порыв так и норовил раскидать полы орочьего тулупа и бросить в лицо Хырга пригоршню снега, будто расшалившийся мальчишка. Старый гоблин недовольно сморщился и тихо зарычал, словно угрожая кому-то. Его тулуп из медвежьего меха, местами прошитая фрагментами кольчуги и бронзовыми бляхами неплохо грел в этот мороз, и, хоть и был настолько коротким, что прикрывал лишь ноги до середины бедра, тем не менее, неплохо сохранял тепло.

Вдруг Хырг напрягся. Ему показалось, что в белой пелене снегопада мелькнули какие-то тени. Увенчанные заскорузлыми, но вполне острыми когтями пальцы правой руки сами собой сжались на рукояти ятагана, торчавшего из-за пояса. Сощурив подслеповатые глаза, гоблин вглядывался в эту белесую ночную муть, но ничего не увидел. Старческое зрение подводило гоблина, не смотря н то, что народ уруков прекрасно видел во тьме. Чувствительный нос также не уловил никаких подозрительных запахов. И только слух не подвел старого воина. Откуда-то издалека, перебиваемая ревом бури до ушей Хырга донеслась чье-то пение. Старик напрягся, почувствовав, как редкая шерсть поднимается на загривке. Располосованная в бою верхняя губа сама по себе задралась вверх, обнажив кривые, желтые, но еще крепкие зубы, вполне способные рвать как сырое мясо, так и глотку врага. В том пении он узнал голоса извечных врагов орков. Врагов опасных и изобретательных. Врагов, с кем уруки скрещивали мечи еще до появления людей и даже гномов на просторах Арды. Проворчав про себя проклятие врагам и буре, которая их сюда привела, Хырг повернулся и юркнул в тоннель. Спустившись по винтовой лестнице, он отодвинул шкуру, скрывавшую вход в пещеру. Привязанные к нижнему краю занавески камни глухо брякнули об пол. Такая нехитрая конструкция позволяла не бояться сквозняков и даже в самый сильный буран не пускала в жилые помещенья снег.

Пещера встретил Хурга теплом и сдержанным гомоном молодняка.

- К оружию, крысеныши, - негромко просипел старик.

Его голосовые связки пострадали в последнюю войну - стрела эльфа, пробив шею, повредила их, не тронув, впрочем, важных мышц и кровеносных сосудов. С тех пор Хырг почти лишился голоса.

Призыв старого гоблина, тем не менее, был услышан. Молодняк встрепенулся, и через несколько ударов сердца у выхода из пещеры толпились одиннадцать орков едва перешагнувших из детства в период зрелости. Молодняк был вооружен разношерстно и вызывал больше улыбку, чем опаску. Но Хырг знал, на что способно юное поколение, ибо сам их обучал военному делу, в котором был весьма сведущ.

- Я слышал какие-то звуки снаружи. Надо проверить, что за смельчак возле рыщет, - прокаркал старик.

- Я пойду сам, мелкота, - предвосхищая предложения, отрезал Хырг. - Гхар и Хорк с луками идут на балкон. Косоглазые Марак и Грашнык остаются у входа в пещеру. Остальным ждать команды, твари. Всем уши прочистить! Как только услышите звук рога, - сразу ко мне. И не медлить, крысята! Но бездумно не кидаться. Действуйте, как я вас учил. Шардаг, мерзавец, за старшего. Подведешь, молокосос, шкуру спущу!

Молодой орк, которого Хырг называл последним, воинственно зарычал, потрясая топором и, как ему казалось, грозно раздувая ноздри.

- Кто наш противник, наставник, - стараясь, чтобы его голос прозвучал сурово, прорычал Шардаг. - Люди? Гномы?

- Эльфы, - ответил спокойно старый гоблин. - проклятые эльфы.

После чего, насладившись удивлением и страхом, словно вырубленным топором гнома на мордах молодняка, скользнул, насколько позволяло уже состарившееся тело, за полог, отделяющий теплое нутро пещеры от яростного посланца ненавистного Ореме, беснующегося у северных отрогов Мглистых гор.

Выйдя в темноту, Хырг усмехнулся. Он видел выражения лиц молодых орков и испуг, возникший в их глазах. Ведь эльфы, или как они себя называли, эльдары, были извечными и самыми страшными врагами орков. Старики рассказывали, что в древности именно эльфы впервые попытались вытеснить молодой тогда народ уруков с их исконных земель, прокатившись несколькими волнами из восточных степей на запад к океану, а потом вернувшись из каких-то заокраинных земель. Именно они, преследуя Владыку и Создателя Мелько, пришли в земли уруков, чиня смерть и разорение, и основали свои королевства, с которыми многие тысячи лет боролся Создатель со своими верными слугами, созданиями и союзниками.

Хырг пригнулся и, стараясь слиться со снежным покровом, крадучись, двинулся на звуки пения. Примерно через полторы тысячи шагов он наткнулся на палатку. Она была из простого полотна и, судя по конической форме её формировал всего один шест. Из этого временного укрывища и доносилось пение, от которого все нутро Хырга буквально коробило. Цвет полотна резко контрастировал с окружающим ландшафтом. Старый гоблин не заметил бы палатки, если бы она не была зеленого цвета. В лесу или на лугу, возможно, жилище эльфов было бы и не заметно. Но здесь, в царстве снега и льда, все было иначе. В нос гоблина ударил давно знакомый запах, от которого остатки волос на загривке вздыбились, верхняя губа сама по себе поднялась и обнажила зубы в оскале. Правая ладонь сама собой легла на рукоять ятагана и высвободила его из ножен.