Наездница.

Глава 3.

Мне снился странный сон. Дом моих родителей, такой знакомый от огромной русской печи посередине избы  до маленькой трещинки на дверном косяке. Мама, смотрящая на меня с укором. Папа, куривший свою сигарету перед печью. Я так хотела сказать, что мне жаль, что так, все же, будет лучше, что еспозаботится, о своем ненайденном счастье. Но мои губы лишь шевелились, а я не могла произнести ни одного звука. Тихонько скрипнула входная дверь, разрушая гулкую тишину. Послышались уверенные шаги, но я все равно вздрогула, когда мне на плечи опустились чьи-то сильные уверенные руки.

-Так будет лучше, для них и для тебя, поверь,- шептал голос в моей голове, и не было сил, что бы противиться ему. Я хотела взглянуть на того, кто держал меня, и отшатнулась, увидев его лицо. Нет, ничего страшного, просто непривычно, когда черты, смотрящего на тебя, меняются. Вот большие раскосые глаза синего цвета, через долю секунды, становятся круглыми серыми, раз за разом меняя форму и цвет, Нос, губы скулы, все зыстывало на миг, меняя само лицо, что бы продолжить невообразимый калейдоскоп. Лишь зрачок, то сужаясь, то расширяясь, затягивал меня все глубже, гипнотизируя и суля чудо.

Я проснулась в холодном поту, как хорошо, что это лишь сон. На часах половина пятого, нет смыла больше ложиться, да и вряд ли усну. Сварила чашку крепкого кофе и уселась за стол, глядя  в окно. Завораживающий взгляд незнакомца никак не отпускал меня. Уже и кофе давно остыл, а я все видела эти глаза, манящие, затрагивающие самые глубины моего "я". Я вздрогнула от стука , ого, видимо я засиделась, поставила полупустую чашку на стойку, и с грустью взгянула на кучку грязной посуды, потом, все потом. За дверью был мой провожатый, имени которого я не знала, сказал, что зайдет за мной через 20 минут, и ретировался. 

Через полчаса началась моя личнай пытка, в кабинете ректора мне были представлены несколько учителей, которые займутся восполнением пробелов в моем образовании. Каждое утро будет начинаться с занятий с Донаваном, затем несколько часов занятий на точным наукам, обед, естественные науки, пара на этикет, ужин, и время на выполнение домашних заданий. 

Так прошли эти два месяца до начала занятий, одежда на мне уже висела, а под глазами залегли синяки. Я учила и училась, на тренировках с Донаваном проходила препятствия, научилась держать в руках легкий меч, чем-то напоминающий, японскую катану, метать сюрикены, не всегда попадая в цель. И за всем этим я уже забывала свой странный сон, мой дракон так и не вылупился, и все время уходило на учебу.

Та, что отражалась в зеркале, нравилась мне все больше, походка стала плавной и легкой, исчезли вечные складки на боках. Правда, мне очень не хватало косметики, краска практически смылась, являя миру  мои  волосы,цвет которыхмама называла классическим пепельным, а я мышинным серым, ресницы стали гуще, но оставлись такими же прозрачными, из-за чего их практически не было видно. Появились скулы, уменьшились щечки. Но в глазах пропал блеск, который появился, когда я попала сюда. Эйфория от новых впечатлений скрылась за вечной усталостью и грустью по дому. И я все чаще задумывалась, почему согласилась с ректором, почему не искала путь домой? Ни с кем не сблизилась, кроме учителей общалась только с моим нянькой, которого, оказывается зовут Даниэль. Мы никогда не заходили дальше приветствий и малозначащих фраз. Он по-прежнему недолюбливал меня, считая меня выскочкой, которой "повезло" родиться с даром, и до сих пор никто кроме Джеральта не знал моего истинного проихождения. Ректора я ни разу не видела за это время, как и его слугу Рональда. Он мне нравился, милый, застенчивый, как мой младший брат, уже из того, не моего мира.

Научилась обращаться с бытовыми приборами, и я ошибалась, магия здесь есть, но она была сродни науке, обосновывалась на раскрытии возможностей человеческого мозга, и не все маги были наездниками. Здесь верили в легенды, в существовании призрачных сущностей, но кроме человеческой расы и драконов, не было разумных существ. Считалось, чем больше всадников, тем сильнее государство, и всегда самый сильный был правителем. Наследование передавалось от отца к сыну, как и дар. 

Сегодня ректор вызвал меня к себе, я уже неплохо ориентировалась в Академии, меня редко сопровождали. И вот сейчас, собирая мысли в кучу, стояла перед зеркалом и готовилась к предстоящей встрече. Мда, надеюсь, ректор меня узнает. Интересно, что он приготовил на этот раз.

За секретарским столом появился мужчина, серьезный с проницательными серыми глазами. Я где-то их уже видела, но не могла вспомнить где.

-Меня ждут.

-Да, конечно, проходите, -и снова уткнулся в свои бумаги.

Вдохнув поглубже, вошла в кабинет. Ректор все так же сидит за своим столом, но не обращает на меня внимания. Молча, прошла и уселась на, уже знакомый, стул. Прошло минут десять, а он все так же читал и делал пометки на отдельном листе. Не выдержав, я вскочила со стула.

-Зачем меня звать, если вам так некогда?? Я итак устала от бесконечных занятий и заданий!

-Тихо,-ледяные интонации ректора заставили меня сесть на место,- я вызвал тебя, что бы сообщить, что последнюю неделю перед семестром ты проведешь за городом, у своей матери,- ядовито ухмыльнулся. Через час жду тебя у выхода из жилой части, много вещей не бери, все нужное тебе предоставят.-Я просто опешила от такого заявления, мало мне было ежедневных упражнений по этикету.-Моя сестра живет довольно уединенно, но на балу в честь открытия нового учебного сезона, она должна предстать вместе с тобой. Даю вам время познакомиться поближе.

Я, молча, вышла из кабинета, секретарь даже не взглянул на меня, так был занят, или просто не хотел смотреть. Поднялась в свою комнату, истерика, так мило отступавшая эти месяцы, проснулась и грозила утопить. Постепенно рыдания сменились больным истерическим смехом, а потом наступила апатия. Мне не хотелось даже шевелиться. Лишь мысль, что от ректора зависит моя дальнейшая судьба, заставила взять себя в руки, скрыть следы истерики и собрать свои вещи. Я взяла лишь сумку, с которой попала сюда. Ровно через час я ждала Джеральта у выхода.