Нагису. Идеальное оружие

Пролог

Пустынный темный переулок был безлюден. Высокие бетонные заборы и обшарпанные стены зданий смыкались над головой, оставляя лишь полоску серого беззвёздного неба. Холодный ветер лениво гнал по дороге обрывки мусора. Глухая ночь в бессоннице ворочалась с боку на бок. В такой час в переулке не было ни души, как вдруг одинокое пятно жёлтого фонаря выхватило из мрака человеческий силуэт. Молодая женщина лет тридцати из последних сил бежала по дороге.

Волосы выбились из косы и хлестали по щекам. Подол длинной юбки был испачкан в грязи. Тяжёлое дыхание вырывалось из груди с хрипами. Женщина пошатнулась и чуть не завалилась на дорогу. На секунду она остановилась, дикими от страха глазами озираясь по сторонам. В глубине переулка нечто привлекло её внимание. На слабеющих ногах женщина устремилась туда, как к последнему спасению.

Громоздкие мусорные баки укрыли тонкую фигуру, забившуюся в самый угол грязной мусорной площадки. Женщина чуть слышно всхлипнула и, словно вторя ей, откуда-то из под складок одежды раздался слабый тихий плач. Женщина зашикала, испуганно огляделась и ещё крепче прижала к груди крохотный тёплый свёрток.

Несколько часов она просидела в тупом оцепенении, пока липкий холод промозглой земли не начал просачиваться под одежду. Женщина пошевелилась, тело затекло и болело. От движения ребёнок проснулся и начал громко плакать. Женщина вздрогнула и обвела свой закуток испуганными глазами, как будто видела его впервые и не понимала, как сюда попала. Она попытаясь глубже спрятать ребенка в складках одежды, словно хотела укрыть его собственным телом. Слабым шёпотом женщина умоляла дитя перестать кричать. Но ребёнок был голоден и, вероятно, озяб. Недовольный плач лишь нарастал.

Из-за баков, со стороны переулка, раздались шаги. В ночной тишине они прозвучали словно бой барабана, возвещающий вынесение приговора. Женщина заметалась, попыталась встать, но тело ослабло и не слушалось. Шаги приближались. Женщина крепко зажмурилась и сжалась в комок, пряча у сердца самое драгоценное, что у неё было.

Громых-громых. Кто-то завернул к её убежищу. Громых. Подошёл вплотную, навис над ней. Женщина затаила дыхание, ожидая самого страшного.

Чья-то рука мягко тронула её за плечо. Начала аккуратно тормошить, не причиняя боли, но заставляя раскрыть глаза.

– Что с вами? Вам плохо? Вы ранены?

Над женщиной сидела девушка лет двадцати. Янтарные глаза смотрели участливо. Черные волосы были острижены под каре, прямая челка закрывала лоб.

– Вам нужна помощь? Ваш ребёнок болен?

Девушка продолжала задавать вопросы. Её голос звучал ласково, баюкающе. Это заставило женщину выйти из ступора. В горле пересохло от жажды, и язык с трудом ворочался во рту, но она нашла в себе силы разлепить иссохшие губы:

– Помогите! По-помогите нам! – прохрипела она, хватая девушку за рукав.

– Вам нужна помощь? Что случилось?

– Эти мон… монстры идут за нами. Они… убили мужа. Три дня… я скрываюсь три дня… Они идут за нами по пятам. Монстры… – Женщина тяжело разрыдалась. Она говорила с трудом, едва в состоянии связать вместе несколько слов. - Чудовища убили моего мужа и хотели убить сына. Но я убежала и спряталась. Мы скрываемся по подвалам три дня. Сын… голоден. Мы ничего не ели. Это чудовища… Они найдут нас! Надо бежать!

Женщина с необыкновенной резвостью вскочила с места. Её глаза смотрели куда-то мимо девушки. Она рванулась в сторону, но споткнулась и упала на колени.

– Не бойтесь, всё хорошо. Я помогу вам.

Девушка подхватила бедную мать под локоть и помогла встать. Она приоткрыла край тряпки, скрывавший лицо младенца. Ребенок больше не плакал, но красное от натуги личико было залито слезами. Девушка улыбнулась и пощекотала ребёнка. После этого подхватила мать, едва стоящую на ногах, и решительно двинулась в переулок.

Полуобезумевшая от страха и пережитого женщина начала было сопротивляться, но девушка твёрдо обняла её за плечи. В нежном девичьем голосе прорезались железные нотки, как будто в натопленной комнате вдруг повеяло ледяным сквозняком:

– Не бойтесь. Я не дам вас в обиду. Вам с ребёнком больше ничего не грозит. Чудовища вас не тронут. Даю вам слово.