Наказание

Наказание

Истории о космических полетах, как и все эти рекламные буклеты и огромные вывески у дороги, которые замечаешь, мчась по скоростном шоссе со скоростью нескольких сотен километров в час, - абсолютно все они врут. Нельзя увидеть звезды в иллюминаторе, особенно когда корабль прорезает пространство Вселенной с ускорением в несколько g. Правда, мы так и не успеем вдоволь разогнаться, потому что очередная посадка произойдет уже через час, и в данный момент транспортно-пассажирский ковчег «Искра-1096» спешит сбросить скорость для возможности нормальной посадки.

Место посадки – неизвестно.

Уже больше часа смотрю в иллюминатор, невольно осознавая, что он крайне похож на мою жизнь в ближайшем будущем. Такой же темный и пустой. Так что нужно привыкать.

Если к такому можно привыкнуть.

Мне повезло стать последним с экипажа. Только вчера предпоследний с моих напарников по несчастью остался на карликовой планете с загадочным номером F-3234, где F можно смело интерпретировать как f*ck. Прощались не сильно слезливо, да я почти и не знал его – парень просто вошел в капсулу, с него сняли наручники, и он ухнул вниз, и уже на пути к поверхности F-3234 забыл как меня звали и как я выгляжу. Ну, я не в обиде – ему еще придется вспомнить, и не только меня, а каждое с лиц экипажа, с которым ему пришлось лететь в последний раз. Ведь это будут последние человеческие лица, которые он видел в своей жизни.

В мире существует столько людей, столько симпатичных и привлекательных лиц, что даже жаль, что я не смогу увидеть их когда-либо. И уж тем более жаль, что это путешествие прошло без них. На борту – ни одной женщины, если не считать Сессилию Конор, которую назвать женщиной можно лишь в самом тяжелом случае. Большая Эс – не только стокилограммовое широкоплечее чудовище с изуродованным взрывом гранаты лицом. Это еще и обладательница ужасно низкого охрипшего голоса, потому что, возможно, связки в ее толстой шее также повреждены. Ну а поведение этой особи по грубости и количеству нецензурной речи одной левой уложит поведение любого криминального элемента любого пола.

Что же до других спутников в нашем прекрасном путешествии через просторы космоса, то мы все здесь как на подбор.

Первым высадили Джефа, заложившего пару тонн взрывчатки в один с Центров Управления Города. Огромное стосорокаэтажное здание, не считая подземных этажей, взорвалось в нескольких местах благодаря стараниям его и его команды. Помощники Джефа отправились отбывать в Сферах, ему же, как лидеру, досталось по полной. И то, что он первым покинул наше прелестное общество, не значит ровным счетом ничего – ни большей степени тяжести по сравнению с нашими, ни благосклонности судьбы. Он никогда не сможет вернуться домой, потому что планеты для отбывающих отмечены на каждой карте, и ни один корабль не приблизиться к такой даже на пару световых лет. Прощай, Джеф, я буду помнить тебя как молчаливого черного паренька с дредами до лопаток и с десятком шрамов только на лице. Кажется, ты боролся за правое дело.

Затем нас покинул Макс. Максим был русским разведчиком, захваченным в девятой зоне. На этом, пожалуй, можно и закончить его историю. В старые времена его бы просто убили на месте, но сейчас убийства вызывают лишь отвращение – до такой степени, что подташнивает от одного упоминания этого зверского, варварского способа расправы над человеком. Вот Макс и угодил на борт «Искры». Он постоянно молчал и корчил важное лицо, и мы редко обращались к нему, хотя все понимали – русский ты или китаец, мы все теперь в одном дерьме бултыхаемся.

Третий день – третий пассажир шагнул в капсулу и бросил напоследок прощальный взгляд на нас, кучку отбросов и преступников. Этого парня я вообще не запомнил, но вроде как он усиленно торговал наркотиками в пятой зоне, имел несколько точек. Наверняка был какой-то шишкой среди дилеров – на борт «Искры» просто так не попадают, тут одна элита, отборные мерзавцы со всей планеты.

В тот же день попрощались с еще одним членом нашей компании, что запомнился мне намного лучше остальных. Удивительно молодой парень, как для профессора, а уже сумел смастерить невиданной мощи вирус, распространяющийся по воздуху со скоростью ветра. И это в лаборатории по изготовлению лекарств. Вирус мог убить от двадцати тысяч людей только в первые сутки, если нулевой пациент окажется на свободе. Убийство же под запретом уже с сотню лет, и от одного упоминания о нем людей мутит. Профессор Фил Брукс, тощий очкастый парень с острым взглядом и быстрыми, ловкими и точными движениями, преуспел в создании орудия смерти, да еще и столь действенного, что только за это его лишили почти всех человеческих прав и изгнали в космические дали.

Вирус обезвредили. Наверное.

Большая Эс, покинувшая нас пару дней назад, состояла в террористической группировке, посягнувшей на крупный банк где-то в Европе. Возможно, судя по акценту, в регионе Франция. Но и английским, особенно в части матерщины, она владела удивительно хорошо. Здание банка так и не взорвалось, но при поимке ее команды двое террористов сразу же самоуничтожились, раскрошив вшитые под кожу пилюльки с цианидом. Другие же, как и сама Сессилия, подобный трюк совершить не успели. Их обездвижили и доставили в дом правосудия, где судьба их определилась очень быстро. Так как Большая Эс занималась подобными делами не впервой, ее участь оказалась самой тяжелой, и таким образом она попала на борт «Искры».

Самый старый из нас сидел молча до последнего дня, и уже тогда не выдержал и впал в истерику, утверждая, что знает всё о мировом заговоре и видит людей насквозь. Его даже пришлось успокаивать стражам, что быстренько схватили дедугана под руки и оттащили в камеру успокоения. В тот же день его оставили на планете под номером 2341 после буквы F. Кажется, он жил в северной Африке, в районе розовых небес. Под розовым небом люди сходят с ума чаще, особенно в жарких регионах. Так что ничего удивительного, что семидесятилетний темнокожий мужчина, с белой от седины головой, упал в помешательство, налево и направо разглагольствуя о том, как пил чай с Богом и Сатаной, пока те спорили о судьбе человечества.