Нам нельзя

Глава 1

Папа берет меня за руку, улыбается и смотрит в мои глаза. От его улыбки на душе становится очень тепло. Я подаюсь ему навстречу, чувствуя до боли знакомый запах любимого человека, вдыхаю полной грудью, хочу уловить все молекулы от которых кружится голова, зарываюсь полностью носом в его большую и мощную грудь. Обнимаю настолько сильно, как только могу. Не отпущу. Никогда. И пусть будет рушиться земля, над головами пролетать снаряды бомб, ничего из этого не страшно когда папа рядом…

Все вокруг замирает, есть только он и я. Как в детстве. Я его маленькая девочка. Его принцесса.

- Я люблю тебя, моя хорошая, – целует, нежно в висок. Такой простой жест, но особенный для меня. - И всегда буду любить, - произносит самые главные слова и с теплотой смотрит на меня.

От этих слов по всему телу пробегают мурашки. Я счастлива. И хочу кричать в ответ, что я тоже люблю его больше всех на свете...

Но опять не успеваю.. Меня, словно веревками выдергивают из его рук и я становлюсь все дальше от него. Хочу кричать, но губы словно приклеены. Тяну к нему руки, но фигура папы все дальше от меня, и вот я его совсем не вижу. Я снова ничего не смогла сделать. Жалкая, слабая и никчемная. По всему телу адская боль. Лицо горит и тянет все мышцы тела.

Из сна меня вырывает трель моего будильника на телефоне. А как он трезвонит над ухом, это подобно самой жестокой пытке. Моя бедная бедовая голова, я бы хотела, чтобы мне ее ампутировали, или на крайний случай мечтаю о таблетки аспирина.

Какого черта? Приоткрыв, один глаза смотрю на время. Всего лишь восемь утра. Такая рань. Фак.

Обычно раньше обеда я не просыпалась, вернее не «восставала из мёртвых» так последние полгода я называла своё пробуждение.

Во рту пересохло, язык прилип к небу, по запаху было понятно, что я как всегда не ограничилась одним бокалом вина.

Мысленный диалог с самой собой прервал тот же телефон, но уже это был не будильник. На разбитом экране дорогого телефона была голубоглазая блондинка.

Ну нет, только не эта дьяволица, облачённая в образе ангела. Моя сестра Леся и по совместительству в последнее время надзирательница и просто заноза в заднице.

Переворачиваю телефон экраном вниз и надеюсь дальше уснуть. Но не тут-то было, по всей квартире раздаётся истошный звук звонка в дверь. Где-то сбоку вибрирует и орет телефон. Боже дай мне сил. Накидываю мятую футболку и плетусь открывать дверь.

- Если ты не откроешь дверь я вызову полицию, мчс, - орет сквозь дверь неугомонная.

Нет, я позвоню бабуле, и расскажу как ее старшая и любимая внучка ведет себя.

С козырей пошла сразу, ухмыляюсь, видимо настолько я ее уже довела.

Леся врывается ураганом, как всегда идеально красива и ухожена. В нос ударяет слащавый парфюм, который тут же проникает в легкие вызывая рвотный позыв. Успеваю сдержаться, бурча себе под нос. - Да-да, добро пожаловать будьте как дома.

Одаривает меня злым взглядом с ног до головы, закатывает свои прелестные глазки, фыркает и я уже вижу как она вот-вот будет читать мне монолог о том, кем я стала и что это за вид.

А я что, переступая с одной босой ноги на другую, пытаюсь сдержать рвоту, мой желудок болезненно ноет, напоминая, что в его рационе последнее время только жидкость.

Делаю жест рукой, давая понять, что слушать ничего такого не собираюсь. И несусь в ванную комнату.

После утренней встречи со «старым другом», выползаю к сестре.

Сейчас она уже успокоилась. Ее черты смягчаются, и она просто вздыхает, беря меня за руку.

- Вик, пойми, мы все переживаем за тебя. И хотим тебе помочь, – с сочувствием начинает.

- Со мной все хорошо, - выдергиваю руку, глазами ищу любое жидкое вещество, которое готова выпить наверное не один литр. Пытаюсь успокоиться. Все, что она собирается сейчас сказать, мне говорили и не раз. Так что слушать тысячу и два раза я просто не желаю. Скучно и нудно.

- Хорошо? Ты говоришь про это хорошо?, - она подлетает к моему холодильнику открывает его с такой силой. - Нет ты посмотри. Посмотри! – ее тон перешёл на крик.

- Ты никогда не видела такого холодильника? – ухмыляюсь с сарказмом, беру одну бутылочку игристого. Наливаю пол бокала и выпиваю залпом. При этом специально смотрю прямо на нее, не отводя своих глаз. Выражение меняется, передавая различный спектр эмоций. От гнева до безысходности.

-Ты издеваешься? – не выдерживает, еще громче и настойчивее продолжает, она. – Не в таком количестве уж точно, - кивком головы указывает на бутылку.

И я ее прекрасно понимаю. Мой холодильник уже давно не видел еды, на всех полках только вино и шампанское.

Тут даже алкомышь не задержалась бы и убежала, - подводит итог сестра.

Игнорирую ее утверждения и заваливаюсь на софу. А в спину прилетает болезненный удар.

- Он бы не одобрил. - говорит уже не смело и тихо.

Знает, как одним слово попасть в самое оно. Сковырнуть болячку до крови.

Тут я опять не выдерживаю. Меня начинает трясти, и слёзы подкатывают сами собой. Они катятся и катятся, но легче не становится.

Говорят время лечит, жалкое вранье. Оно калечит, топит человека. И если вовремя тебе не подадут руку помощи, то болото под названием «время» засосет тебя полностью. А вот принимать помощь или нет, это уже другой вопрос…

Сказали бы мне, что из вечно смеющейся девушки, которая брала от жизни все, я превращусь в жалкое подобие, которое хлещет вино и не выходит из дома. Я бы покрутила у виска и не стала даже общаться с этим наглым вруном.

На деле же все гораздо сложнее, чем на словах. Я не справилась с теми проблемами, которые выпали на мою долю в судьбе. Сложила оружие и теперь плыву по течению.

Да-да. Теперь я такая. А какая именно пока не могу подобрать точных прилагательных.

Я узнала о смерти папы по телефону. Мне позвонила Леся со словами «кажется Леля умирает». Через секунду я валялась на полу, царапая пол и пытаясь хоть как-то дышать. Как я добралась из Сочи до своего родного города, я не помню. Но хорошо помню похороны. Каждую мелочь, каждую деталь. Вот я встаю у церкви. Катафалк задерживается. Нервы сдают и я кусаю ногти до крови. Старая детская привычка, от которой я избавилась, снова дала о себе знать. Сдерживаться нет больше сил. Пассия отца показательно воет и вытирает наигранные слезы. А у меня в голове картинками всплывают кадры. Вот я подхожу и просто душу эту суку. Нет слишком просто. Она должна страдать. Каждую поганую прожитую минуту этой жизни. Только кому теперь от этого легче? Его нет, его больше нет со мной.