Напарники: Игры Богов

Глава 3. Белый арахнид

Глава 3 Белый Арахнид

Уже неделя прошла с тех пор, как мы перебрались в замок. С каждым днем Марго проводила все меньше и меньше времени со мной — сначала уроки грамматики. Я тоже попробовала сунуться, но меня ждало разочарование. Писать и читать на местном языке я не могла, но думаю, что и руга, чье место я заняла, этого не умела. Весьма сомнительно, чтобы у них была грамотность: вампиры четко следили за их жизнью и строго в отведенных для пищи границах.
После того, как ее тело достигло трехлетнего возраста, добавились физические нагрузки. Все меньше и меньше времени оставалось на игры со мной. Радовало то, что вечера и ночи мы проводили вместе с моей девочкой. Я рассказывала ей истории, а Марго делилась услышанным или изученным днем с Империалом. И я могла отвлечься от невеселых дум и пожирающего душу с каждым днем все сильнее чувства отчаяния.
В один из дней, когда малышка уснула после очередной истории, так и не успев рассказать о своих дневных достижениях, я выходила из ее комнаты, чтобы пойти спать в свою комнату. Марго стала совсем большой девчушкой около шести лет и спать рядом со мной уже не требовалось, как в первые недели ее жизни.
— Опять ты. — Недовольный голос раздался за моей спиной, как только я успела закрыть комнату малышки. — Предупреждаю, руга, дни твоего существования подходят к концу. Совсем скоро Марго потеряет к тебе всяческий интерес, и ты потеряешь всякую ценность. Так что советую приручить черного зуга, если не хочешь стать едой. — Он приблизился ко мне вплотную. — Мне не требуется свежая кровь, но и отказывать себе я не буду.
После чего отпрянул и пошел дальше по коридору в свои покои. Надо ли говорить, что с этого дня я стала плохо спать и есть. Чувство скорой смерти сдавило горло своей неизбежностью. Я прекрасно видела и понимала, что Марго все меньше нуждается во мне, а значит, слова вампира — правда. Единственный выход — начать общаться с арахнидом, ведь он, как создатель черных зуг, может помочь с активацией.
Появилась необходимость встретиться с ним, а это гораздо сложнее, чем избегать его. Арахнид все свое время проводит в своей лаборатории — попасть туда еще сложнее, чем подружиться с ним. Она находится на верхнем этаже, куда нет ступенек, а подняться может только сам арахнид.
— Ну и как мне попасть в лабораторию? — простонала я.
— Ма, зачем тебе? — спросила сонная Марго. Совсем погрузилась в свои мысли и забыла, что малышка спит под боком.
— Мне очень надо подчинить черного зуга, — доверилась я девочке; если бы не внешний вид милого маленького ангелочка, то можно подумать, что Марго — взрослая женщина. — Он, как создатель, может мне помочь.
— Он как-то обмолвился, что ему до ужаса надоело есть эти сухие брикеты, — не открывая глаз, поведал ребенок.
— Спасибо, — прошептала я, прекрасно понимая, что мне дали подсказку.
Следующую неделю я возилась на кухне, экспериментируя с сухпайком — по-другому и не назовешь то, чем питались руги. Все неудавшиеся эксперименты пришлось есть самой: давать еще один повод устранить меня Империалу я не собиралась. Потом неделя ушла на то, чтобы подловить арахнида, когда он спустится за едой.
— Привет, — поздоровалась, когда на кухню вошел Белый арахнид. — А я вот тут пригот… — поперхнулась своими словами после того, как увидела его пустой взгляд.
Такое ощущение, что я смотрю на сомнамбулу в момент его неосознанного передвижения. Еще пара шагов — и арахнид падает на пол, запутавшись в собственных конечностях. Растянувшись на полу и угодив плечом в угол стола так, что кровь пошла из раны, казалось, он пришел в себя. Медленно встал с пола сначала на четыре ноги, после чего посмотрел вниз на лапки и встал на все восемь, одновременно схватился руками за волосы.
— Паук! Опять чертов паук! — скорее провыл он, нежели сказал. — Когда это закончится? Я больше так не могу. — И столько отчаяния было в его голосе.
Смотрела на происходящее, прижавшись спиной к стене, пока он не повернул голову и не увидел меня. Столько ужаса и боли было в глазах, что я подалась вперед, но его лицо исказилось злостью — я замерла на полушаге. Он хотел что-то сказать, но, видимо, передумал, скользнув взглядом по моему лицу.
— Эм, наверное, надо рану перевязать, понятия не имею, может ли арахнид подхватить заражение крови или столбняк, — ляпнула я и тут же прикусила язык.
Весьма сомнительно, что руга вообще может знать такие понятия. Чтобы не выдать своей растерянности, схватила чистую тряпку, которую использовала как полотенце. Взяла стоящую у стола табуретку, приставила ближе к пауку, после чего взобралась на нее, чтобы достать до его плеча и начать перевязку. В следующий момент случилось сразу несколько вещей. Кольцо, активировавшись, дернуло мою руку так, что я слетела с табуретки, больно приложившись копчиком о каменные плиты. Арахнид, пытавшийся меня подхватить, завалился на пол, приложившись многострадальным плечом. Грохот стоял неимоверный: я зацепила табуретку, на которой стояла, а арахнид — стол, стоявший рядом с приготовленной мной едой. Посуда разлетелась очень живописно, расплескав содержимое по всей кухне.
— Империал меня убьет, — простонала я, оглядывая место разгрома.
— Нет, — прорычал с пола арахнид. — Сначала я сверну тебе шею. Немедленно освободи меня.
— Я? — удивилась я его претензии в мой адрес.
— А чей зуг меня связывает? — рычал он.
— А?! — Я подошла и села на корточки, рассматривая очередное чудо морское. Черный зуг был не только похож на знакомого по картинкам угря, но и, казалось, искрил небольшими разрядами. Чтобы убедиться в том, что это действительно мой зуг, посмотрела на руку с двумя кольцами. Как и оказалось, черное кольцо отсутствовало. Зато рука была запачкана в крови арахнида.
— Рыбка, — позвала я, и передо мной возникла хорошо знакомая рыба-нож. — Знала бы ты, как я рада тебя видеть, — радостно сказала я, совершенно забыв о валяющемся на полу арахниде. Справившись с активацией зуга, я продлила свою жизнь.
— Убери зуга, я сказал! — рявкнул он так, что я подскочила на месте, испугавшись, а связанный получил не хилый такой электрический заряд. Выгнувшись дугой, он затих на полу, и если бы не подпаленная шерстка, от которой шел дымок, — вполне милая картина спящего арахнида. Хотя без понятия, как именно они спят, может, как лошади, — стоя. А его длинные белые волосы в художественном беспорядке украсили темный каменный пол. — Красота!
— Черт… — Все веселье как ветром сдуло. — Мне точно не жить, если он пострадает, — простонав, подползла ближе проверить рукой, дышит зажаренный или сдох. Выдохнула — дышит.
— Иди ко мне, — позвала угря, тот проигнорировал. — Что? Не хочешь. — Развязать арахнида надо пока не пришел в себя. «Что же делать, что делать?» — Так, давай дадим тебе имя: как насчет Черныш? Нет, да. Уголек? Может, тогда Разряд? — Угорь скользнул на мое запястье, видимо, это было его согласием на имя.
«Так и представила себя в обтягивающих лосинах, сверху надеты красные труселя, а за спиной развевается плащ, и я кричу: «Рыбка, Разряд!», посылая своих верных зуг на борьбу со злодеями, ну или просто Империала повалять было бы приятно». — Господи, о чем я думаю, надо арахнида в чувство приводить.
Ничего не придумав, оставила его лежать на полу: поднять его не подниму, даже перевернуть не под силу. Брызгать водой не стала: кто его знает, вдруг статика еще есть, и сильнее шарахнет. Поэтому занялась приборкой кухни, ожидая, когда сам придет в сознание.