Наша непослушная девочка

Пролог

- Назови свое имя, детка.

Детка?! Я оглядываюсь на мужчину, который стоит позади, и морщу нос. На такие подкаты у меня один ответ: «Отвали».

Мужчина хмурится, его глаза темнеют. А ничего так, красивый, ухоженный, в темных слаксах и серой рубашке навыпуск, под ней светлая футболка. Привычно оцениваю бренды и стоимость прикида, включая кожаные мокасины и часы. Вроде не из бедных. Я не сноб, но не люблю тратить время на тех, кто не в состоянии угостить меня обедом от Гордона Рамзи.

- Ты не расслышала, детка? – повторяет мужчина мягко и угрожающе. – Представься.

Неожиданно от его голоса все волоски на моем теле встают дыбом.

- Вик, не пугай ее, - говорит барменша. – Это новенькая. Мира отошла буквально на пять минут.

- Настолько новенькая, что от страха забыла свое имя? – ехидно спрашивает Вик.

И тут меня осеняет, что я не в обычном клубе, и вроде как должна быть вежливой и послушной.

- Кей… - Запинаюсь, сообразив, что чуть не назвала свое настоящее имя. – Келли. – И после паузы добавляю: - Сэр.

По телу пробегает предвкушающая дрожь. Роль сабы будоражит мое воображение. О, это действительно не похоже на все остальное!

- Покажи свой браслет, Келли.

Я протягиваю ему руку и нервно облизываю губы.

- Подчинение, бондаж, легкая порка?

Неуверенно киваю. На мой взгляд, я выбрала самое простое, но Вик смотрит так подозрительно, как будто я согласилась на нечто ужасное и опасное.

- Келли, ты должна отвечать, когда тебе задают вопрос, - терпеливо напоминает он.

- Да, сэр, - выдаю я заученный ответ.

Это же так легко – соглашайся, да подчиняйся.

- Любое проникновение?

- Традиционное, - пугаюсь я. – Возможно… сэр.

- Мое имя – мастер Вик. Ты хочешь провести со мной время?

- Се… сет? – Меня снова потряхивает от смеси страха и предвкушения. – Сессию?

- Сессию, - кивает он.

- А что вы будете со мной делать?

- Все, что захочу, детка. В пределах твоих желаний.

Глаза Вика опасно блестят, но я уже попалась в его сети. Хочу попробовать, что он предлагает. В конце концов, я здесь для того, чтобы развлечься.

- Да, сэр.

- Следуй за мной, Келли. – Вик оборачивается к барменше. – Скажи Мире, что я ее забрал.

Мы идем в игровую зону, и у меня подкашиваются ноги от внезапного понимания: началось. Смотрю на страшные сооружения, на людей, прикованных и привязанных, на плетки и ремни… Но ведь я не соглашалась на такое?

Кажется, у Вика на этот счет свое мнение.

- Твое стоп-слово? – спрашивает он, останавливаясь у стола с отверстиями, через которые продеты ремни.

- Свобода, - говорю я. О, это я продумала заранее. – Или красный.

- Принято, - кивает Вик. – Ты знаешь, что можешь меня остановить.

Точно! Если мне что-то не понравится, я так и сделаю.

- Да, сэр.

- Раздевайся.

Э-э-э… Совсем? На мне прозрачный топ, откровенный лифчик и короткая юбочка, что едва прикрывает попку. Я и так чувствую себя голой! Украдкой оглядываюсь по сторонам, лихорадочно соображаю, как избежать обнажения.

Ладно. Хорошо. Я хотя бы не буду выделяться, здесь все сабы раздеты. Что, они тут обнаженных не видели? И стесняться мне нечего, у меня отменная фигурка.

- У тебя проблемы со слухом, Келли? – вкрадчиво интересуется Вик. – Или с подчинением?

Вздрагиваю и поспешно стягиваю одежду.

- Положи сюда. – Вик показывает на табурет. – И забирайся на стол. Ложись на спину.

Когда я вытягиваюсь на столе, меня уже ощутимо колотит, и вовсе не от холода. До меня доходит, что незнакомый мужчина волен сделать все, что пожелает. А если стоп-слово – это сказка для доверчивых девочек? Кто его остановит? Они здесь все заодно!

Паника накатывает волнами, становится трудно дышать.

- Тише, тише, маленькая. - Теплые руки неожиданно оглаживают плечи. – Чего ты боишься?

- Не знаю…

Я пытаюсь расслабиться, доверившись ласке. Позволяю Вику трогать грудь, играть с сосками. Его нежные прикосновения успокаивают, убаюкивают. Я не замечаю, как он фиксирует мою правую руку, а потом и левую.

Я дергаюсь, как пришпиленная к столу бабочка. И меня накрывает.

- Отпусти! – визжу я, пытаясь двинуть Вика ногой. – Немедленно!

Я вижу его растерянное лицо, но сразу же недоумение сменяется раздражением.