Наши Земли

Глава первая. Ночь первая. Плен

— Эй, сейчас же вставай!

— А, а, что? — Таха открыл глаза и проморгался.

К нему нагнулась Асахара:

— Вставай, и пойдём дальше!

— Я не… я не понимаю, — он потряс головой и огляделся вокруг. Их окружали всё те же джунгли, всё те же звуки и странный запах, будто что-то коптили. Таха лежал на боку на опавшей, перегнивающей листве, но и она пахла копчёным. Да и костюм, и Асахара тоже. 

— Какой же ты лентяй. Не хочешь идти, так можешь оставаться здесь!

— Но пришельцы, они ведь только что поймали меня!

— Не смеши, — Асахара наклонила голову на бок, — зачем ты им нужен?
— Сам не знаю, — вздохнул Таха. — Я же тех.персонал. Может, они хотят узнать от меня военные тайны, но что я могу рассказать, как мыть окна? Странный выбор. Но… Погоди. Что у тебя, — Таха прищурился, чтобы лучше разглядеть, — что у тебя с глазами? Твои зрачки, почему они не круглые? У нас ведь круглые зрачки. А твои как полоски. И всё вокруг так странно пахнет. И хвост болит. 

— Это потому, что он жарится. 

— Чего? 

Таха открыл глаза, но уже по-настоящему. Таха лежал на животе, его шея и голова так же были опущены к земле, от чего побаливали шейные позвонки. Ноги и руки были подогнуты и прижаты к телу, хвост загнут к левой ноге. Таху окружали столбы прутьев из красного лазера оплавляющего типа — тусклые и выделяющие при свечении лёгкий специфический запах. Таха находился в клетке; довольно тесной, потому что прутья подымались почти у самых носовых щелей, и по бокам также не оставалось много места. Осторожно пошевелившись, точнее, попытавшись сделать это, Таха осознал, что тело застыло. Ему поддались только глаза, пальцы и конец хвоста. Даже хасс будто приклеился к голове, а расправить его на хвосте он не решался, чтобы не задеть пером прутья.

Сама клетка находилась в большой палатке, через щель входа которой внутрь заглядывала ночь. По левую сторону от клетки стоял раскладной столик, на котором сидел тахар, крутя в руках переносную лампу, что-то в ней настраивая. Пока что он был поглощён ею и Таха прекратил свои попытки пошевелиться, прикрыв глаза до узкой щёлки, притворяясь спящим. Пусть, то, что он видел минуту назад и было сном, но больше воспоминанием о случившемся. Таха решил пойти следом за Асахарой и столкнулся с пришельцами. И вот он лежал в клетке у них в плену. По крайней мере, Таха всё ещё жив, что не могло не радовать; но радость омрачалась пленом и неизвестным будущем. 

Что-то острое ткнуло ему в бедро. От испуга Таха застучал пальцами ног, пытаясь зацепиться, оттолкнуться и вырваться на волю, и толстые когти зазвенели о дно клетки.
 
 — <i>Очнулся</i>, — голос тахара прозвучал позади одновременно ожидаемо и неожиданно. — <i>Позовите Дану, она просила.  
</i>
 — <i>А, а, разнервничался как</i>, — тахар с лампой отставил её. — <i>Понервничай-понервничай, индюшка.
</i>
 — <i>Индюшка?</i> — в поле зрения вошёл другой тахар, держа в руке обычную длинную палку. Пришельцы отличались друг от друга. Кожа первого была светлой, «персиковой» и шерсть тоже была светлой, а кожа второго тёмно-коричневой, шерсть чёрной. Они, как и гахханианцы, отличались друг от друга. Но различить их было трудно, особенно если они собирались вместе и имели похожие цвета. Гахханианцы тоже отличались цветом чешуи, а мужчины и хасса, у них были разные лица и тела; но можно было поспорить, что и тахары видят в них одного и того же «гахху». 

— <i>А ты видел, как они ходят</i>? — пришелец покачал головой вперед-назад и издал кашляющий звук, подрагивая. — <i>Как большие индюшки! И ноги как у большой птицы, и вон, даже перья на голове растут.</i>

— <i>Ну, тогда уж страус.</i>

— <i>И где ты видел страусов?</i>

— <i>В Чёрной Книге, где ещё? Мне больше похоже на ящерицу. Но ноги птичьи. И этот коготь… Но, нет, ящерица.</i>

— <i>Нет, птица.</i>

— <i>Ящерица!</i>

Закашляло ещё несколько пришельцев, их было не меньше пяти. Его, точнее, от него, охраняли несколько тахар. И все они были неплохо вооружены. Но это не удивительно и правильно, что его боятся. Бояться не как Таху, а как гахханианца. Дед говорил ему, что для других разумных и не очень видов их внешность воспринималась устрашающей, хищной. Угрозой. И это было действительно так, ведь из природы они вышли хищниками. Таха только и мог, что приподнять верхнюю губу, сильнее оголив выглядывающие изо рта острые зубы, провести изнутри по ним языком. Прошли миллионы лет с тех пор, как его предки ходили по равнинам и лесам дикими кровожадными зверями, но его тело всё ещё оставалось предназначенным для убийств. 

Таха зажмурился и ещё раз напрягся, чтобы вырваться из пут. Его взяли в плен. Но зачем? Что с ним собираются делать? Под действием импульсара Таха просыпался и непроизвольно засыпал уже несколько раз. Он не мог вспомнить, были с ним рядом эти же или другие тахары, но всякий раз его не трогали, если не считать толчка палкой, только смотрели и говорили между собой. Не считая того, что Таху усадили в клетку, к нему не проявляли иной вражды. Он уже не боялся и не нервничал так сильно, как в первое пробуждение, но, всё же, удары сердца отдавали в виске у слуховой выемки. Если бы не плотная кожа, то вена бы вздула её и пульсировала, как толстый червяк.