Наследие Крови. Кэтрин

Пролог

Пролог

«Вечность без любви — Ад»

Знаете, что хуже ада? Это прожить вечность без любимого.

К сожалению, в отличие от людей, Бессмертному созданию нельзя покинуть мир живых легким способом. Например, человек может направить дуло пистолета себе в лицо и выстрелить, если хватит смелости нажать на курок. Или выпить яду, или еще какой-нибудь лабуды. Принять большое количество таблеток, не совместимых с жизнью. Спрыгнуть с высотки. Попасть под поезд. Утонуть. Разбиться насмерть, при столкновении с движущимся объектом. Но у Бессмертного нет такого огромного выбора. Если он решит уйти из жизни, ему придется «попотеть», и не только телом, но и умом, придумывая действенный способ.

Многие подумают, а откуда ей известно, что ни один из перечисленных способов не действует на вампира?

Поверьте, известно. И не понаслышке. Я сама испробовала большую часть известных способов лишить себя жизни. Даже пробовала перерезать себе вены и лечь в горячую воду. Не помогло. К сожалению, результатом стало лишь трехнедельное отсутствие сознания. На самом деле я была жива. И тело было живо. Но находилось в некой самовосстанавливающей спячке.

Многие зададутся вопросом, не легче ей было отключить эмоции вовсе? Но я отвечу и на этот вопрос. Отключая эмоции, вампир поддается звериной части себя, то есть, становится полностью зависимым от инстинктов, таких как голод и сон, ему захочется только удовлетворять свои желания. Убивать и защищать свою территорию. Дикий, как называю их я, не станет учитывать чувства других, и даже не ощутит за содеянное вину. Можно, конечно, почувствовать покой и стать новым «человеком». Но разве это будет жизнью?

Деймон часто отключал свои эмоции, и к чему это приводило? К краху его отношений. К тому, что многие отворачивались от него в минуты слабости. Он мог сопротивляться боли, прочувствовав каждую ее унцию сполна, но парень предпочел прятать голову в песок каждый раз.

Мы не можем позволить себе роскошь в виде отсутствия эмоций. Ведь даже в чертовом сне, он ощущается как живой. Его дыхание дует как легкий ветерок, лакская его многовековую кожу, я слышу, как мимо нас летит мошкара, и все же не могу оторваться от него. Тело чувствует фантомную боль. Пусть она непонятна и необъяснима там, но зато я нахожусь в его объятиях.

Да, она всегда присутствует. Душа горит... Но оттого и слаще наша встреча, каждую ночь, в грезах.

Я знала на что шла. Знала, что без него, бессмертие превратится в ад. Понимала нутром, что не имею право сдаться, пока мой сын все еще мал.

Годы текли, а мир менялся. При чем не в лучшую сторону. Земляне, как нас именовали Бессмертные, не прошли проверку. Однажды, некто из кланов решил открыться небольшому количеству народа, за что поплатился собственной семьей.

Люди, решили использовать его в своих корыстных целях. Вампира взяли в плен. И благодаря его изучению, на руках землян появилось оружие против моих родственников. Мы пока не знаем, что это, но пробуем выяснить. А пока неизвестно, с чем может столкнуться раса вампиров, они перестали посещать мою бывшую планету.

Все эти годы я наблюдала за счастливыми лицами, пары строили семьи, заводили детей, а я оставалась совершенно одна даже по прошествии сотни лет мучений и скорби по тому, кто ушел слишком рано. Уходя, он забрал с собой мое сердце. А душу вытянули мои внутренние демоны, о которых принято писать чуть ли не в каждом чертовом романе.

Но моя жизнь, это не сказки. Здесь не было счастливого конца. Меня не одели в пышное и белое платье, не отвели под венец, меня заточили в капкан скорби и боли.

Да, рядом оставался мой сын. Но его попросту забирали на разные занятия, водили на тренировки по самообороне, его присутствие ощущалось лишь по ночам, когда крошка спал в моих объятиях. Также, жизнь омрачали его частые вопросы об отце. Слэйер спрашивал: «Где он?», «Куда деваются души вампиров?», а я не знала, как ему ответить, чтобы навсегда дать понять, ‒ мир его отца очень жесток.

Для правды, Слэйер был слишком мал, и лишь спустя время, я попробовала рассказать ему нашу историю. Сын, к тому времени уже подрос, и стал способен понять жизнь без прикрас. Правда, о правилах его мира, ставшим и моим за долгие годы, и истории о кланах, взбудоражили мальчишеский интерес. Слэйер вырос любознательным, как когда-то и я, хотя, Росс назвал бы эту черту – любопытством. И упрямством.

Выслушав мою историю, сын решил, что такое правление не для него, и он станет искать выходы из неразрешимых задач. К годам пятидесяти, мальчик стал издавать собственные законы, по которым, виновник мог покаяться или попытаться найти понимание со стороны Круга крови.

Но, как и полагается в таком большом и древнем мире как Хейвен, к принятию этих законов подошли со скепсисом. Нашлось очень много противников, кто боялся нововведений. Из страха перед новыми войнами, они выступали против. Кланы взбунтовались, снова стали происходить ссоры, и однажды, главный совет принял решение отстранить Слэйера от правления на время, пока тот не научится понимать суть бытия древнего мира.

Слэйер должен был научиться отличать вынужденные меры от необходимых, как когда-то умел его отец. Росс мог управлять всей Империей крови, при этом уважая старые законы. Слэйер должен сделать то же самое.

По закону, он до сих пор наследник и правитель, но Рассел старший заменяет его, пока тот не научится справляться со своими обязанностями. Никто не знает его точного местонахождения, и когда мой сын вернется домой. Таковы правила обучения будущего правителя Хейвен.