Наследие тени

Глава 1

Цветы начали вянуть быстрее, чем я успевала их обновлять, словно у них тоже не хватало терпения терпеть эту осеннюю сырость и бесконечные стрессы. Цены на букеты подскочили так резко, что клиенты стали изучать каждый лепесток, словно искали там золотую жилу или тайное послание о том, почему их кошельки теперь плачут громче, чем они сами. На сложенные композиции, на которые я тратила часы, смотрели с придирчивостью, будто я продавала не цветы, а поддельные драгоценности. Жалобы, тягучий негатив и неприкрытое раздражение заполнили мой день, обещая превратить его в настоящее испытание. И самое страшное было в том, что смена даже не приближалась к концу.

— Саш, чего ты такая напряжённая? — неожиданное касание к плечу заставило меня вздрогнуть. Обернувшись, я встретила заботливый взгляд Ники, моей напарницы, которая, как всегда, улыбалась с такой лёгкостью, будто и не замечала всей этой суеты вокруг. Она протянула мне конфету, словно магическую пилюлю от всех бед. — Возьми, улыбнись. Половина смены ещё впереди, не сдавайся!

Ника — это наше персональное солнышко в этом колючем, как розы без шипов, магазинчике. Её хрупкий рост и детская внешность могли ввести в заблуждение любого, но за этой мягкой оболочкой скрывался настоящий ураган. Она таскала тяжёлые коробки так, что даже грузчики позавидовали бы её ловкости. Порой мне казалось, что где-то под её футболкой спрятан вечный двигатель, иначе её энергия просто не объяснима.

— Спасибо, — ответила я, с трудом натянув улыбку на лицо, и взяла конфету. Не успела её развернуть, как уже бросила в рот, надеясь, что сладость поднимет мне настроение. Однако вкус оказался лимонным, с обволакивающей шоколадной ноткой. Я едва не выплюнула её, скривившись так, будто попробовала что-то испорченное.

Лимон.

Завернув подарок для постоянного клиента в праздничную упаковку, я направилась к витрине с цветами. Уже больше месяца я работала в этом маленьком магазинчике, и мне казалось, что его стены уже впитали весь хаос моей жизни. Успела завоевать симпатию элегантной дамы, которая оставляла щедрые чаевые, и почему-то вызвать явную неприязнь у одной бабушки, причины которой оставались для меня загадкой.

Мои размышления прервал звон колокольчиков, висевших на двери. Их мелодичный треск заставил меня вздрогнуть. В магазин медленно вошёл мужчина, чьё появление каждый раз словно провозглашало: «Грядут проблемы». Тёмные очки, приталенная куртка, дорогие часы, которые он демонстрировал так, будто они были его паспортом. Михаил.

— Дорогая Александра, — произнёс он с лёгкой надменностью, не сводя с меня холодного, словно ледяная горная вода, взгляда.

Меня словно обдало ледяным ветром. Каждый его визит напоминал приближение грозы, от которой не скрыться под зонтом.

— Михаил, — произнесла я, натягивая на лицо искусственную улыбку, больше похожую на гримасу. — Как неожиданно... и радостно вас видеть. Что-то срочное? Или вы решили купить букет? Хотя, думаю, кактусы подошли бы вам идеально — такие же «дружелюбные», как вы.

Его бровь едва заметно дёрнулась, но этого было достаточно, чтобы я поняла — задела. Однако он быстро вернул привычное надменное выражение лица, будто ему некуда было торопиться, кроме как уничтожать остатки моего настроения.

— Твой сарказм — это уже нечто вроде фирменного знака, да? — его голос звучал с ледяной отстранённостью. Он сделал шаг вперёд, заполняя пространство между нами. — Но ты ведь понимаешь, что это не спасёт тебя от реальности? Долг всё равно никуда не денется.

— О, я это прекрасно знаю, — я сделала шаг назад, чтобы увеличить дистанцию, хотя всё внутри меня буквально кипело от злости. — Но, знаете ли, я не прячусь. Наоборот, работаю над этим, между прочим. Очередной платёж будет, а ваш очередной визит, увы, в очередной раз бесполезен. Вы, возможно, ещё не устали тратить на меня своё время?

Его взгляд сузился, и я почувствовала, как воздух вокруг нас стал ещё тяжелее.

— Напомнить тебе, — произнёс он, понизив голос, — что каждый просроченный день увеличивает сумму? Или тебе доставляет удовольствие быть в центре внимания?

— Хм, — задумалась я с напускной лёгкостью, скрестив руки на груди. — Пожалуй, напоминайте. Для клиентов я ведь стараюсь быть вежливой. Правда, такие визиты могут стать дорогими, особенно если учитывать эмоциональные «расходы».

На миг мне показалось, что уголок его губ дрогнул, выдавая почти незаметную улыбку. Однако он тут же вернулся к привычному ледяному тону.

— Надеюсь, ты держишь свои обещания, — его голос звучал, как последний удар молота. — В следующий раз мой визит может быть... менее дружелюбным.

Он развернулся и вышел из магазина, оставив за собой только звон колокольчиков и холод, который казалось, пропитал каждую стену. Моё сердце бешено колотилось, а пальцы дрожали. Это был не просто визит коллектора — это было напоминание обо всём, что я потеряла, пытаясь помочь тем, кто в итоге меня предал.

Я тяжело вздохнула, чувствуя, как остатки показной уверенности рассыпаются, словно хрупкое стекло под ударами молотка. Михаил вышел из магазина, но его голос всё ещё эхом отдавался в моей голове. Слова, полные ледяной угрозы, словно яд, медленно проникали в каждую мысль. Сердце не унималось, гулко отбивая бешеный ритм, а пальцы, предательски дрожащие, выдавали страх, который я так старательно пыталась скрыть.

— Ты в порядке? — раздался тихий голос Ники. Она подошла ко мне ближе, словно боялась спугнуть. Её тревожный взгляд говорил больше, чем слова. Конечно, она слышала наш разговор.

— Да, всё нормально, — ответила я, изо всех сил натягивая на лицо улыбку, которая больше походила на болезненную гримасу. Лгать было бессмысленно, но мне меньше всего хотелось, чтобы Ника волновалась.

Когда она отошла к очередному клиенту, я обессиленно опустилась на стул за прилавком. Сжала виски руками, пытаясь унять нарастающую головную боль. Воспоминания нахлынули неожиданно ярко, болезненно.

Всё началось с того дня, когда я решила помочь тёте Лидии. Глупость. Наивность. Или, возможно, отчаянное желание сохранить хотя бы остатки семьи. После смерти родителей наша связь с родственниками медленно, но уверенно трещала по швам. Тётя Лидия — женщина с пристрастиями к интригам и врождённым даром устраивать драмы — приходила редко и всегда с выражением лица, будто делает мне огромное одолжение. Но однажды она явилась в слезах. Настоящих ли? Уже не уверена.