Наследница поневоле

25-2

 

Он никак не отреагировал, а ей вдруг до слез, до стиснутых зубов захотелось ласки! Восторгов. Растроганных, растерянных мужских объятий и восхищенных глаз. Чтоб не просто говорили о ее беременности, а задыхались от счастья, обнимая ее живот, целуя и прикладываясь к нему ухом.

Чтоб как в кино было – плачущая от избытка чувств женщина и до безумия влюбленный в нее мужчина.

А не вот это вот – руку положил, и держит. Ну допустим, в висок еще поцеловал. Обсудили, какой срок беременности и какие вероятности того, что ребенок родится драконом, как и отец.

Мать спросила, хочет ли она узнать пол. Анна отказалась. ВСЕ!

Черт бы их побрал, этих аристократов! И драконов вместе с ними.

– В чем дело, Анна?

Она даже зажмурилась, чтобы не закричать от отчаяния.

Никогда еще так не ненавидела свое имя!  

– Ни в чем, – с трудом выдавила сквозь пробивающиеся рыдания. – Просто… просто гормоны. Наверное.

– Ты же понимаешь, что я всегда буду заботиться о тебе и ребенке? Что никогда не брошу вас… – взяв ее руку, он поднес ее к губам и принялся целовать – все выше и выше. – Никогда не обижу… Чего ты боишься?

– Просыпаться и засыпать с равнодушным и циничным советником! – вырвалось у нее вместе со слезами. – Вот чего я боюсь!

Отпихнув его руки, она вскочила, хотела убежать… но он не позволил. Догнал в два счета, схватил за руку – развернул к себе так резко, что голова закружилась.

– Что за ерунду ты несешь? С чего ты решила, что я к тебе равнодушен? С того, что спас тебя, рискуя собственной жизнью? Или с того, что женюсь на тебе и стану отцом твоего ребенка?!

Было видно, что он разозлился, но отчего-то это не испугало ее, наоборот – обрадовало. Хоть какие-то эмоции!

– Женишься ты потому, что это нужно для дела! А ребенка хочешь, потому что дракон требует! – она все же закричала, не выдержав, не в состоянии больше держать эмоции внутри. – И спас меня тоже дракон, а не ты! Вы разные с ним, понимаешь? Разные! Он лучше тебя, честнее! И он… он любит меня!     

Наступила тишина, нарушаемая лишь предрассветным щебетанием проснувшихся птиц и их тяжелым, прерывистым дыханием.

 – Иногда я ненавижу свою вторую сущность, – наконец, произнес он, медленно стягивая через голову рубашку. Повернулся к Анне спиной, и она ахнула, увидев, что вся его спина покрыта «заплатками» из бинтов с проступающими из-под них засохшими уже пятнами крови.

– Что это? – спросила слабым голосом, чувствуя внезапное головокружение.

– Знак того, что мы с ним одно целое, Анна. Я подхватил тебя у самой земли и успел перевернуться на спину, чтобы случайно не поранить и не прикусить… Я это сделал, понимаешь? И следы носить мне. И помнить этот ужас – тоже мне.

Голова кружилась все сильнее, и ей пришлось шагнуть вперед – вроде как провести по ранам, а опереться рукой о его здоровое плечо. Элизар вздрогнул всем телом, почувствовав прикосновение.

– За что же ты… ненавидишь своего дракона? – прошептала она, прикладываясь к бинтам щекой, закрывая глаза и глубоко вдыхая. Пахло кровью, потом и какими-то травами – терпкий, скорее неприятный запах. Но почему-то голова больше не кружилась, как будто запах стабилизировал ее, придал ей силы стоять.     

– Я ненавижу его за то, что он умеет говорить лучше меня, – глухо ответил советник. – И за то, что не боится…

И замолчал. Анино сердце заколотилось бешеным, сумасшедшим ритмом. Неужели скажет, неужели признается?

– Что? Чего он не боится?

Чувствовать? Любить? Давать обещания?

Забыв об аккуратности, она обняла его за сильную талию, проскальзывая руками вперед и крепко-крепко вжимаясь в забинтованную спину – словно желала вытрясти из него важные слова.

Но он вдруг зашипел от боли, втягивая воздух сквозь зубы.

– Ох, прости… больно, да? – она хотела отпрянуть, но не успела.

Как не успела и отпрянуть от огня, охватившего внезапно торс мужчины, ожигающего ее голые руки, грудь и шею.  

Девушка вскрикнула, отпрыгнула назад, по инерции прижимая руки к телу и хватаясь, хлопая по обожженным местам…

– Чччерт! – резко повернувшись, Элизар заставил ее расставить руки в стороны, в явной панике оглядывая повреждения.

И остановился – замер с выражением бесконечного изумления на лице.

– Ты… ты смогла защититься…

Не понимая, о чем он, Анна опустила глаза.

– О…

Ее руки не пострадали! Ничего не пострадало – не было никаких ожогов! Не на груди, ни на лице, ни на шее. Ничего не болело и не пекло! Вообще ничего! Будто и не опаливало ее пламенем, охватившим в защитном рефлексе тело человека-дракона.  



Отредактировано: 27.01.2020