Наследник из Каракампалаша

Наследник из Каракампалаша

Письмо.

- Термиты! Я говорю тебе, термиты – это самый яркий пример моей теории, и самый наглядный. Подумай сам, зачем им циклически через определенный промежуток времени покидать свои убежища и подставлять свои богатые на питательные вещества тела на съедение другим животным? Никакой естественный отбор не выдержал бы такого, однако термиты живут и процветают! Это же ясно указывает на то, что…

- Что мы еще просто недостаточно изучили причины, побуждающие их к этому акту самоубийства. Наверняка есть достойное объяснение, не противоречащее теории Дарвина. И вообще, Данила, ты меня с кровати поднял, чтобы нести всякую чепуху о термитах? Поговорим об этом на лекции, а сейчас я завтракать буду.

- Завтрак – святое, но пока мысли не улетучились, все-таки обсудить бы термитов…

Тамир раздраженно отключил телефон и отбросил его подальше. Данила иногда просто убивал его своей маниакальной страстью к необоснованным эфемерным теориям, которые собирался извлечь из  пыльных архивов ошибок человечества и предоставить всему миру в новом свете своего гениального разума.

Обещание позавтракать было явно преувеличенным: в комнате Тамира царило запустение, только россыпь крошек на столе свидетельствовала о редком появлении в ней еды. В холодильнике обнаружилась одна усохшая сосиска, которая и составила компанию Тамиру за завтраком, пока он разбирал накопившуюся за неделю воздуховодную почту. Несколько пластиковых счетов полетели в мусорку (у Тамира не было денег их оплачивать), когда пальцы вдруг ощутили нечто настолько необычное, что у него даже дыхание перехватило. Он бережно достал хрустящий молочно-белый конверт самой настоящей бумаги, на котором какие–то варвары понаставили синие штампы и надписали ручкой адрес (да как у них рука поднялась!).

Его, Тамира, адрес.

Юноша изумленно выдохнул и попробовал представить, куда же он мог влипнуть, чтобы его оповещали самым настоящим письмом. В голову лезла одна ерунда, а обратный адрес ему мало что говорил: Созвездие Кентавра, Каракампалаш. Вроде бы название было знакомо, но от волнения Тамир ничего не смог сообразить и вскрыл конверт. Внутри лежало несколько силиконовых карточек из нотариата, малопонятные современному молодому человеку, и бумажная ксерокопия письма, написанного от руки.

Тамир хотел было приняться за чтение, но его взгляд упал на часы, показывавшие половину девятого, и он с облегчением понял, что опаздывает и разбирательство можно отложить на вечер, спокойно поразмыслив о случившемся на парах.

Тамир учился в Улатинском Университете Естественных Наук при Межпланетной Обсерватории имени Мансура Рублева, который, кстати говоря, являлся далеким предком Тамира по материнской линии. Возможно, именно поэтому его взяли в этот довольно престижный университет, несмотря на не совсем примерную учебу. В школе Тамир внимательно изучал только биологию, химию и историю – остальные предметы он не воспринимал по причине своей незаинтересованности. Однако учительнице иностранных языков все же удалось однажды увлечь Тамира мертвыми языками и диалектами разных планет, но ненадолго, и этот факт остался единственным отступлением в жизни юноши.

Улатинск был относительно новым городком, построенным в прошлом столетии прямо у вершины Горы Астронавтов (в прошлом ее называли Гора Камней, но после трагического крушения на ее склонах космического корабля, везшего ценные научные материалы с какой-то далекой планеты, вершину переименовали в честь героической команды). В городе базировался космопорт новейшего поколения, и множество учреждений, связанных с его работой.

Тамиру повезло родиться в Улатинске – не многие могли похвастаться, что видели настоящие смолистые сосны, которые в изобилии росли в маленьком высокогорном городке. Остальная поверхность Земли начисто лишилась «своих легких»: отчасти из-за глобального потепления, залившего водой большую часть континентов, отчасти из-за непригодного климата оставшейся суши, которая была в изобилии удобрена различными химикатами и нефтепродуктами. Человечество удивительно легко перенесло все свалившиеся на него за последние три века катастрофы: большинство населения затопленных территорий переселилось на другие планеты, а оставшиеся патриоты были внутренне готовы к тяжелой жизни и всеми силами пытались оживить надрывающуюся под тяжестью бремени планету. Родители Тамира были как раз одними из тех, кто вносил посильный вклад в это общечеловеческое дело. Это их экспедиция разбилась, перевозя семена деревьев с далекой планеты. Ания и Глеб Лычковы были биологами; они всерьез верили, что на других планетах найдут удобрение, которое поможет оживить почву Земли. Лычковы посвятили этому делу свои жизни, и удобрение действительно было найдено – их собственный прах и пепел вперемешку с продуктами горения космического топлива дали поразительный толчок семенам с корабля, и на ранее бесплодной почве за двадцать лет выросли могучие деревья. Их берегли как зеницу ока и многие студенты с курса Тамира уже работали над программой расселения молоденьких саженцев сосны на более низкие уровни. Смерть четы Лычковых не оказалась напрасной, в ближайшем будущем их семена должны были расселиться по всему, не такому уж и большому теперь, миру.

Тамир был еще крошкой на момент трагедии, он практически не помнил родителей, и его воспитывала бабушка. По достижении семнадцати лет юноша поступил в университет, похоронив последнего своего близкого человека под сенью смолистых сосен. Он остался один на один с не всегда приветливым миром, но ему почти во всем сопутствовала удача. По крайней мере, он сам так считал до того дня, когда утром его рука нащупала в воздуховоде почты драгоценный конверт настоящей бумаги. Почему-то этот конверт очень его беспокоил, не давал сосредоточиться на занятиях и предвещал что-то очень неприятное, но Тамир еще не мог понять что именно.