Наследники. Чужой сын

ГЛАВА 1

Свеча никак не хотела зажигаться.

Может все дело в моих трясущихся руках или же в фитиле.

Но я упорно подносила свечу к огню. И, наконец, она зажглась.

Я подержала свечку в руке, смотря на огонь, на то как ярко он горел, чуть извиваясь и слегка мерцая. А потом я поставила свечу на канон. Прикрыла глаза и стояла так несколько минут, шевеля пересохшими губами.

В церкви было тихо. Изредка слышались чужие и глухие шаги. Но в эту часть церкви никто не заходил. Покойного помянуть пришла только я.

Слез не было. Наверно я уже все выплакала. Большую часть ещё год назад, оставшиеся за эти полгода. Боль не уходила, а, наоборот, с каждым днем наростала сильней. Мне трудно, страшно и, увы, незачем жить. Да и не живу я, а просто существую, как растение, за которым пристально следят и старательно ухаживают.

– Василиса Борисовна, нам пора, – словно изниоткуда взявшись, произнес над моим ухом Ильдар.

Он и мой водитель, и охранник и иногда та самая жилетка, в которую я должна плакать. Но ни разу не плакала. Всегда держала и держу с ним определённую дистанцию.

Я бездумно кивнула, ещё раз посмотрела на свою свечу, которая смиренно горела на каноне и резко направилась к выходу, разрушая тишину стуком своих каблуков. Я не слышала, но знала и чувствовала, что Ильдар пошёл за мной.

Дверь чёрного внедорожника передо мной открылась почти как по волшебству, я и не заметила когда Ильдар успел меня обогнать.

Села в кожаный салон и погрела холодные руки своим дыханием. Зима все никак не хотела заканчиваться, хотя на улице конец марта.

Машина тронулась с места, а я обернулась и посмотрела на золотые купола церкви. Два года назад Миша внёс большую сумму пожертвования на этот храм. И в этом храме проходило прощание с ним.

– Емзари Кахович уже ждёт нас, – сообщает Ильдар. – Звонил минут десять назад, я сказал ему, что вы решили заехать в церковь.

Я снова кивнула. И это, пожалуй, единственное, что я часто делала в последнее время – кивала. И не важно, соглашалась я с собеседником или просто хотела, чтобы меня оставили в покое.

Автомобиль резко затормозил, я от неожиданности врезалась лицом в переднее сиденье. После немного потеряно огляделась – мы прибыли в нужную точку нашего маршрута, на вывеске здания большими буквами значилось: Нотариус.

Ильдар вышел из машины и помог выйти мне, потом он проводил меня в здание и передал из рук в руки адвокату.

– Здравствуй, Василиса, – улыбнулся Емзари Кахович, поправляя на носу очки в тонкой оправе.

– Добрый день, – и это были первые слова, которые я произнесла за сегодня.

Произнесла и усмехнулась. "Добрый день". Может для кого-то он и добрый. А в моей жизни за последний год таких дней не было.

– Хорошо выглядишь, – подметил адвокат, взяв меня под руку.

– Вы, как всегда, мне льстите, – вырвалось у меня, причём с сарказмом. А я уже думала, что не способна на выражение эмоций. И вот их у меня целых две за одну минуту.

– Как твои дела? – поинтересовался Емзари и, продолжая держать меня под руку, повёл по коридору.

– Бывало и лучше, – ответила устало.

– Василиса, – вздохнул адвокат, – полгода уже прошло, может пора...

– Ад не заканчивается, – прошептала я, но Емзари меня услышал. Резко остановился и, взяв меня за плечи, уставился в лицо:

– Прекрати, прошу тебя. Ты молодая, красивая, с головой на плечах. Займись, наконец собой, и делом Михаила.

– Делом Михаила занимаются специально обученные и высоко оплачиваемые люди, – бросила я.

– Ты раньше тоже занималась, вместе с Мишей...

– Миши больше нет. И меня тоже.

Емзари настороженно сдвинул густые брови к переносице:

– Ты связывалась с психологом, чей номер я тебе давал?

– Нет.

– Это лучший психолог в городе, Василиса, я настоятельно рекомендую...

– Я вас услышала ещё в прошлый раз. Почему вы меня слышать не хотите?

– Я переживаю за тебя, – вздохнул он.

– Лучше молитесь. Это так же бессмысленно, как и переживать, – ответила я без эмоций и посмотрела по сторонам. В коридоре стояли скамейки, все сейчас пустые. – Давайте быстрей закончим. В какой нам кабинет?

Адвокат покачал головой, а затем оставил в покое мои плечи и шагнул к ближайшей двери. Постучал.

Нам разрешили войти и Емзари Кахович пропустил меня первой.

Я зашла, стягивая с головы платок. Такой же чёрный, как и вся моя одежда. Такой же траурный, как и все моё бытие.

За столом сидело двое мужчин – один во главе, другой по правую от него руку. Мужчины вежливо поздоровалась и предложили нам присесть.

Я устроилась, расстегнула шубу, потому что в помещении было ужасно жарко. Тот мужчина, что сидел во главе стола, представился, сообщая, что он тот самый нотариус, который занимался наследством Миши. Второй мужчина тоже назвал свое имя, но мне было все равно кто он и зачем здесь. Мне просто хотелось побыстрей закончить эту формальную, по сути, встречу.

Я точно знала, что муж завещания не оставил. И это понятно, он был молод и здоров, зачем ему это? Родственников у мужа не было, ни братьев, ни сестёр, родители давно умерли, дядь и тёть тоже не имелось, и я прекрасно понимала, что все, чем владел Миша, теперь доставалось мне. Честно, особой радости от этого я не испытывала. Лучше бы любимый был рядом, я бы все деньги и все имущество на это поменяла.

Нотариус что-то начал говорить, но я особо не слушала. Это дело Емзари – все внимательно слушать и подмечать, а потом доносить до меня. Но вдруг нотариус прознес фразу, которая заставила меня тут же включиться в процесс разговора:

– Всё имущество Михаила Кирилловича будет поделено между двумя наследниками.

– И кто второй? – вырвалось у меня.

– Его сын.