Наследство Коринны

Глава первая

Незапланированное плохое случается под вечер. Это все знают. Мало прожить трудный день. Прожить плохой вечер – вот заслуга. Коринна рассчитывала после невкусного ужина расслабиться и помечтать, чтобы хоть немного сгладить разочарование от пригорелой каши, а ей начали клевать мозг. Заткнуть уши? Не поможет. Тетя Ванда надрывала голосовые связки, призывая Коринну. Тетя любила покричать, поэтому Коринна давала ей возможность проявить себя.

На каждый вопль Коринна загибала палец на руке. Терпение тети заканчивалось обычно на девятом пальце. Пять, шесть, семь… Если Коринна лишку промедлит, тетя Ванда ворвется как ураган к ней в комнату. Тогда пропадет иллюзия, что есть в доме безопасный уголок, где Коринна хозяйка. Восемь, девять… Пора. Тетя утолила скандальный голод и можно разговаривать почти спокойно.

– Что опять? – Коринна высунула нос из комнаты.

– Кора! Иди сюда! Немедленно! – выражение лица тети Ванды не оставляло свободы для толкований. Очевидно, какие эмоции тетя испытывала. Она была категорически недовольна племянницей и собиралась высказаться по полной программе. Какая Коринна неблагодарная, вопиюще невоспитанная и вообще позор семьи.

– Двадцать пять лет Кора, – презрительно скривилась Коринна, прозрачно намекая, что до ее совершеннолетия осталось ждать всего ничего. Тетя навеки освободится от тяжелой ноши воспитывать строптивую племянницу, а племянница начнет дышать в том ритме, который ей нравится. Будет делать, что захочет. И получит родительское наследство.

– Тебе двадцать три! – тетя произнесла это так, словно Коринне пять лет. Специально говорила Кора, а не Коринна, чтобы подчеркнуть возраст. – Посмотри в зеркало. Где там совершеннолетие?

– И что теперь? – временное отступление это не поражение, давно убедила себя Коринна, недолго терпеть осталось тетино воспитание.

– Отправляйся в лес. Побыстрее!

– Сейчас? Зачем? – Коринна уставилась в окно. Сумерки стремительно переходили в темный вечер. – Ночь на дворе.

– Ефим забыл на опушке леса учебники.

– А я при чем? Он совершенно напрасно таскает их с собой. Все равно не открывает.

Коринна прекрасно знала, что идти придется, спорила из вредности. Учебники взяты в деревенской библиотеке и штраф за их утерю назначен довольно большой. Ефим наверняка уже спать улегся, известив мать о забытых учебниках в последний момент. Вот, кто вел себя как маленький мальчик, хотя ему исполнилось двадцать пять. Он мог уехать от родителей, поступить в любое учебное заведение в любом городе, даже жениться мог, но предпочитал валять дурака под видом подготовки к экзаменам.

– Кора! Ты поняла, о чем я прошу?

– Поняла, – ни строчки за месяц братец не прочел. Завтра вернется в лес, а учебники уже на месте, готовенькие. Это хотелось сказать. Но рисковать Коринна не стала.

– Можешь взять фонарик, – тетя выложила на стол коробку. – Не потеряй!

– Я, что, Ефим неразумный? – фыркнула Коринна в спину тете. И показала язык. Просто замечательное поручение. Все семейство отправилось спать, а она топай в лес, ищи чужие учебники.

Фонарик из принципа Коринна брать не стала. Потом месяц придется выслушивать, что прибор испорчен. Ладно, два года не срок. Десять лет она же выдержала. Сложно было первый год, когда Коринна каждую минуту ждала, что откроется дверь и войдут мама с папой. Заберут ее домой и все будет по-старому. Уютно, сытно и весело. Через год, долгих двенадцать месяцев, ей стало понятно, что мечта сама по себе не сбудется. Коринне надо стать взрослой по закону и найти родителей.

Выйдя на крыльцо, Коринна посмотрела на небо. И луны не видно. Летние ночи короткие, можно было в доме дождаться рассвета. Учебники никто не украдет. Зачем они зайцам и рябчикам. Зверюшкам не надо делать вид, что они вот-вот поступят в академию или хотя бы в училище. Коринна злорадствовала, что Ефим тоже не поступит. А она бы поступила. Но тетя Ванда удавится, а не пустит племянницу учиться. Пока Коринна несовершеннолетняя, она полностью бесправна.

Дорога до опушки хожена много раз, невозможно заблудиться. Пройти по улице мимо спящих домиков, в деревне рано ложились спать, свернуть направо к старому колодцу, которым никто не пользовался потому что вода пахла тиной, за колодцем свернуть налево и подняться на невысокий холм, после холма по мостику через мелкую, но быструю, речушку и ты уже на опушке леса. Коринна шла с закрытыми глазами, чтобы проверить себя. И даже ни разу не споткнулась.

Ефим бросил не только учебники. На траве лежал плед, а под ним ботинки. И большая корзинка с едой была спрятана под кустом. На сыночке тетя не экономила. Этот дурень великовозрастный искупался и домой пошел, как привык, босиком. Поленился свои вещи собрать. Ворча на всю семейку сразу, Коринна скатала плед, сунула его в корзинку, туда же ботинки и сумку с учебниками, удивляясь, что все отлично видно, даже носовой платок она обнаружила поодаль.

Подняла голову, огляделась, откуда свет, если луны за облаками не видно? Между деревьями что-то мерцало. Оставив корзину, Коринна пошла на мерцание. Может, растения ночные светятся? Цветут, когда темно? Ночью в лесу Коринна раньше не бывала и зря, тут водились удивительные чудеса. Светились не растения, а грибы. С огромными серо-желтыми шляпками, которые мягко переливались. Грибы располагались на полянке неровным кругом и не стояли на месте.

Они покачивались и вращались, понемногу сдвигаясь к центру. Завороженная невиданным зрелищем, Коринна шагнула в светящийся круг. Вскинула руки вверх, потому что внутри зазвучала тихая мелодия, перезвон хрустальных колокольчиков. Переступая в такт, Коринна закружилась на месте и засмеялась от внезапно нахлынувшей радости. Танцевать, вот так, одной, среди темного леса, это будоражило нервы. Никто не увидит ее красивый танец, но это и не важно.

Коринна танцевала для собственного удовольствия. Под музыку, которую слышала только она. Юбка колоколом взметнулась вверх, Коринна отпрыгнула, чтобы нечаянно не наступить на гриб, сунувшийся прямо ей под ноги… И вдруг все исчезло. Грибы, полянка и музыка. Коринна летела куда-то в темноте. Летела плавно и нестрашно. А когда почувствовала под ногами твердую землю, по глазам ударил яркий дневной свет.