Наследство в саквояже, или попаданки не сдаются!

Не все находки одинаково полезны

Нашла чужой саквояж? Не открывай! Попала в другой мир? Никому не верь! Увидела живого дракона? Не пугайся, он твой друг. И не бей несчастного археолога. Он тебе еще пригодится, и даже не вздумай в него влюбиться! Ведь тогда придется спасать не только волшебных существ, но и его самого.

Строй питомник, пользуйся деньгами и не забывай, что враги повсюду! И только ты, твое наследство в саквояже и зануда-археолог могут спасти весь мир.

Саквояж. Обычный, медицинский. Из тёмной кожи, которая видела, наверное, и царя Гороха. Золочёные ручки приковывали взгляд, как и необычный знак, поблескивающий на пузатом боку саквояжа. Вместо привычного сосуда Гигеи там красовалась несколько странная вещь: булава в окружении звёзд и огня. 

— Кать? Катюха, ты видишь его?

— Кого?

Моя соседка, осоловело хлопала глазами и не понимала, почему я тычу в неё ручкой.

— Там стоит саквояж!

— Слушай, наша Марфушенька та ещё нафталинщица, но не до такой же степени. У неё вполне приличный кожаный портфель.

— Да нет же, смотри! Вон, возле стола.

Катя раскрыла глаза чуть пошире, потёрла их, зевнула и констатировала:

— Анатомия на тебя плохо действует! Всё, Ленка, расслабься. Скоро конец и мы пойдём домой.

Нет, там точно стоял саквояж! Ну вон же он! Подмигивает мне своими золочёными ручками, манит своими знаками. Так и просится в руки, разве что не нашёптывает мне на ухо: «Леночка, я весь ваш!».

Звонок был настоящим спасением. Все рванули в сторону столовой, потому что времени на обед было просто в обрез. И наша «Марфушенька» — Марфа Васильевна, бежала чуть ли не самой первой, ведь столовая была аж в соседнем корпусе.

— Я возьму тебе пиццу! — Катя только успела прокричать мне, когда вихрь студентов унёс её из аудитории.

Оставшись одна, я воровато огляделась и подошла к преподавательскому столу. Саквояж стоял возле ножки, смущённо поблескивал лакированной кожей и продолжал сводить меня с ума.

«Возьми меня!»

Тут уж я не удержалась! И плевать, что мама всегда говорила мне, что чужое брать нельзя. Я только одним глазком взгляну и отдам саквояж той же Марфе Васильевне. Снова оглядевшись, наклонилась и стиснула металлическую ручку саквояжа. На удивление та оказалась тёплой и такой удобной, будто её под мою ладонь делали. Стоило поднять саквояж с пола, как начались совсем безумные вещи.

Во-первых, саквояж начал дрожать. Нет, не так. Он начал ДРОЖАТЬ. Вибрация по всему телу пошла. Я хотела отпустить ручку, но она будто намертво прилипла к моей ладони.

Во-вторых, изо всех больших и маленьких щелей забил ослепительный жёлтый свет, будто внутри сидел вредный гоблин, который теперь решил устроить красочное светопреставление.

Замок щёлкнул сам. Теперь столп света ослепил меня. Испуганно вскрикнув, я хотела выбросить ношу, но меня закрутило в воронке, утягивая куда-то в непонятную черноту…

— Ай!

Приземление в кусты было довольно неожиданным, резким и чувствительным. Будь оно ещё одиночным, я бы обрадовалась, но колючие кусты послужили трамплином, и я, благополучно минуя их, полетела кувырком дальше. Плюхнувшись на пыльную дорогу, закряхтела, встала на четвереньки и… получила саквояжем по хребту. Уткнувшись носом в землю, беспомощно раскинула руки и ноги. Подняла голову, презрительно фыркнула, убрала волосы с лица и смачно выругалась:

— Йод вашу медь!

Спина напомнила, что от йода она точно не отказалась бы, как и от гепариновой мази. Сбросив саквояж, я поморщилась, потёрла ушибленную поясницу, встала на колени и огляделась.

Пышные колючие кусты, по ощущению — шиповник, по крайней мере об этом твердили поцарапанные руки и лоб, остались позади. Я и впрямь была на какой-то пыльной грунтовой дороге. Чуть дальше, между низких холмов, покрытых мелким кустарником и пожухлой травой, ютились странного вида палатки. Проморгавшись, сделала пальцами из себя китайца, вглядываясь вдаль: там прятались какие-то котлованы, в которых копошились люди.

Я встала на ноги и уделила минутку самой себе.

— Что это… Куда делись мои джинсы?!

На мне красовалось странного вида тёмно-зелёное платье, щедро перепачканное пылью. Пощупав себя, убедилась, что мне ничего не чудится. Схватилась за голову и, взяв прядь волос, вытянула её вперёд.

— Отлично! Я ещё и перекраситься успела!

Мои русые волосы потемнели, стремясь выдать меня за ярую шатенку. Отступив назад, запнулась о треклятый саквояж и вновь оказалась на земле. Но тут свою роль сыграла длинная и довольно пышная юбка. Юбки. Белый кружевной край как раз промелькнул перед глазами.