Настоящая попаданка

Глава 10.

Слава. 

- Попытайтесь вспомнить всю свою жизнь, начиная с рождения и до этого момента.

И я начала вспоминать. Как росла, как помогала матери по хозяйству, как дивилась на гномов и эльфов, иногда захаживавших в нашу деревню, даже батькину колючую бороду вспомнила, которую я любила трогать, сидя у него на коленях. Вспомнила красивого черноволосого парня, в которого влюбилась и от которого, забыв об осторожности, понесла. Свадьбу нашу вспомнила, детишек, а в основном вспоминался тяжкий труд от зари до зари, словно и не жила, а волчком крутилась. То ли дело – сейчас.

Мои названые родители так меня берегли и словно с дитятком малым нянчились. Матушка меня свезла в дивный терем, где услужницы всю меня натирали чем-то, разминали, стригли ногти, покрывая их диковинными узорами. Потом делали мне красивую причёску, у нас таких и не видал никто. Даже богачи и эльфы косы плели – так практичнее, а с такой-то прической в огороде не повозишься, да на коне не поскачешь. Впрочем, здесь мне вообще не надо было работать, а уж на коне скакать – и подавно. Вместо коней и телег тут был чуланчик на колёсах, и были специально обученные люди, которые этими чуланчиками управляли. А внутри чуланчик наш был обставлен, как хоромы настоящие: мягкое уютное сидение, прозрачные, как вода, окна… Окна, кстати, и в домах тут были прозрачные и крепкие, а мебель – мягкая и красивая. Но то в домах, а то – в повозке. Чудеса, одним словом.

Так вот, сделали мне услужницы прическу, а потом стали что-то с лицом делать, а как закончили, увидала я себя в зеркале – и ахнула! Я и так была красотка, а теперь и вовсе глаз не отвести! Словно ненастоящая какая-то стала, как картина. Я много таких картин видела в моём новом доме, так вот и я была как одна из них теперь. А уж какую мне одежду покупали, в какие богатые ткани наряжали! Я и представить себе не могла такого разнообразия! Вспомнить стыдно мои прежние «праздничные» одёжки. А тут и украшений для меня множество оказалось, и все такие яркие: переливчатые камушки в них разноцветные, но чаще прозрачные, в которых радуга на свету играет. И такая тонкая работа, что гномам и не снилось, верно. И украшения эти куда только не надевались: на шею, на пальцы, на голову, на руки, на ноги, и даже в уши вставлялись! Правда, матушка объяснила, что нельзя все сразу украшения надевать, не принято это, некрасиво. Не знаю, а по мне так – очень красиво, нарядно, только тяжело. Матушка повздыхала и приставила ко мне женщину, которая теперь помогает мне подобрать наряд на каждый день, да украшения к нему, а еще сделать «макияж» - так называется рисование на лице, которое делает меня похожей на картину. Я не возражаю: сама-то я ничего такого не умею, а красивой мне быть нравится.

Вот и сейчас сижу я такая, вся красивая, в кресле (это мягкая мебель такая для одного человека), а напротив меня сидит красавец мужчина. Это мой психотерапевт - лекарь, то есть. Хочет помочь мне «вспомнить» мою жизнь. Не понимает, глупый, что свою жизнь я и так помню, вот только она совсем другой была. Пишет что-то в своей тетрадочке, хмурится, а я рассматриваю его. Чем-то он похож на эльфа, только мужественнее, жестче черты лица, хотя сам тоже стройный и высокий. Тонкий прямой нос, тонкие губы, высокие скулы, вьющиеся каштановые, с лёгкой рыжиной, волосы - длиной до подбородка. Время от времени мужчина откидывает волнистую прядь, которая норовит закрыть ему лицо. Тонкие, но длинные, подвижные брови четко обозначают каждую его эмоцию: вот они вздернулись в удивлении, вот сошлись в недоумении, а вот расслабились – видимо, их владелец сейчас спокоен. И тут, словно почувствовав мой взгляд, мужчина поднял на меня свои изумительные зеленые глаза – не такие, как у меня в этом теле, а цвета болотной ряски, мха на деревьях, - глубокие, как омуты. Живая бровь тут же вопросительно приподнялась:
- Закончили?
Я не сразу поняла вопрос, потому помедлила несколько секунд, вспоминая задание, а потом кивнула.
- Ну, рассказывайте тогда, - улыбнулся он так, что у меня внутри всё сжалось и затрепетало.
И я начала рассказывать.

Влада.

Я сидела на лавке перед домом и грустно рассматривала свою руку. Недельные тренировки пока еще никак не сказались на моём внешнем виде, так что пальцы мои по-прежнему напоминают сардельки, только теперь это грязные ободранные сардельки с коричневатым налётом. Кажется, плетение корзинок – всё-таки не моё.
Эх, Влада, Влада – где твой шикарный маникюр? Во что превратились твои пальцы и ногти? А ведь завтра нам со старостой в город ехать. Это же стыдно такие руки людям показывать. Как я буду договариваться с потенциальными бизнес-партнёрами, имея такие руки? Ладно, тело – тут всё можно списать на недавние роды – седьмые по счёту, на минуточку. Но руки?.. И чего я вписалась в это рукоблу… то есть, рукоделие? Не работала руками никогда, не стоило и начать. Или начала бы с чего попроще: вязание там, вышивание крестиком… Вот что теперь делать? Мыло этот налёт не берёт, мочалкой чуть всю кожу не стёрла - не помогает, можно Гришку попросить почистить своей магией, но страшно – вдруг руки по локоть отчекрыжит? Он же не обученный еще. Пелёнки грязные, да мусор в избе – не жалко, в отличие от рук. Хоть и не мои, а сроднилась я как-то уже с ними. Пусть лучше такие неказистые, чем вообще без них. Э-э-эх!..
- Эй, невестка, чего вздыхаешь? – весело спросила Настасья, подсаживаясь ко мне на лавку.
- Да вот, - помахала я перед ней своей страшненькой ручкой, - горюю. Завтра в город ехать, а как я с таким ужасом на люди покажусь?
- Эх ты! Горе, тоже мне! Что ж сразу ко мне не пришла? Пойдём, - потянула меня Настя, - пойдём, говорю! Средство покажу хорошее.

Привела меня Настасья к себе в дом, посадила на лавку, а сама ушла в кухню – та у них отдельно была, а не как у нас. Приходит с плошкой: давай, говорит, руки свои сюда. Ну, я и дала. А она черпает что-то из плошки и мажет. Вроде крем какой-то. Но откуда здесь, в этом доисторическом обществе, крем?!
- Настя, что это? – напряженно спрашиваю.
- Так жир свинячий. Не узнала, что ль? – удивляется та.
Жир? Буэ-э-э… Впрочем, хоть экскременты – лишь бы помогло. А что? Я тут и с навозом уже успела повозиться, готовя удобрение для грядок – тот еще незабываемый опыт. Видел бы меня папочка, в обморок бы упал, натурально. Соколова Влада месит навоз! Звучит как сенсация года, мда.