Настоящее будущее 2047

Единственная глава

Субботнее утро было ярким для начала лета и этого мира. На улицах небольшого города уже можно услышать беспричинный смех людей. Их радовала не возможность понежиться в первых летних лучах, не наступивший выходной день и даже не то, что они, наконец, встретились с давними друзьями. Если нет повода для радости, то может ли она быть настоящей? Они даже не чувствуют эту радость, потому что теперь не нужен повод веселиться, достаточно делать это на автопилоте. Как все.
Но не всё так плохо, как может показаться на первый взгляд. Даже если весь мир откажется от счастья и радости, то она всё равно будет искриться из глаз детей, из их сердец и душ, потому что нет ничего невиннее.
Даже если весь мир запретит чувствовать себя лучше, чем «нормально», то старики и сумасшедшие продолжат жить своим внутренним светом, выуживая его из недр памяти и сознания, потому что им нечего терять.
Мише скоро одиннадцать. Вчера он окончил начальную школу и сдал последние экзамены. Его переполняют эмоции. Не в силах побороть их всплески, мальчик мечется по комнате, в последний раз проверяя, всё ли он собрал на встречу с отцом. В небольшом рюкзачке уже лежит диплом об окончании начальной школы, небольшой вязаный браслетик из резинок и книжка со сказками. Миша прочитал ее очень быстро, из-за чего немного расстроился, но потом он просто стал перечитывать ее снова и снова, погружаясь в мир пиратов, сказочных избушек на курьих ножках и рыцарей. Эту книжку дал ему папа, потому что таких книжек больше нет. В школе разрешают читать только про то, как мужчина топит собачку в реке, да про то, как взрослые мужчины и женщины не хотят больше жить. И не живут.
Кажется, что время лениво движется, как сюжет в скучной книге, одной из тех, что так любит читать его мама. Яркие обложки изображают красивых девушек, похожих одну на другую, обычно в объятьях какого-нибудь такого же невероятно красивого мужчины. Бабушка запрещает читать ему такие книги, но мама иногда тайком сама читает Мише отрывки и считает, что в этом нет ничего неприличного. Миша с горечью подумал, что двадцать первый век давно наступил, а люди так и не научились заставлять время идти быстрее, когда это нужно.
Когда сидеть и смотреть на часы стало особенно невыносимо, мальчик пошёл в сторону кухни, где разговаривали мама с бабушкой.
— Министерство Образования сходит с ума! Зачем они это делают? Зачем? — Надежда Андреевна взмахивала руками, в которых держала морковь и нож. Ее тонкие брови взметались вверх, а морщины отчётливо выделились на бледном женском лице.
Обычная кухонька с зелеными стенами без обоев, небольшим столом у окна и тремя стульями вокруг него. Местами облупившееся дерево виднелось издалека, — это кухонные шкафы. А белый друг любой квартиры меланхолично жужжал. Белые занавески взметнулись вверх в искусном танце ветра, который вскоре затронул короткие блондинистые волосы пожилой женщины.
— Мама, не кипятись. Миша сдал все экзамены, поэтому можно забить, — Пелагея осуждающе посмотрела на свою мать и слегка взъерошила короткие фиолетовые волосы.
— Ох, горе… Додумались же! Сдавать экзамены в четвертом классе! И в шестом, и в восьмом, девятом и одиннадцатом классах! — Надежда Андреевна не обращала внимания на то, как ее дочь нахально корчит гримасы за спиной. — Забить! Сама ты два раза сдавала экзамены… Это же дети.
— Мама, ну дети, и что дальше? Пускай привыкают ко взрослой жизни, им в будущем никто помогать не будет.
— Да? А некому будет такими темпами помогать, даже если и захочешь! Мне звонила Мелания, мама Лаврентия одноклассника Миши. Знаешь, что она мне сказала?
— Да откуда ж мне знать… —С этими словами Пелагея закатила глаза.
— Три девочки из класса Миши получили нервный срыв. Переволновались, что не наберут баллы и не попадут в пятый класс! А! Каково? —Женщина встретила притупленный и равнодушный взгляд дочери и продолжила: — А в параллельном классе на два человека больше. Бедные дети проведут летние каникулы в лечебных пансионатах и санаториях…
— Ой, мама…шуму наводишь из-за ничего. С Мишей нормально всё, это главное, а остальные—это так… — Женщина неопределенно махнула рукой и принялась есть салат прямо из общей миски. — Скоро будет готово? Есть хочу, не могу, а еще Мишку скоро отводить к Валере.
— Что ты такое говоришь? Сначала делают из детей нервных инвалидов, а потом те под наркотиками приходят на экзамен, как мальчик из шестого класса. И ведь никто ничего не сказал ни ему, ни его родителям просто потому, что он получил хорошие баллы. Сколько раз я тебе говорила, что есть раньше всех и тем более из общей миски это некультурно! — Надежда Андреевна слегка шлёпнула дочь по руке, после чего стала убирать салат подальше.
— А что такого? Времена меняются, а ты все также не толерантна. То нельзя, это некультурно…Мы живём в свободной стране, и каждый вправе делать то, что хочет. Поэтому верни салат, я голодная! — С этими словами Пелагея вырвала из рук опешившей матери миску и принялась есть, причмокивая.
— Как хорошо, что Мишка на отца похож, — качая головой, сокрушалась старая женщина. — Тебе двадцать семь лет, а мозгов меньше, чем у пятнадцатилетней. Толерантность… Каждый так и норовит сказать умное слово, а о значении думать не хотите.
На это замечание никто не отреагировал. Последнее время все их разговоры сводились к взаимному разочарованию, и этот не стал исключением. Пелагея устало массирует фиолетовые виски и тянется за пультом, чтобы послушать свежие скандалы и новости. Внезапно она замечает в дверном проёме Мишу.
— Ты уже собрался? — Миша неуверенно кивнул. — Ну тогда поедим и пойдём. Бабушка нам, я надеюсь, даст поесть.
— Не дашь вам, как же… Мишенька, садись за стол. А ты снова свою ерунду смотришь, поганка?
Пелагея ничего не ответила, потому что была увлечена новым выпуском популярного ток-шоу «Счастливая семья». В ней могли принять участие люди из разных слоёв общества и рассказать о том, кто и что делает для того, чтобы продемонстрировать свою любовь и семейное счастье. Пелагея, как и большая часть населения, искренне верила в правдивость ТВ-шоу, поэтому с обидой смотрела на свою мать, которая, по мнению Пелагеи, не дала дочери достойной жизни.
Миша не понимал, чем это может быть интересно, но с внимательностью смотрел, чтобы лучше понять взрослый мир.
— А в нашей студии сегодня известная семья Мановых! Поприветствуйте их бурными аплодисментами! — Ведущий аплодировал стоя вместе со всеми в зале, пока к нему из-за кулис не вышли мужчина и женщина очень опрятного, интеллигентного вида и явно завышенного о себе мнения, потому что держались они статно с чувством лёгкого превосходства над всеми присутствующими. Спустя пару минут нехотя из-за кулис засеменил неприметный с виду старичок лет семидесяти. Седые волосы по бокам головы были аккуратно зачёсаны, а костюм тройка был явно в новинку для мужчины, потому как он постоянно его осматривал и поправлял.
— А это отец семейства Мановых, — Тимофей Георгиевич! Скажите, как вам удалось воспитать столь успешную дочь, коей мы видим знаменитую на весь интернет Мирославу, и не менее успешного предпринимателя Сергея?
—Обычно воспитывал. Где-то хвалил, а где-то ремня давал, —смотря себе пол ноги, тихо отвечал старик. На первый взгляд ничего не изменилось, но присутствующие в зале смогли чётко увидеть, как руки Сергея сжались в кулаки, а шея певицы покрылась еле заметными красными пятнами. Ведущий недоуменно следил за гостями, не понимая, почему старик отвечает не по тексту.
— Видимо, старые методы воспитания исчезли еще не из всех семей. Но, дорогие зрители, как вы можете наблюдать, это нисколько не помешало стать этим людям знаменитыми, благодаря их таланту и усердию! — На эти слова мужчина хмыкнул и выдержал недовольные взгляды своих детей. — Итак, чем вы поделитесь с нами, Сергей? Мирослава, не переживайте, мы еще дойдём до вас. Сергей?
— Я очень люблю своего отца, — слегка поджимая губы, начал свою заученную речь Сергей. Его голос был глубоким и немного хриплым. Члены семьи знали, что это от сильного волнения и чувства потери контроля над ситуацией, проще говоря—предвестие паники. — Папа, я не так часто бываю у тебя, как поверь, мне бы хотелось. Но я думаю, что твоя новая жизнь компенсирует мою невысказанную любовь. Я дарю тебе путёвку на годовое путешествие. На Мальдивы. Детали мы обсудим после шоу, но я хотел, чтобы это стало для тебя сюрпризом. Ты рад, отец?
Седые волосы выбились из уложенной причёски от резкого движения головой. Тимофей Георгиевич удивленно смотрел в серые глаза сына и понимал, что не будет никаких Мальдив, никакого путешествия и даже семейного ужина, единственного, о чём многие годы просил своих детей. Сергей узнал о болезни отца и решил сдать его в лечебницу, чтобы не путался под ногами жёлтой прессы, когда дети на пике славы. Понял по одному взгляду. И в ответ, так же глазами, спрашивал: «За что?».
— Дорогие зрители, вы только взгляните на это! Тимофей Георгиевич, вы настолько удивились щедрому жесту вашего сына, что потеряли дар речи? — Со смешком комментировал ведущий. —Мирослава, милая моя, ваш подарок такой же щедрый, как вашего брата? Я начинаю переживать за сердце вашего отца…
— Переживает он, как же! — Неожиданно едко воскликнула Пелагея. — Да завидует он, и ежу понятно…Понимает, что его никто не будет так в старости обеспечивать, вот и кидается словами. Мишенька, солнышко, а ты будешь маму баловать, когда вырастишь?
Миша энергично закивал головой, в знак полного согласия на ее слова. Он смотрел на фиолетовые волосы матери, которые значительно поредели от многогодовых красок и бесполезных, но дорогих увлажняющих масок, и думал, что готов сделать всё, что угодно за такие тёплые и ласковые слова, как простые «солнышко» и «Мишенька». Он представил, как однажды ее волосы всё же станут серыми, как у бабушки, и она будет гладить его по голове, такого взрослого и сильного, и шептать, как сильно она его любит. Это же мама.
— Дети всё видят…Если бы ты поменьше гуляла, и больше уделяла времени семье, то не пришло бы в голову спрашивать у него такое. Когда ребенок видит, как ведут себя взрослые, то он начинает поступать так же, — Надежда Андреевна бегло осмотрела Пелагею, будто что-то решая для себя, а потом едва слышно произнесла: — Поэтому я его с тобой на гулянки и не отпускаю.
— Теперь я еще и виноватая осталась! Давай, выверни всё наизнанку, как ты умеешь! Давай, прямо при ребенке говори, какая его мать плохая! — Пелагея быстрым и резким движением поставила миску с недоеденным салатом в раковину и убежала в свою комнату собираться. Через пару секунд оттуда послышался встревоженный голос: — Миша, обувайся, нам пора идти к твоему папе!
— И так всегда…и слова не скажи ей… Хоть бы раз к советам старших прислушалась, а то читает всякую ересь в этом своём Ентирнете, да по сайтам каким-то сомнительным скачет. Миша, вкусно было? Наелся хоть?
— Да, бабуль, очень вкусно было, спасибо большое! — С этими словами Миша обнял бабушку на прощание и побежал обувать новые кроссовки яркого голубого цвета, которые ему подарили мама с бабушкой в честь окончания начальной школы.
— Да идите вы все к чёрту! В психушку меня решили отдать или просто в дом престарелых сдать? Я вас не для того растил, чтобы вы мне такую свинью подложили! — Надежда Андреевна с беспокойством взглянула на экран телевизора, где в гневе стоял Тимофей Георгиевич и кричал на своих детей.
— Всё здоровье погубил, чтобы вы ни в чём не нуждались, ремнём грозился, да разве ж хоть раз ударил? И программа ваша эта полная ересь! Людей только дурите! Молодёжь смотрит и чему она может научиться? Что любовь и счастье можно купить?!
— Тимофей Георгиевич, успокойтесь, пожалуйста! — Примирительно поднял руки ведущий, после чего попытался защитить честь своей программы. — У людей своя голова на плечах должна быть, мы всего лишь телевидение. А вы прямо сейчас подаёте молодым пример того, что можно отходить от сценария!
— Я не только отойду от него, но и уйду вовсе! — Мужчина стремительно направился к выходу, но, уже открывая дверь, задержался и довольно громко произнёс: — Не удивляйся потом, когда Марго решит сдать тебя, сынок, в дом для одиноких стариков. У нее хороший пример прямо перед глазами, и, будь уверен, она запомнит этот урок.
— Мы ушли! — Пелагея, не жалея сил, громко хлопнула дверью, от неожиданности Надежда Андреевна испуганно подскочила на месте. На студии и в квартире воцарились оглушительное спокойствие и тихая волна негодования.
— Ваш отец со скандалом покинул нашу телепередачу, как вы прокомментируете данное происшествие? — Противное лицо ведущего пропало с экрана, Надежда Андреевна убрала пульт подальше и прошла в свою комнату, где вдоль стен стояли книжные шкафы.
Для мира не всё потеряно, потому что есть те, кто читает книги. Потому что есть те, кто умеют слушать. Потому что утро наступило, а Надежда сидит и ждёт.