Научи меня летать

Глава 3. Евгений и Юлия

Евгений.

Рука Марии мелко подрагивала в моей, и я догадывался о причинах её состояния. Всё дело в том парне, которого мы встретили в магазине. Я почти наверняка уверен, что его зовут Кирилл Орлов. Именно он в своё время причинил Машуле огромную боль, именно из-за него она никак не может полноценно жить. О нём я узнал года полтора назад, и с тех самых пор ненавижу его, как личного врага, за то, что искалечил душу и сердце моей любимой женщины.

Я вообще поражаюсь тому, что у меня появилась та, ради которой я готов хоть звезду с неба достать. Машуля стала чуть ли не смыслом моей жизни. А ведь я никогда этого не хотел. С самого детства я был весьма прагматичен, быстро утратил любые детские иллюзии.

До своего совершеннолетия я жил в детдоме. В раннем детстве я, как и все, мечтал о семье: об отце и матери. Мечтал, что меня не бросили, а просто потеряли в результате какого-нибудь несчастного случая. Например, часто фантазировал, что мои родители были очень богаты, и завистники украли меня у них и подкинули сюда, чтобы они не смогли меня найти. И они обязательно меня найдут и заберут отсюда. Но я быстро осознал: никто за мной не придёт и, как бы не было горько, меня просто бросили — никому из людей, давших мне жизнь, я не был нужен. Поэтому я очень рано перестал задаваться вопросами, кто они и почему так поступили, и сосредоточился на цели — добиться в жизни успеха.

С ранних лет я понял: образование один из ключей к успеху. Потому, когда мои сверстники всячески развлекались, я налегал на книги. Обычно равнодушные ко всему учителя, которые, наверное, понимали — у большинства просто нет будущего, меня любили. Они охотно отвечали на мои вопросы, объясняли непонятные моменты, поощряя мою тягу к знаниям.

Однако, мне волей-неволей пришлось научиться защищать себя, то есть, банально драться. Дети жестоки и с радостью травят любого, кто выделяется из общей массы. Козлом отпущения мне быть не улыбалось, и я быстро научился давать обидчикам сдачи, что, к сожалению, не всегда спасало. Ведь толпа, как известно, огромная сила, и, как бы хорошо я ни сражался, у меня не было ни малейших шансов против множества соперников. И каждый раз после очередной тёмной, я лишь укреплялся в своём стремлении вырваться со дна жизни. Стать успешной личностью. Меня грели эти мечты. Стирая кровь с разбитого лица, я мстительно думал, что в будущем у меня будет всё, или почти всё, тогда как большинство из них быстро сдохнет от губительного образа жизни или до конца своих дней будет влачить жалкое, нищенское существование.

По достижению восемнадцати лет мне выдали на руки все мои документы, включая безупречный аттестат и свидетельство, по которому я являлся собственником крохотной квартирки-развалюхи в самой жопе нашего города. Поступил в институт на бюджетное отделение, выбрав юридический факультет. Так же устроился подрабатывать по вечерам в продуктовый магазин грузчиком, ведь жить на что-то надо. Это были непростые времена. Для большинства студентов напряжённым периодом является сессия, остальное время многие из них живут в своё удовольствие, радуясь молодости и жизни. У меня же на всё это банально не было ни времени, ни сил.

Окончив учёбу, я ещё четыре года работал менеджером в агентстве недвижимости, скапливая начальный капитал. И лишь потом я начал собственное дело. Сначала это была маленькая юридическая контора, где работал я и ещё пара человек-помощников. В основном мы заверяли мелкие документы, и то клиентов было мало. Но постепенно дело пошло. Упорный труд позволил заработать хорошую славу. И мелкая контора превратилась в полномасштабную фирму. Но на достигнутом останавливаться я не собирался и начал открывать офисы в других городах. Таким образом, к своим тридцати трём годам я владелец одной из успешнейших юридических фирм. К услугам моих сотрудников прибегают как простые граждане, так и выдающиеся и успешные личности. Моя золотая мечта сбылась — я выбрался из низов жизни, сделал себе хорошее имя. И я был счастлив и доволен своей жизнью.

Меня часто спрашивали о семье, и я не скрывал, что являюсь детдомовской сиротой. А так же, что я вообще не хочу жениться и обзаводиться детьми. По крайней мере в ближайшее время. Дело в том, что я с детства привык быть одиночкой и поэтому совершенно не желал с кем-то сближаться, пускать кого-то в свою жизнь и душу. Мне это было не нужно. Меня веселили рассуждения окружающих о необходимости близкой души рядом. Как по мне, так это лишнее. Привязанности делают уязвимым.

Всё это не означает, что я был монахом. Напротив, я любил женщин и часто их менял. Невинности я лишился в девятнадцать лет с девушкой, которая училась со мной в одном университете на последнем курсе. Мы с ней провели бурную ночь и по утру расстались без взаимных претензий. Не скрою, тогда, в самом начале я волновался, трусил облажаться, но быстро втянулся в процесс и начал получать от него искреннее удовольствие. Та ночь положила начало в моих отношениях с женщинами. Правда, вначале у меня на это почти не было времени, но когда успех пришёл, я смог позволить себе уделять плотским удовольствиям гораздо больше времени. Иногда я ограничивался единственной ночью, иногда завязывал короткие, необременительные отношения, которые разрывал сразу как начинал чувствовать, что женщина мне наскучила. Но всегда, независимо от того, как красива женщина или как мне хорошо с ней в постели, я уходил, стоило мне заметить в её поведении хоть намёк на что-то большее, чем секс-отношения.

Я не собирался влюбляться или жениться. И так продолжалось до тех пор, пока я не встретил Марию. Билет на премьеру её фильма мне прислал один из моих постоянных клиентов, с которым у меня были приятельские отношения. И, конечно же, молодая и красивая актриса, исполнившая в том фильме главную роль, привлекла моё внимание. Не буду отрицать, изначально моей целью было просто банально переспать с понравившейся женщиной, но её категорический отказ подпускать меня ближе, чем на метр, только разжёг мой интерес. Я быстро с большим удивлением осознал тот факт, что девица не набивает себе цену или что-то в этом роде, а просто не желает иметь со мной что-либо общее. Да и вообще с мужчинами в целом, и при этом она не лесбиянка. У меня сложилось впечатление, что она просто всеми силами старается не подпускать близко к себе окружающих. Отгораживается от них стеной холода и равнодушия, всю себя отдавая работе.

Во мне взыграл чисто мужской, спортивный интерес. Мне захотелось во что бы то ни стало, добиться расположения этой девушки. И я не жалел на это ни денег, ни времени, ни сил. И сам не заметил, как плотно подсел на наркотик по имени Мария. И даже, когда она, наконец, ответила на мой интерес, разделила со мной радости секса, меня не отпустило. Наоборот, девушка стала мне ещё более необходима. Мне хотелось быть с нею постоянно, узнать о ней всё. Я с ужасом понял, что влюбился, как мальчишка. И привычным образом быстро принял это, смирился, полностью отдавшись на власть нового и необыкновенно мощного чувства. Со временем мы сблизились не только физически, но и душевно. Маша позволила мне заглянуть к ней в душу, рассказала о своём прошлом и даже познакомила с родителями.

Я думал, что всё: мне удалось добиться ответного чувства, и я решился на небывалый для себя шаг — сделал любимой предложение. И, к моему глубочайшему разочарованию, она его отвергла. Позже я пытался вновь, и не раз, но так и не получил согласия. Как бы тяжело не было признавать, Маша видела во мне любовника, близкого друга, но не мужчину, с которым хотела бы прожить жизнь. Это убивало, причиняло боль. И, по-хорошему, мне бы бежать от неё как можно дальше, только я не мог. Сама мысль о жизни без неё вызывала ужас. И я, как преданный пёс, оставался рядом в тщетной надежде, что когда-нибудь она ответит мне заветное «да».

Известие о болезни отца стало для девушки настоящим ударом. Я искренне сочувствовал её горю и, как мог, старался поддержать. И ещё мне жутко не хотелось, чтобы она ехала в родной город; правда, сказать ей об этом я не мог. Просто я знал историю её сильной и трагической любви и, несмотря на все заверения любимой, в глубине души банально трусил, что у неё остались к бывшему парню какие-то чувства. Ну или что встреча может заставить их проснуться.

И вот, это случилось. Встреча состоялась, и мои страхи частично оправдались. Как бы хорошо Мария ни держала маску, я слишком хорошо её знал. Эта встреча не оставила её равнодушной, потрясла её. А меня угнетало понимание, что мне скоро уезжать. Я не хотел оставлять её тут одну. Боялся. Отчаянно хотелось послать к чёрту все дела, но что-то не давало мне пустить всё на самотёк. Слишком много сил я вложил в своё детище, чтобы так легко всё разрушить. Значит, мне просто нужно как можно скорее всё уладить и вернуться. А сейчас быть с ней рядом. К сожалению, время летело слишком быстро, и вот настал день отъезда. Я покидал маленький провинциальный городок с тяжелым сердцем и молил Бога не отнимать у меня мою возлюбленную.

Юлия.

— Мама, а куда мы идём? — спросила меня дочка своим звонким голоском.

— В гости, родная. К одним хорошим людям.

О возвращении Маши я узнала четыре дня назад. В таких городах, как наш, любая новость разносится мгновенно. Я этого момента ждала семь долгих лет. Ждала и боялась. Мне было необходимо поговорить с ней. Попросить прощения. Хотя я и не надеялась его получить. Такое не прощается. Но всё во мне требовало этого. Слишком невыносимо жить с такой виной, таким грузом на душе.

С самого раннего детства мы были с Машкой не разлей вода. Всё на свете мы делали вместе и мечтали, что, даже повзрослев, не расстанемся. Будем всегда лучшими подругами, фактически сёстрами. И пусть, когда мы стали старше, наши взгляды начали несколько различаться и исчезла прежняя, абсолютная откровенность, я любила её, как самого близкого и родного человека. Ей я рассказывала больше, чем кому-либо. У меня почти не было от неё тайн. Исключением было то, что, напившись в хлам, я лишилась девственности в пятнадцать с сыном друзей моих родителей, которые приезжали к ним в гости. Или то, что и после у меня был любовник, парень с автозаправки. И мои чувства к Кириллу.

Я полюбила его в тринадцать лет. Как только у меня проснулся интерес к противоположенному полу, так и нашёлся объект обожания. И пока мы никак не пересекались, мне было гораздо проще любить его на расстоянии. И, когда Машка и Кир сошлись, это стало для меня настоящим ударом. Было невыносимо находиться рядом и не иметь возможности как-то выразить свои чувства. Безумно больно было наблюдать, как он смотрит на подругу глазами полными любви и нежности, и понимать, что, даже если я признаюсь ему в своих чувствах, он в лучшем случае посмеётся, в худшем пожалеет меня.

Глядя как моя лучшая подруга и парень, которого люблю уже несколько лет, всё больше сближаются, я тихо сходила с ума от боли, ревности и презрения к себе за эти чувства. Как же проще было, когда мы с ним были жителями чуть ли не разных миров! Я могла наблюдать за ним со стороны и тихо мечтать о нём ночами, зная, что никогда не свяжусь с ним, ведь такой тип, как Кир, просто не способен на серьёзные чувства и отношения. И теперь, наблюдая, как он меняется из-за Машки, как рядом с ней он, циник, хам и просто кладезь пороков и вредных привычек, становится совсем иным человеком, просто принцем из мечты, я была готова взвыть в голос. Почему? Почему так случилось? Почему она, а не я? Как мне это вынести?

Каждый день по сотне раз я повторяла себе, что Машка моя названная сестра и я должна порадоваться за неё, но не получалось. Это проклятая любовь, пагубная страсть просто разрушали меня изнутри. Я до дрожи, до безумия мечтала узнать, что значит быть любимой им. Наверное именно эти постыдные мечты, плюс изрядная доля алкоголя и подтолкнули меня сделать этот роковой шаг — переспать с парнем лучшей подруги. Именно я подошла к нему и соблазнила парня, который почти ничего не соображал. Уж если быть до конца откровенной, я даже не сразу осознала, что сделала. Лишь когда мой такой желанный любовник отключился, едва кончив, до меня окончательно дошло произошедшее. В тот момент в душе царил небывалый ураган, чудовищный коктейль эмоций: отвращение к себе, почти ненависть из-за предательства родной подруги, и небывалый восторг от того, что я узнала вкус его губ и каков секс с любимым человеком. Несмотря на безмерную дозу алкоголя, Кир всё равно был фантастическим любовником. Так я и провела ночь, любуясь им, понимая, моим он всё равно не будет. Горько? Да. Больно? Очень. Только я бессильна, невозможно заставить кого-то любить себя. Я и так украла эту ночь, и бережно пронесу воспоминания о ней сквозь года, хоть мне и вечность будет стыдно за это перед Машкой.

Утром, первым, что я услышала от Кирилла, грубая угроза и приказ держать язык за зубами. Конечно же, я пообещала, хоть и рвалось всё внутри от тоски, ведь я и так собиралась молчать. Только отчего-то было невыносимо горько. Наверное, я глупая и наивная мечтательница, потому что какая-то часть моей души, до момента как я увидела взгляд парня полный отвращения и злости, надеялась, что, может, он захочет остаться со мной.

Мы не знали ещё тогда, что кто-то заснял нас на телефон, и уже весь городок знает о случившемся. Когда я обо всём узнала, пришла в ужас. Едва приняв душ, я помчалась к Машке, хотя понятия не имела, что скажу ей. Но она уже уехала. После я больше недели просидела дома, не отвечая на звонки знакомых, и даже Кира. Мне было безумно плохо. Я даже не подозревала, как тяжело будет потерять Машку. Как никогда раньше мне был нужен кто-то близкий, кто-то, кто поддержит, но я была совершенно одна.

Когда родители заставили меня наконец перестать прятаться в своей комнате и выйти в люди, я столкнулась с шепотками за спиной, а порой и откровенными грубыми вопросами. Но самым болезненным был взгляд Кира, полный презрения и откровенной ненависти.

А потом я узнала, что наша с Киром ночь имеет последствия, и я жду ребёнка. Родители, узнав об этом, устроили небывалый скандал. Даже когда они прознали про ночь с Кириллом, то не кричали, а просто смотрели с молчаливым укором. Но весть о беременности от него смела их привычную стену самообладания. И ведь никогда раньше мама с папой даже голоса на меня не повышали, а тут кричали и даже оскорбляли. А успокоившись, отправились к родителям парня. Вскоре мы поженились, и я обрела утраченную надежду на счастье. Кир — мой муж. Он забудет Машку, привыкнет ко мне, возможно, полюбит, и вскоре у нас будет ребёнок. Мы — семья. Моя мечта сбылась, любимый мужчина мой, осталось только подкорректировать наши отношения. Тогда я верила — всё получится, ещё не зная, что я стою на пороге персонального Ада.

И чтобы не происходило в моей жизни, как бы я не успокаивала свою совесть тем, что, благодаря случившемуся, Маша уехала и добилась таких высот, груз вины тянул меня к земле. Мне было необходимо попросить у неё прощения за то, что предала её веру, её дружбу, разрушила её любовь и забрала её мужчину. Мне понадобилось четыре дня, чтобы решиться нанести визит бывшей подруге. И даже сейчас мне было отчаянно страшно, и лишь присутствие дочери заставляло держать себя в руках.

— Здравствуйте, Александра Игоревна, — тихо поздоровалась я, когда мне открыли дверь. — Могу я увидеть Машу?

— Да как ты смеешь приходить сюда, после того, что сделала? — гневно спросила женщина. — Убирайся и не смей возвращаться!

— Но мне очень надо с ней поговорить…

— Пошла прочь! Моей дочери не о чем говорить с такой, как ты! Бессовестная!

— Но, Александра Игоревна, пожалуйста…

— Вон с порога моего дома! Чтобы духу твоего…

— Не надо, мама, — донёсся из глубин дома голос некогда самой близкой подруги. Должно быть, её привлекли крики, — пусть зайдёт.

Её мама продолжала испепелять меня гневным, ненавидящим взглядом; но отошла в сторону, давая мне возможность зайти. Глубоко вздохнув, я крепче сжала ручку дочери и переступила порог.