Научи меня жить

Глава 23

Время снова летит чередой бесконечных бед,
Страхи, волненья, причин для которых нет,
Время, которого нам никогда не вернуть.
Легче ушедшим, чем тем, кто остался ждать,
Легче сошедшим с ума себя оправдать,
Нет больше силы и веры пройти этот путь.
И снова просить то, чего не вернуть,
Легче уйти, чем пройти этот путь 
длиною в жизнь до конца.
(Tracktor Bowling. Время)


Трансгрессировав на пустырь, Гарри уверенным шагом направился к домику, оставив Гермиону далеко позади и заставив бежать за собой. Девушка едва поспевала за другом, переходя на бег, но смогла догнать Поттера только у дверей. Остановившись на пороге, гриффиндорец закрывал собой весь проем, что Гермионе ничего не было видно, но она чувствовала злость, исходившую от друга.
— Гарри, — прошипела девушка, толкая парня в спину, — проходи, не стой столбом.
— Не бойся, Поттер, мы тебя не покусаем, — раздался насмешливый женский голос. Гермионе потребовалась секунда, чтобы узнать его — Панси Паркинсон.
Втолкнув Гарри внутрь, Грейнджер вошла и с силой захлопнула за собой дверь. Малфой развалился на огромной кровати, Паркинсон сидела рядом с ним и перебирала пальцами платиновые волосы. А Блейз Забини расположился неподалёку в кресле и перелистывал страницы книги, которую даже не читал.
— Что все это значит? — озвучил мысли Гермионы Гарри, не сдвинувшись с места. — Кажется, у нас должна была быть секретная операция, а ты нарушил правила.
— Мы здесь не в игры играем, — лениво ответил Малфой. В обществе друзей он чувствовал себя ещё более уверенно и нагло. Гермионе на миг показалось, что она вернулась в Хогвартс. Не хватало только Рона для полного комплекта. 
— Может, ты всё же объяснишь нам, что здесь происходит? — спросила гриффиндорка, стараясь не смотреть на самодовольное лицо слизеринца. Её разрывало от злости и ревности, что он позволяет Паркинсон то, чего не разрешил бы ей, Гермионе. 
— Завтра утром мы отправимся в Гринготтс и попытаемся ограбить сейф моей тетки, — соизволил ответить Малфой спустя несколько минут.
— С ума сошёл? — хмуро поинтересовался Гарри, — жить надоело? Лично я не собираюсь отпускать Гермиону неподготовленной.
— Она будет со мной, Поттер, — отчеканил Малфой, рывком сев на постели, — найду способ оградить её от беды, но уверен, до этого дело не дойдёт.
— Я до сих пор плохо понимаю, почему ты так печёшься о грязнокровке, — подала голос Панси, поправляя юбку на коленях. — С каких пор мы с Поттером на короткой ноге? Сами найдём способ выкарабкаться из того дерьма, в которое попали по воле наших родителей.
— Я не пекусь о грязнокровке, — посмотрел на подругу Малфой, — но без них мы не справимся, ты сама это прекрасно знаешь.
— А ничего что я тоже здесь? — прищурилась Гермиона, сжимая волшебную палочку онемевшими пальцами. — Могли обсудить меня и мою кровь в другое время, но нет же, нужно говорить об этом именно сейчас.
— Давно пора было привыкнуть к своему прозвищу, — фыркнула Паркинсон, — но ладно, не обижайся, я не со зла. Это дело привычки.
Гермиона замерла на месте, приоткрыв рот. Она уже приготовилась к словесным пикировкам со слизеринкой, но та обломала всё на корню, и девушка не знала, как на это реагировать. Гарри был в том же положении, что и подруга. Он никак не мог поверить, что бывшие враги собрались в одном месте не для ругательств или проклятий в адрес друг друга, а потому что решились участвовать в одной команде против Волан-де-Морта. И ему все ещё было сложно это принять.
— План таков, — воспользовавшись молчанием гриффиндорцев, начал Малфой, — мы с Грейнджер проникаем в Гринготтс, Поттер отправляется в Хогвартс и будет под видом меня инспектировать преподавателей, пытаться выявить нарушителей спокойствия. В этом тебе помогут Блейз и Панси. Они знают меня лучше, чем кто бы то ни было. И если что помогут не попасть впросак.
— А моё мнение тебя интересует? — поинтересовался Гарри, продолжая буравить слизеринцев подозрительным взглядом. — Потому что если оно тебя интересует, мой ответ «нет». Могу даже объяснить почему.
— Поттер, мы рискуем собой, покинув Хогвартс, — миролюбиво начал Блейз, слегка подавшись вперёд, чтобы лучше видеть гриффиндорца. — И не только мы, Снейп согласился прикрыть нас на время отсутствия. И только от тебя зависит, как долго мы здесь пробудем. 
— Почему мы должны верить твоим друзьям, Малфой? — продолжал стоять на своём Гарри, вперив в слизеринцев нахмуренный взгляд.
— Мы снова вернулись к вопросу доверия, Поттер? — приподнял бровь Малфой, наигранно удивляясь. — Как человек, во всем ищущий хорошее, может подозревать каждого, кто протягивает руку помощи?
— Мы давно уяснили, что в этой войне каждый преследует свои интересы, Малфой, — ответил Поттер, не сдвинувшись с места и продолжая буравить противника взглядом. — И ты в первую очередь.
— Я верю своим друзьям, — процедил Малфой, прищурившись. — И знаю, что они никогда не предадут меня. Ты можешь не верить мне или им, мне плевать. Но сейчас мы собрались по другому поводу. Хочешь — оставайся. Хочешь — уходи. Мы в ноги кланяться не станем. И доказывать свою верность тоже. 
— Хорошо, давай начнём, — пресекая дальнейшие перепалки, проговорила Гермиона, опустив ладонь на плечо Гарри, — мы для этого здесь и собрались. Что нам делать?
— Панс, вы берете на себя Поттера, — распорядился Малфой, приближаясь к Гермионе. — А я займусь тобой.
Девушка зарделась от этих слов, настолько интимно они прозвучали. Она видела, как блеснули глаза Драко, по коже побежали мурашки, губы слегка приоткрылись, и девушка почувствовала, что тело снова её предаёт. Как давно они были вместе? Казалось, прошла целая вечность.
«Так, Гермиона, успокойся, — уговаривала себя Грейнджер, боясь, что громкий стук её сердца услышат все, а ей этого не хотелось. — Дыши глубже. Дыши. Это ведь всего лишь Малфой».
— Сядем там, — услышала Гермиона голос Панси, — и попробуем воплотить бредовую затею Драко в жизнь.
— Самоубийственную, Панс, — ухмыльнулся Малфой, обернувшись к подруге, — ведь именно это ты хотел сказать сейчас, Поттер?
— Я собирался промолчать, — огрызнулся Гарри, двигая стул к стене, рядом с креслом, где уже расположились Забини и Паркинсон. — Но раз уж ты завёл эту тему, то с удовольствием её поддержу. 
— Обсудим в другой раз, — фыркнул Малфой и рукой указал Гермионе на зеркало во весь рост, непонятно откуда взявшееся здесь. — Ну, Грейнджер, начнём. Что ты можешь сказать о Беллатрисе? 
— Что она сумасшедшая, жестокая и злобная ведьма, — прищурила глаза гриффиндорка.
— Нет, Грейнджер, она чистокровная волшебница, преданная соратница Тёмного Лорда, надменная, эмоциональная, — Драко посмотрел на ироничное выражение лица собеседницы и поднял руки вверх, словно показывал полную капитуляцию. — Хорошо, согласен, твоя характеристика отражает суть Беллы куда лучше.
— Я могу продолжить свой список не очень лестных эпитетов, которые как нельзя кстати подойдут твоей тётке. Например, кровожадная садистка.
— А я всегда думал, что она добродушная фея-крестная, — фыркнул Драко, едва сдерживая смех, — надо же, оказывается, семейные узы все это время застилали мне глаза. А ты сняла пелену. Как я теперь буду с этим жить?
— Долго и счастливо, — Гермиона не понимала причин его веселья, рассматривая своё отражение в зеркале. — Не понимаю твоего юмора, Малфой. Ты не хуже меня знаешь, что собой представляет твоя дражайшая тётушка.
— А как же утверждение, что смех снимает стресс, облегчает боль, предотвращает инфаркт, снижает уровень сахара в крови и даже помогает забеременеть? — он говорил это таким серьёзным тоном, словно читал доклад на научной конференции, но когда лицо Гермионы вытянулось от недоумения, не сдержался и захохотал в голос: — Ты бы видела себя со стороны. Никогда не думал, что у тебя может быть такое глупое лицо. Тебе бы рыжие волосы, веснушки и запросто впишешься в семейку Уизли.
— Не смей говорить гадости об Уизли, — Гермиона повернулась и уткнулась лицом в грудь Драко, который в этот момент сделал шаг вперёд, — ты и твоя семейка не стоите и мизинца на их руке. 
— Да, но при всей их добродетельности, ты променяла рыжего на меня, — прошептал Драко, склоняясь к ней, теперь их лица были на одном уровне. — Я всегда знал, что хороших девочек привлекают плохие мальчики. Ты ведь хочешь меня в этот самый момент? Желаешь, чтобы я, как следует, трахнул тебя?
— Н-нет, — просипела Гермиона, чувствуя, как предательское сердце делает кульбиты под его взглядом, а волоски на теле встают дыбом. 
Она облизнула губы, и этот жест не укрылся от Малфоя. Хмыкнув, он протянул руку и заправил каштановый локон девушке за ухо. Пробежался пальцами по подбородку, очертил скулы, а затем дотронулся до губ. Гермиона часто дышала, её рот приоткрылся, и показался кончик языка. Она чувствовала вкус его кожи, и ей этого было мало. В голове билась мысль, что это неправильно, так нельзя. Они не одни здесь, в конце концов. Он должен прекратить, сама Гермиона не в состоянии этого сделать. Она так слаба перед ним. 
— Что у вас там происходит? — выкрикнул Поттер, отрываясь от рассказа Паркинсон, где она подробно рассказывала о характере Малфоя-младшего и его поведении. — Я думал, вы тоже должны что-то там делать, чтобы завтра остаться в живых.
Голос друга отрезвил Гермиону, и она отшатнулась от Драко, едва не свалив зеркало. Она ругала себя за то, что показала себя такой зависимой от него. Нужно быть осторожнее, иначе Малфой поймёт, что она питает к нему отнюдь не враждебные чувства. И даже не приятельские. Гермиона надеялась, что ещё не совсем выдала себя. Хотя Драко слишком наблюдательный, больше, чем ей хотелось бы.
— Ладно, продолжим, — уже серьёзно произнёс Малфой, снова поворачивая Гермиону к зеркалу. 
Он стоял прямо за ней, возвышаясь на голову, и смотрел на их отражение. И ему нравилась эта картина, хоть Драко и не собирался никому в этом признаваться. Они такие разные, словно лёд и пламень, но все же идеально подходили друг другу. 
«Так, Драко, выброси дурь из головы, — осадил себя слизеринец, — ещё секунда и ты вообразишь, что Грейнджер та, кто тебе нужен. Она грязнокровка, черт возьми. И к тому же гриффиндорка. А ещё лучшая подруга чёртового Поттера и рыжего прихвостня. Она грязнокровка. Грязнокровка. Грязнокровка. Грязнокровка. Все, отпустило».
— Белла не зажимается и не смотрит так испуганно, словно загнанная мышь, — продолжил Драко, чувствуя, что желание поцеловать Грейнджер отступило и дало возможность рационально мыслить. — Она ведёт себя уверенно, держится так, словно в её жилах течёт королевская кровь. Надменная и высокомерная. Эмоциональная и жестокая. Ну же, Грейнджер, выпрями спину и держи голову прямо, — ладони Малфоя легли девушке на позвоночник, вызвав у неё то ли стон, то ли вдох. Его губы расплылись в довольной ухмылке, а затем он шепнул ей на ухо: — и ещё она не хочет переспать со мной. Какой бы чокнутой садисткой ты её не считала, все же совращать племянника ей и в голову бы не пришло.
— Тебе нравится издеваться надо мной, — пробормотала Гермиона со вздохом, — но я буду тебе признательна, если ты перестанешь. 
— Разве я издеваюсь? — усмехнулся Драко, продолжая держать руки на её талии, — просто жду, когда ты признаешься, что влюблена в меня.
— Тогда тебе придётся прождать целую вечность, — Гермиона не понимала, откуда взялись силы, но эту фразу она произнесла с такой пренебрежительностью, что чуть сама себе не зааплодировала. Да ей впору податься в киноактрисы после войны.
— Посмотрим, — шепнул Малфой и убрал руки.
Через несколько часов Гарри поднялся со стула с таким измученным лицом, что Гермионе стало его жаль. Другу пришлось выслушать столько информации о Малфое, а из уст его лучших друзей это звучало, как сироп, где слишком много сахара. Она понимала Панси, потому что если бы ей, Гермионе, пришлось рассказывать о достоинствах Гарри Поттера, то слов было бы много. Она гордилась другом, уважала, любила и знала, что эти чувства взаимны.
— На сегодня всё, — возвестил Поттер, приближаясь к подруге, — мне теперь всю ночь будут кошмары сниться с Малфоем в главной роли. 
— Встретимся во сне, сладкий, — ехидно протянул Драко, посылая Гарри воздушный поцелуй, — я буду ждать тебя в неглиже.
— Да, пошёл ты, — выплюнул гриффиндорец, но сил на полноценную перепалку у него не было. 
Ответом послужил громкий смех слизеринцев, которых откровенно забавляли шуточки Малфоя. Когда дверь за Поттером и Грейнджер захлопнулась, веселье сразу же оборвалось. Блейз и Панси обеспокоенно следили за каждым движением Драко. Они видели, что он обеспокоен тем, что вот-вот должно произойти, но не решались начать разговор на волнующую тему. Затем Панси сделала шаг вперёд и произнесла:
— Ты не сказал ей?
— Нет, они бы отказались, — Малфой достал бутылку огневиски, разлил золотистую жидкость по рюмкам и кивком пригласил друзей к столу. — Чёртов Поттер со своей вечной манией спасителя и Грейнджер, пытающаяся всюду видеть свет. Эта идиотка побывала в аду, видела столько смертей, но так ничего не поняла. Они готовы жертвовать собой, но другими — ни за что. Грёбаное гриффиндорское самопожертвование. Будь оно проклято. И они вместе с ним.
— Но отправить их на смерть, — тихо произнесла Паркинсон, гладя Драко по плечу, — это слишком. Ты знаешь, что им не прорваться сквозь кольцо Пожирателей. А там будут не абы кто, а лучшие. Если Поттера убьют, войне конец. Тёмный Лорд победит.
— Мы выбрали сторону, Панс, — отмахнулся Малфой, одним глотком опустошая рюмку и наливая себе ещё, — и знали, что без жертв на войне не обойтись. Пора принимать меры и брать ситуацию в свои руки. От Ордена Феникса толку никакого, сама видишь.
— Все равно это как-то неправильно, — продолжала упорствовать девушка, сложив руки на груди и смотря, как Малфой продолжает накачиваться спиртным. — Завязывай с этим, — она выхватила волшебную палочку, и бутылка на столе взорвалась осколками. Ещё одно заклинание — и янтарная жидкость исчезла без следа, оставив лишь лёгкий запах.
— С ума сошла? — зарычал Драко, повернувшись к подруге и уставившись на неё злобным взглядом. — Тебя, кажется, уже в Хогвартсе потеряли, вот и возвращайся туда. А я сам разберусь, что мне делать, а чего нет.
— Драко, — шикнул Блейз, встав между друзьями, — она права. 
— Нашлись тут миротворцы, — буркнул Малфой, присев на край стола, и в ответ уставился на мрачные лица ребят. — Поттера с Грейнджер пожалели, вот те раз. А вот мне плевать на них. И вам тоже должно быть. А знаете почему? Потому что это взаимные чувства. Думаете, они нам спасибо потом скажут, когда мы одержим вверх в этой войне? Ага, как же, держите карман шире. 
— Да, плевать мне на их благодарность, — взвизгнула Паркинсон, отвесив другу звонкую пощёчину, чтобы он пришёл в себя. — Я и не жду, что нас потом наградят и воздвигнут пьедестал в нашу честь. Плевать. Лишь бы все это закончилось. Я устала от этой грёбаной жизни, когда не знаешь, чего ждать от каждого дня. Ты отправил меня и Блейза в Хогвартс, где все нас ненавидят, мы хоть слово сказали? Безропотно подчинились, потому что понимаем, как тяжело тебе приходится под началом Лорда, и ты не хочешь подобной участи для нас. Но война коснулась всех. Тео мёртв, Драко. Погиб, потому что пытался спасти девчонку Аббот. И многие слизеринцы тоже. Они просто хотели сбежать, но ОН им не позволил. Все мы ходим по лезвию, а ты пытаешься рассуждать о жертвах. Хватит смертей, Драко. Все мы потеряли кого-то на этой войне. Пора прекращать, слышишь? Если для этого нужно подружиться с Орденом Феникса, то я первая готова сделать шаг к примирению. 
Драко и Блейз молча смотрели на Панси, пытаясь переварить информацию. Но она и не ждала ответа. Развернулась и молча пошла к двери. Хлопнула дверь, а затем раздался хлопок трансгрессии. Забини пожал плечами и тоже направился вслед за подругой. На пороге повернулся и сказал:
— Она права, Драко. Мы не боги, чтобы решать чужую судьбу. Если ты решил отправить по следу Поттера лучших гончих Лорда, то будь добр, проследи, что бы Надежда всего магического мира смогла удрать оттуда с минимальными потерями. Иначе так и будешь всю жизнь на побегушках у Пожирателей. Может, через пару лет сможешь убивать, глядя своей жертве в лицо. Я слышал, что с каждым разом отнимать жизнь куда легче.
Забини даже не потрудился выйти за дверь, повернулся на каблуках и трансгрессировал. Малфой остался один. Он продолжал смотреть в одну точку на притолоке и думал о том, что сказали ему друзья. Конечно, они были правы, и ему следовало поставить Поттера и Грейнджер в известность, что сегодняшний рейд будет неспокойным, и лучше взять с собой пару тройку лишних людей. Но он слишком хорошо знал их, чтобы понять, — Избранный воспротивится этому плану и не поведёт членов Ордена на смерть, даже ради шанса на победу. Это не в его правилах.

Гермиона сидела за столом рядом с Оливером Вудом и пыталась вникнуть в рассказ Кингсли о предстоящих рейдах. Она гоняла овощи по тарелке, потому что Гарри сказал, что ей нужно хоть немного поесть, но кусок не лез в горло. Вуд налил ей в стакан вишнёвого сока и пододвинул ближе. Грейнджер с благодарностью улыбнулась и вернулась к лицезрению содержимого тарелки. А Кингсли тем временем перешёл к зачитыванию списков тех, кто отправляется в рейд. Гермионе достались в напарники Гарри и Оливер, а так же Перси и Симус. Она подняла голову и с удивлением воззрилась на чернокожего мужчину. Почему он отправлял так много людей, чтобы проверить совершенно обычный с её точки зрения склад, пусть он и находится на окраине города? Будь там хоть малейшая опасность, никто бы не допустил туда Гарри Поттера.
— Как думаешь, что нас ждёт? — шепнула Гермиона Оливеру, склонив голову к его уху. — Не нравится мне все это.
— Почему? — так же шёпотом поинтересовался Вуд, чувствуя, как дыхание девушки щекочет ему шею. И думал совершенно не о предстоящем рейде, а о том, как хочет взять её лицо в ладони и целовать эти манящие губы. 
— Не знаю, плохое предчувствие.
Гермиона врала, но ведь интуиция могла подсказывать не исход сегодняшнего задания, а их завтрашний рискованный поход в Гринготтс. Она до сих пор не могла поверить, что они собрались это сделать. Ведь в случае неудачи их убьют на месте. Но Гермиона больше волновалась не за себя. Девушке уже давно было все равно, что будет с ней, ещё со времён заточения в подвале Малфой-мэнора, но пожелать подобной судьбы Гарри или Драко она не могла. Хотя вряд ли их ждала бы подобная доля, Волан-де-Морт не станет отсрочивать смерти предателя и Избранного, а убьёт сразу. Малфоя посреди гостиной на глазах у верных Пожирателей, чтобы не думали противиться его режиму. А Гарри — на главной площади, чтобы все видели, что Избранного больше нет. Большинство повстанцев сложат оружие, примкнув к стороне победителей, оставшиеся — погибнут, собрав в кулак крохи надежды. 
— Все будет в порядке, — проговорил Оливер, накрыв ладонь девушки рукой, — мы привыкли к этому, так что справимся. 
— К этому нельзя привыкнуть, — покачала головой Гермиона, с грустной улыбкой смотря на парня, — я провела на поле боя четыре года, видела много смертей. — «убивала сама», мысленно договорила она, — но так и не привыкла. Каждое утро я просыпаюсь и надеюсь, что все это — кошмарный сон, из которого я, наконец-то, выбралась. И каждый раз напоминаю себе, что это реальность.
— Рано или поздно, но мы одержим победу, — ободряюще улыбнулся Вуд, и Гермиона улыбнулась в ответ.
Она прекрасно чувствовала ложь в его словах, но была благодарна за то, что он пытался помочь ей увидеть выход из сложившейся ситуации. Гермиона с грустью смотрела в красивое лицо Оливера и жалела, что не может ответить на его чувства. Она была уверена, что парень никогда не обидит её, не причинит боли, не заставит страдать, но сердцу не прикажешь. А оно выбрало Малфоя. Этого холодного заносчивого слизеринца, который видел в ней лишь грязнокровку, необходимую для достижения цели. 
Девушка прекрасно понимала, что когда война закончится, их пути разойдутся. Малфои станут почивать на лаврах, потому что в последний момент выбрали сторону Ордена, затем вернутся к своей жизни, где ей, Гермионе, нет места. Они никогда не примут её в свою семью. 
А кто они друг для друга? Малфой заигрывал с Гермионой, и она видела, что он хочет её, даже не смотря на грязную кровь. Когда они были вместе, вопросы крови отходили на задний план, существовали только она и он. Не Малфой и Грейнджер. Не чистокровный и грязнокровка. А Драко и Гермиона. Два человека, которым не хватает тепла в этом насквозь пропахшем кровью и смертью мире. 
А потом они вновь возвращались туда, где положение в обществе стояло на первом месте. И пусть сейчас всем было плевать на это. Воспитание никуда не денешь. А Драко был Малфоем до мозга костей. Чистокровный волшебник, ему с детства внушали, что законы крови превыше всего. И он не предаст их ради секундного удовольствия.
Так что же между ними происходило? Как назвать потребность быть с ним, не взирая ни на что? Это просто секс. Обычный животный секс. Средство для снятия напряжения. И ничего больше.
— Средство от депрессии, — она не заметила, как произнесла это вслух. Но вдруг поняла, что нашла нужное определение. Они просто вытягивали друг друга из бездны отчаяния, куда погружались, время от времени. Раньше с этим отлично справлялся алкоголь, но нельзя же пить постоянно. Хотя зависимость от Малфоя была не лучше. Его вкус, запах, желание въедались в кровь и подчиняли своей власти. И с каждым разом она чувствовала себя бабочкой, летящей на огонь, стоило слизеринцу поманить пальцем.
— Ты что-то сказала? — недоуменно переспросил Оливер.
— Что? — не поняла Гермиона. Что именно из огромного потока мыслей она озвучила вслух?
— Ты говорила о средстве от депрессии, — шёпотом поведал Вуд, наклоняясь к ней чуть ближе. — Я думал, ты перестала принимать успокоительные зелья. — Гермиона смотрела на него таким странным взглядом, что парень интерпретировал его за страх, что её секрет стал ему известен, и поспешил заверить девушку: — не бойся, я никому не расскажу об этом. Хотя тебе не стоит переживать по этому поводу.
Гермиона кивнула и вернулась к созерцанию тарелки. Овощи уже остыли и не вызывали желания есть. Его и раньше-то не было, а теперь и подавно.
Гарри поднялся из-за стола и посмотрел на подругу. Отодвинув тарелку, она встала на ноги и проследовала к выходу. Оливер, Перси и Симус замыкали шествие. Поднявшись по лестнице, они разошлись каждый по своим комнатам, оставив Гарри и Гермиону на площадке второго этаже.
— Может, останешься дома? — тихо спросил Поттер, взяв подругу за руку, — завтра тебе предстоит нелёгкое испытание, лучше отдохнуть.
— Нет, я с тобой, — покачала головой Гермиона, подумав, что отдых ей бы не помешал. Но сейчас на него не было времени. — Ты ведь знаешь, что одного я тебя не отпущу. 
— У меня плохое предчувствие, — признался Гарри, облокотившись о стену.
— У меня тоже.
Гермиона посмотрела на друга ещё несколько секунд, махнула рукой и поспешила в свою комнату. Гарри продолжил стоять на месте, а затем крикнул, что они будут выходить через пятнадцать минут. 
Пройдя несколько шагов, Поттер толкнул дверь в спальню и вошёл в тёмное помещение. Вспыхнул свет, Гарри осмотрел скудное жилище, которое он все так же делил с Роном. Уселся на край кровати и запустил пальцы в волосы. Он не стал говорить Гермионе, что его снова стал тревожить шрам. И чем ближе их отправление, тем яростнее боль. Волан-де-Морт что-то затевал, но Гарри не мог понять, что именно. Пытался открыть сознание и увидеть хоть обрывки мыслей Реддла, но разум Тёмного Лорда был закрыт для посещений Избранного, так и не научившегося легилименции. 
Завтра Гермиона и Малфой добудут крестраж, и они ещё на шаг станут ближе к победе. Осталось немного. А после он выйдет на поле боя, откуда не вернётся живым. Гарри так и не смог привыкнуть к мысли, что не увидит конца войны. Не сможет увидеть счастливого лица Джинни, идущей к алтарю, где он будет ждать её, улыбаясь от счастья, что назовёт эту прекрасную девушку своей женой. 
Поттер пытался принять свою участь, даже расстался с Джинни, чтобы она продолжала жить нормально. И не страдала после его смерти. Но он оказался слаб, чтобы взять и отпустить её. Ему нужно было хотя бы в конце почувствовать себя счастливым. Острая потребность любить и быть любимым. Пусть это будет недолго.
Гарри прекрасно понимал чувства Гермионы, бросившейся в объятия Малфоя. Она тоже знала, что все это временно, и слизеринец просто использует её ради своих целей, но все равно не могла устоять. Узнав об их связи, Гарри хотел разорвать Драко на сотню маленьких слизеринцев, а потом подарить членам Ордена в качестве сувенира, но увидев лицо подруги, понял, что ей сейчас это нужно. 
У каждого из них было средство от депрессии, и Гермиона нашла своё. Пусть потом оно не принесёт ей удовлетворения, вмешиваться и запрещать их встречи Гарри не станет. Пусть он её лучший друг и чувствует свою ответственность, но это личное дело Малфоя и Гермионы. Пусть разбираются сами. А он потом поможет ей справиться с болью, когда все это закончится. То, что их связь не продлится долго, Гарри был уверен. Они настолько разные, удивительно, что вообще как-то сошлись. 
В дверь постучались, а затем в комнату заглянула Гермиона:
— Все ждут тебя одного, — увидев потерянное лицо друга, она прошла внутрь и села рядом. — Что-то случилось?
— Я просто задумался, — ответил Гарри, взлохмачивая волосы. — Рон сегодня прислал сову, что они ещё раз допросили мать Джастина, но никаких зацепок так и не выявили. Мы не можем постоянно делать вид, что ищем тех, кого уже давно нет в живых.
— Я знаю, — тихо произнесла Гермиона, — но не могу с места в карьер признаться, что это я убила этих людей, находясь в плену у Волан-де-Морта, а потом почти год делала вид, что ничего этого не было. А Снейп покрывал меня, изменив память семьям погибших. 
— Но Рону все-таки нужно было сказать.
— Пожалуйста, дай мне время. Признаться тебе было нелёгким делом, но другие не будут столь снисходительны. Я признаюсь в содеянном, но мне нужно время. После войны можете меня даже судить, но сейчас я не готова выносить осуждающие взгляды членов Ордена.
В дверь снова постучали, и в комнату заглянул Симус:
— Ничего, что я вас отвлекаю от такого важного разговора? — скептически поинтересовался он. — Пусть остальные ждут вас, плевать на жёсткий график. Вы ведь не нашли другого времени, чтобы поговорить.
— Заткнись, Симус, — фыркнула Гермиона, поднимаясь на ноги.
Спустившись по лестнице, Грейнджер неловко улыбнулась присутствующим, сняла ветровку с вешалки и вышла за дверь. Гарри нагнал её и пошел рядом. К ним присоединился Вуд, а Перси и Симус замыкали шествие, отставая на пару шагов. Свернув на соседнюю улицу, они трансгрессировали и оказались на месте.
Это был заброшенный участок земли. Раньше здесь кипела жизнь, но после начала войны сюда наведались Пожиратели и зачистили всю деревню. Маглы погибли в жутких мучениях, но больше всего не повезло семье Адамсов, чистокровных волшебников. Именно по их душу и явились последователи Лорда. Никто не знал, кто именно сдал информацию об их местонахождении, но Ордену доложил о нападении «Поттеровский Дозор» только после того, как оно произошло.
Адамсы выбрали нейтралитет в этой войне, но отказались покидать любимую Англию и переезжать неизвестно куда, поэтому Кингсли решил поселить их как можно дальше от Лондона, где в основном и проходили боевые действия. Но это не помогло.
— Зачем мы здесь? — поинтересовалась Гермиона, нервно осматриваясь.
Они стояли рядом с амбаром, за которым начинался лесной массив. Здесь находились две деревоперерабатывающие фабрики, которые теперь были разрушены. А никто и не стал восстанавливать. Деревня попала в список городских легенд, и изредка сюда съезжались охотники за приключениями. Но сейчас было тихо, словно кто-то выключил звук.
— Ты опять прослушала объяснение Кингсли? — криво усмехнулся Перси, ему нравилось указывать Гермионе, что теперь она не лучшая ученица, способная утереть нос даже ему. — И почему я не удивлен? Как ты вообще здесь оказалась?
— Так же как и ты, — огрызнулась Гермиона.
— Только давайте без ссор, — миролюбиво сказал Оливер, пытаясь пресечь разногласия, — мы вдали от штаб-квартиры, без прикрытия. Нам не на кого полагаться, кроме как друг на друга. Поэтому давайте проверим все и вернёмся на Гриммо.
— Разделимся, — предложил Гарри, продолжая подозрительно рассматривать каменные стены амбара. Чутье подсказывало, что здесь что-то не так, но он никак не мог понять, что именно. — Оливер прав, чем быстрее разделаемся с этим, тем больше вероятность убраться отсюда живыми.
— Что ты хочешь… — начал было Симус, но его голос потонул в шуме, а затем раздался женский смех, от которого у Гермионы по коже побежали мурашки.
Дверь амбара слетела с петель, и они увидели обладательницу жуткого смеха. Но Гермионе не нужно было её видеть, она узнала, кому он принадлежит сразу. Дым рассеялся, и через порог перешагнула Беллатриса Лестрейндж.
А затем их окружили и другие Пожиратели. 
Гермиона выхватила волшебную палочку, переводя взгляд с одного волшебника на другого. Сегодня они были без масок, словно хотели, чтобы ребята видели своих убийц. Здесь были лучшие из лучших. На захват Гарри Поттера Лорд не послал бы неудачников. 
Лестрейндж, Долохов, Эйвери, — рассматривала нападавших Гермиона, чувствуя движение за спиной. Это был Гарри, готовый биться на смерть рядом с подругой. — Сивый, брат и сестра Кэрроу, остальных она видела впервые. Но Драко среди них не было. 
— Браво, Драко, — улыбнулась Белла, помахивая палочкой, — Тёмный Лорд будет гордиться тобой. Твоя информация привела нас к Поттеру.
«Что? — едва не завопила Гермиона, увидев Малфоя-младшего за спиной Лестрейндж, он взирал на них с таким пренебрежением, словно являлся преданным сторонником Волан-де-Морта, а не помогал Гермионе сегодня вжиться в роль своей жестокой тётки. — Как ты узнал, где мы будем? Как мог предать нас?»
Почувствовав пальцы Гарри на своей руке, девушка сосредоточилась на них. Одно пожимание. Второе. После третьего Гермиона вскинула палочку на ближайшего волшебника и закричала оглушающее заклятие. То же самое сделали и остальные. 
— Расходимся, — завопил Гарри, подталкивая Грейнджер в сторону леса.
Гермиона бежала, что есть силы, отбиваясь от проклятий, пришедших в себя волшебников. Они сумели застать Пожирателей врасплох, что дало им небольшую фору затаиться и вызвать помощь извне.
— Не трогайте Поттера, — вопила Беллатриса, — он принадлежит Тёмному Лорду. Остальных можете убить.
Гермиона петляла между деревьями, чувствуя, как колотится её сердце, и боялась, что оно не выдержит и разорвётся от страха. Ноги дрожали от непривычки, а лёгкие разрывались от нехватки кислорода. Прислонившись к дереву, девушка согнулась пополам, пытаясь отдышаться. Она оторвалась от преследователей и оказалась в чаще леса. Грейнджер понятия не имела, в какой стороне находится амбар, и где остальные члены Ордена, но надеялась, что с ними все в порядке. 
Было тихо, словно звуки не доходили сюда. Девушка ещё раз огляделась, держа палочку наготове, но она была здесь абсолютно одна. Сотворив говорящего Патронуса, Гермиона довольно-таки сбивчиво объяснила, что на них напали Пожиратели и немедленно требуется помощь. Конечно, кто-то из их команды уже отправил за подмогой, но ещё одно лишним не будет.
— Надо двигаться дальше, — вслух произнесла Гермиона, чтобы услышать звук своего голоса. 
Её пугала абсолютная тишина. В обычном лесу такого не бывает. Словно какое-то заклинание наложено. И чтобы проверить свою догадку, она подняла палочку и произнесла пару заклинаний. Красный луч выстрелил в небо и ударился о барьер. Над деревней был наложен защитный купол. Теперь они не могут трансгрессировать за его пределы. А значит, помощи не будет. Они одни против дюжины сумасшедших волшебников, посланных их убить. Похоже, у Пожирателей было достаточно времени для сотворения заклинания, оставалось только дождаться их и замкнуть круг.
— Вот черт! — выругалась Гермиона, понимая, что своей проверкой могла привлечь к себе внимание. — Надо убираться отсюда.
Сделав пару шагов в сторону, она услышала свист и едва успела отклониться от летящего в неё заклятия. В нескольких футах от Гермионы стояла невысокая волшебница. Её огненные волосы были слегка растрёпаны, а зелёные глаза наполнены яростью и презрением. Лишь мгновение потребовалось гриффиндорке, чтобы узнать — Алекто Кэрроу. Она стояла, направив на Гермиону волшебную палочку, и улыбалась краем губ, словно была рада видеть знакомое лицо, которое сейчас убьёт. 
— Быстро бегаешь, — произнесла Алекто, не сделав даже движения, чтобы приблизиться, — но слишком громко. Тебе следует поучиться передвигаться по лесу, дабы не привлечь внимание преследователей, может, это спасёт тебе жизнь, — усмехнувшись, она приложила левую ладонь к губам и произнесла: — Ой, о чем это я говорю? Мёртвому это умение ни к чему.
— Должна признать, что ты передвигаешься тихо, — ответила Гермиона, делая небольшой шаг назад, это не укрылось от цепкого взгляда волшебницы. — Несмотря на то, что ты жирная корова, — сжала крепче палочку в руке.
— Я даже не стану подвергать тебя за эти слова Круциатусу, — захохотала Алекто, помахивая волшебной палочкой, — но не думай, что прощу их тебе.
Гермиона только хмыкнула и снова сделала шаг, раздумывая над вариантами побега.
— Даже не думай бежать, грязнокровка, — покачала головой Алекто, — моё заклинание настигнет тебя быстрее, чем ты успеешь добежать до соседнего дерева. Но мы ведь этого не хотим, верно? Как-то позорно умирать, даже не попытавшись спастись. Я помню, какой ты была дерзкой в мэноре. Тебя ничто не смогло сломить, ты ведь не хочешь испортить все веселье?
— Как будто ты дашь мне хоть малейший шанс на спасение, — выдохнула Гермиона, напряжённо думая, что ей делать. 
— Не все Пожиратели жестокие садисты.
— Серьёзно? — прищурилась Грейнджер, сжав руки в кулаки. — Твоя слава бежит впереди тебя, Алекто, ты успела заслужить звание одной из самых жестоких и изощрённых убийц. Ты наслаждаешься, пытая и убивая людей. И теперь хочешь убедить меня в том, что ты божий агнец, а тебя просто не поняли?
— А ты — убийца грязнокровок, — пожала плечами Кэрроу, — но ты ведь не считаешь себя убийцей. Как ты называешь это, грязнокровка? Может, благое дело? — она задумалась на секунду, — а ты права, избавить мир от грязнокровок и маглов, действительно, благое дело.
— Ты пришла сюда языками почесать? — не выдержала Гермиона, делая ещё один шаг назад. — Хочешь меня убить, вперёд. Начинай. 
И невербально попыталась обезоружить женщину, но Алекто отбила красный луч и выкрикнула оглушающее. Гермиона отпрыгнула в сторону, крича заклинания и изворачиваясь от ответных. 
— Сектусемпра!
— Круцио!
— Дошла до запрещённых, грязнокровка? — захохотала Кэрроу, едва успев отскочить. Они ходили по кругу, настороженно глядя друг на друга, и пытались просчитать каждый шаг друг друга. — Хочешь причинить мне боль? А говорила, что я садистка. Ты не отличаешься от нас. Такая же, как и мы, — резко остановившись, Алекто уставилась на Гермиону победным взглядом. — Признай, что я права. Признай же.
— Авада Кедавра! — закричала Гермиона, и зелёный луч ударил женщину в грудь. На её лице появилось недоумение, а затем она рухнула наземь. — Сука! Да, я убийца. Спасибо, что напомнила.
И Гермиона побежала подальше от места бойни, боясь, что за Алекто мог прийти кто-нибудь ещё. А во второй раз ей вряд ли так повезёт. Она старалась бежать, издавая, как можно меньше шума, но это плохо получалось. Тут нужно либо быстрее шевелить ногами, либо следить за тем, на что можно наступать, а на что нельзя. И Гермиона выбрала скорость, прикинув, что за её голову назначена не такая уж большая награда. Большинство Пожирателей будут преследовать Гарри. Резко остановившись, девушка отдышалась и постаралась понять, где оказалась. Применив заклинание компаса, обнаружила, что находится на северо-западе от амбара. Если немного пройти на север, то можно зайти с другой стороны и притаиться там, чтобы разведать обстановку. 
Повернув на север, Гермиона пошла вперёд, осторожно убирая ветки с пути. Через каждые пятьдесят шагов, она сверялась с компасом, иногда меняя путь и забирая чуть влево. На случай если кто-нибудь все же следит за ней. 
Но все равно проглядела нападение. Она только успела заметить быстрое движение, а потом кто-то сбил Гермиону с ног и повалил на землю. В ноздри ударил странный запах тухлятины, девушка брыкалась, пытаясь вылезти из-под тяжёлого тела, но шансов на спасение было мало.
Со всей силы ударив по руке девушки, противник выбил волшебную палочку и отшвырнул её в сторону, дабы Гермиона не смогла ей воспользоваться. Она чувствовала, что её сейчас стошнит, но положение спасал пустой желудок. Хорошо, что Грейнджер так и не прикоснулась к ужину.
Пальцы напавшего коснулись лица девушки, убрали непослушные волосы, очертили скулы и коснулись губ, вызвав у Гермионы ещё один спазм тошноты.
— Брезгуешь, грязнокровка? — раздался хрипловатый голос и тяжесть, давившая на тело девушки, исчезла. А затем над ней склонилось лицо Фенрира Сивого. 
— Не трогай меня, — прошипела Гермиона, пытаясь невербально призвать палочку, но ничего не выходило.
— Не это ищешь? — ухмыльнулся оборотень, и Гермиона почувствовала, как кончик волшебной палочки упирается ей в шею. — Боюсь, дорогуша, ты видишь её в последний раз. Знаешь ли, грязнокровкам, не прошедшим комиссию по учёту магловских выродков, не положено иметь палочку.
— Да, пошёл ты, животное, — выплюнула девушка, пытаясь придумать хоть какой-нибудь план спасения. Но для начала вырваться бы из этой хватки.
Сивый с лёгкостью поднял Гермиону воздух и отшвырнул в сторону деревьев. Упав на землю, девушка застонала, пытаясь подняться, но удар вышиб из неё дух. С трудом, но она встала на колени, с ненавистью глядя на Сивого. 
Оборотень приблизился и схватил Гермиону за волосы, открывая своим глазам нежную шею. А затем ногой толкнул, снова повалив на землю.
— Знай своё место, грязнокровка.
Гермиона снова предприняла попытку подняться на ноги. Фенрир, усмехаясь, отшвырнул её в сторону. Упав, она ударилась головой о ствол дерева и схватилась рукой за ушибленное место. По пальцам потекло что-то влажное и тёплое. Гермиона поднесла ладонь к лицу и замерла. Оборотень вдохнул и уставился на неё голодным взглядом. Кровь он чувствовал за версту. Силы покинули Гермиону, поэтому все, что ей оставалось это лежать и смотреть на приближающегося оборотня, понимая, что ей даже нечем защитить себя.
— Поиграем, грязнокровка? — прошипел Сивый, хватая девушку за горло и поднимая в воздух. — Давно я мечтал отведать твоей грязной крови. — он впечатал её в ствол дерева, вызвав очередной стон боли. Гермиона закрыла глаза. — Что-нибудь скажешь перед смертью? Нет? Как хочешь.
Он наклонился, чтобы прижаться губами к венке, бившейся на шее Гермионы. Но остановился, когда почувствовал, как что-то металлическое прижалось к его затылку.
— Отпусти девушку, — раздался холодный голос Драко Малфоя, — или я вышибу тебе мозги.
— Защищаешь грязнокровку? — поинтересовался Сивый, застыв на месте, — а как же твоя преданность Темному Лорду?
— В прошлом, — процедил Малфой, — а теперь отпусти её, я сказал. Или хочешь проверить действие серебряных пуль на практике?
— Ладно, ладно, — пробормотал оборотень, понимая, что запахло жареным, — отпускаю я твою грязнокровую подружку. Ты только не горячись, парень.
С этими словами он отпустил руки, позволив Гермионе съехать вниз. Ноги её не держали, девушка со страхом смотрела на Малфоя, который продолжал держать Сивого на мушке Маузера.
— Отправляйся в ад, мразь, — произнес слизеринец и нажал на курок. Тело оборотня дернулось, а затем рухнуло на землю, Гермиона едва успела убрать ноги. — Всегда хотел это сказать.
Гермиона в ужасе смотрела на кровавое пятно, расплывающееся возле неё, и была не в силах даже пошевелиться. 
— Ты убил его? — задала она очевидный вопрос. 
— Как видишь, — Драко протянул Гермионе руку, помогая ей подняться. — Ты в порядке?
— В порядке? — переспросила Грейнджер, а затем перешла на крик: — в порядке? Ты в своём уме, Малфой? Сначала натравил на нас Пожирателей, а теперь смеешь спрашивать что-то? Ты хоть понимаешь, что натворил?
— Если бы я сказал, вы не отправились бы сюда, — попытался утихомирить разбушевавшуюся Гермиону, но это распаляло ещё больше. — Я должен бы рискнуть, Грейнджер, понимаешь?
— Рискнуть? Нами? Ты в своём уме? 
— Да, я в своём уме. И ты жива-здорова.
— Скажи мне только одно, — процедила Гермиона, ткнув пальцем ему в грудь, — как ты узнал, что мы будем здесь сегодня? Ведь об этом даже я не знала до тех пор, пока мы не трансгрессировали. 
— Легилименция, — пожал плечами слизеринец, слово это было само собой разумеющееся. — Поттер-то знал. Я просто передал координаты Тёмному Лорду и сказал, что Гарри Поттер вместе с грязнокровкой и ещё парочкой друзей будут здесь на закате. А дальше сама понимаешь, собрали отряд, прибыли чуть раньше, наложили заклятие и дождались вас.
— И ты так спокойно об этом говоришь? — прошипела Гермиона, замахнувшись, чтобы ударить его, но Драко с лёгкостью перехватил её руку, затем вторую и завёл их девушке за голову, прижав к стволу дерева. — Ты предал нас. Получается, все твои россказни о возможной победе — ложь. А я не только сама поверила, но ещё и Гарри в этом убедила. И теперь его схватят и убьют. Боже, я просто идиотка наивная.
— Кончай самобичевание, — встряхнул Гермиону Драко, — да, я сдал вас Лорду. Да, не предупредил об этом, но что сделано, то сделано. Поттер в безопасности, ты тоже. Насчёт судьбы остальных — не в курсе.
— Неужели ты думаешь, что теперь я смогу тебе доверять? — поинтересовалась Грейнджер, отталкивая парня в сторону и делая несколько шагов. Но она не учла слабость во всем теле, после удара головой, поэтому рухнула на колени и грязно выругалась.
— Тише, Грейнджер, ты все-таки девушка, — Драко наклонился и поднял её на руки, заставив девушку прижаться к нему всем телом. Он чувствовал, что она дрожит, и улыбнулся, а затем уткнулся носом в макушку, вдыхая аромат её волос. — Да, я виноват, но зато теперь у нас есть волосы Беллатрисы.
— Вот замечательно! — с сарказмом произнесла Гермиона. Разум не был готов так быстро смилостивиться и простить, а вот тело уже предавало. — Я убила Алекто Кэрроу. Мы встретились, и я убила её, — признание слетело с её губ, и запал иссяк. Она чувствовала себя уставшей и опустошённой.
— Что ты сделала? — он даже остановился и заглянул ей в лицо, пытаясь понять, шутит Гермиона или нет. И понял — не врёт. Ему было больно смотреть в её глаза, наполненные страданием. Пусть это была сторонница Лорда, но она снова убила. Хотя клялась, что больше никогда не сделает этого. Её последней жертвой должен был стать мерзавец Престон.
— Грейнджер, все в порядке, — шептал он, пытаясь успокоить девушку, — ты защищалась. Иначе Алекто убила бы тебя. Тебе не в чем винить себя. Ты все сделала правильно.
Она промолчала, но взгляд говорил и без слов. Девушка снова чувствовала себя монстром, корила за то, что просто не оглушила ведьму, а выбрала иной путь.
Драко нёс Гермиону в самую чащу леса. Выбрав укромное местечко под сенью дерева, парень опустил её на землю и положил рядом с ней волшебную палочку, чтобы девушка могла защитить себя в случае опасности, но он был уверен — ей ничего не угрожало.
— Куда ты? — тихо спросила Гермиона, поняв, что он собирается оставить её одну.
— Вернусь на поле боя и помогу Поттеру унести свою задницу подальше отсюда. Как только купол исчезнет, трансгрессируй на Гриммо. Все уже скоро закончится. — он повернулся и направился той же дорогой, какой и пришёл.
— Малфой, — окликнула слизеринца Грейнджер, увидев, что он вопросительно смотрит на неё, она, запинаясь, проговорила: — спасибо, что в который раз спас мне жизнь.
— Сочтёмся, — хохотнул Драко и быстрым шагом покинул её, оставив в полном одиночестве.
Гермиона смотрела ему вслед и мысленно просила не уходить, а остаться с ней. Но он не услышал. Или не захотел.
Лишь через час над деревьями раздался треск, словно кто-то лопнул целлофановый пакет. Подскочив на ноги, Гермиона схватила палочку и побежала в сторону амбара, который, как она подозревала, находился где-то недалеко. Было темно, ветки били по лицу, но девушка не останавливалась даже для того, чтобы свериться с компасом. Её словно что-то вело, и она знала — направление верное. Стук шагов раздавался в ушах, расцарапанные в кровь руки едва успевали прикрывать лицо от веток, а лёгкие горели от нехватки кислорода.
— Гермиона, — услышала девушка голос Поттера, — Гермиона, где ты?
Она остановилась и нервно огляделась по сторонам, так близко звучал крик. Но ведь ещё не факт, что ей все это не мерещиться. Или Пожиратели решили выманить девушку с помощью уловки.
— Гермиона, слышишь меня? — продолжал надрываться парень. — Когда мы познакомились, ты починила мои очки заклинанием.
— Гарри, — завопила в ответ Грейнджер, — Гарри, я здесь. Со мной все в порядке.
— Стой там, я иду к тебе, — прокричал Поттер. — Только кричи, чтобы я нашёл тебя по звуку, здесь темно, как в бочке.
Голос звучал уже гораздо ближе. Гермиона продолжала звать друга по имени, и через несколько минут уже была в его объятиях. 
— Он не предал нас, — в один голос произнесли парень и девушка, — но Гарри продолжил: — но все равно Малфой — сукин сын. И то, что он спас меня от Долохова, не умаляет моей злости за то, что не предупредил нас о нападении.
— Где остальные? — задала волнующий вопрос Гермиона, взяв Гарри под руку, теперь они двигались вместе по направлению к амбару. — Они в порядке?
— Я не знаю, — честно ответил Поттер, убирая ветку от лица подруги, — когда барьер исчез, Пожиратели трансгрессировали. Я слышал крики Кингсли и Люпина, поэтому поспешил на твои поиски.
Им понадобилось пятнадцать минут, чтобы выйти из леса, где уже собрались члены Ордена. Их тут же окружили волшебники. Начались вопросы, осмотры на предмет ранений. Гермиону тут же отвели в сторону, пытаясь наложить на рану повязку, чтобы потом в штабе заняться ей, как следует.
Внимание Гермионы привлекло чьё-то тело, она оттолкнула Люпина в сторону и приблизилась, Гарри последовал примеру подруги. Перед ними лежал Перси Уизли. Очки съехали в бок, открыв бледное лицо. Он был измучен, весь в кровоподтёках и ссадинах. Пожиратели не могли оставить его тело неосквернённым. Рядом с ним сидел мистер Уизли и плакал, держа руку сына в своих ладонях. 
Гарри рухнул на колени рядом с убитым и запустил пальцы в волосы. Это он был виноват в смерти Перси. Пожиратели пришли за ним, Гарри, остальные просто под руку попались. И так всегда. Люди гибнут из-за него. Потому что верят в то, что Поттер сможет победить Волан-де-Морта. Но ничего не выходит. Вокруг только смерти близких людей, которых он не в силах спасти.
Скольких ещё они могут потерять, прежде чем приблизятся к победе над Волан-де-Мортом? Гарри столько раз пытался приучить себя, что жертвы на войне неизбежны, и спасти всех невозможно, но каждое нападение Пожирателей, каждое убийство оседало у него на душе тяжким грузом вины. Гарри должен был уберечь Перси и остальных, но вместо этого снова подверг их опасности. Только он во всем виноват. И никто больше.
— Не вини себя, — прошептал Артур, положив ладонь на плечо Поттера.
К Гермионе приблизился Оливер Вуд. Его лицо представляло собой одну большую ссадину, он подволакивал ногу, рука на перевязи, а голова замотана какой-то тряпкой. 
— Крепко досталось, — Вуд попытался улыбнуться, но скривился от боли. — Но Симусу ещё хуже, — он кивнул в сторону парня, лежавшего на земле без сознания. — Белла собиралась добить его, когда купол лопнул, и прорвались наши. Пыталась напоследок зарядить смертельным проклятием, но промахнулась.
— Оливер, мне так жаль, — прошептала Гермиона, дотронувшись пальцами до разбитого лица, — это все моя вина. 
— Не говори ерунды, — прошептал парень, с нежностью глядя на неё, он хотел ещё что-то сказать, но его оборвал зычный голос Кингсли, который в это самое время вышел из леса.
— Я нашёл тело Алекто Кэрроу, — провозгласил он, бросая труп на землю. — Кто-то убил одну из приближенных Лорда. Я готов выдать ему медаль за храбрость. Никто признание сделать не хочет? Поттер — ты?
— Это я, — тихо проговорила Гермиона, делая шаг вперёд, — мы встретились, ну и сразились. Исход видите сами. 
— Недурно, Грейнджер, — скупо похвалил девушку мракоборец. — Ладно, пора возвращаться на Гриммо, мы и так слишком долго здесь пробыли. 
Люпин подошёл поближе и поднял ботинок, приказывая всем взяться за него.
— У нас тридцать секунд до отправления, — предупредил он.
Гермиона приобняла Гарри за талию и приложила палец к порталу. Полыхнула вспышка, и они исчезли. Лишь кровь на траве свидетельствовала, что битва была, и им это все не приснилось.
Оказавшись в штаб-квартире, Гермиона помогла Оливеру подняться в его комнату, а затем спустилась в кухню, где Гарри уже накачивался спиртным, чтобы хоть немного приглушить боль. Он даже не спросил, будет ли Гермиона, просто налил и подвинул рюмку поближе. Она опрокинула стопку и поморщилась, горло обожгло, а туман в голове слегка рассеялся. Гарри налил ещё, и они снова выпили.
На заднем плане слышались крики и слезы миссис Уизли и Пенелопы. Сегодня они потеряли сына и возлюбленного, а ни Гарри, ни Гермиона не смогли спасти его. Даже не попытались. Друзья винили в произошедшем только себя, ведь только они были нужны Пожирателям. И поэтому Лорд послал самых жестоких своих последователей, чтобы поймать и обезвредить Избранного и его верную грязнокровку. 
Когда бутылка закончилась, в кухню вошёл Люпин и поставил ещё одну. Теперь они пили втроём. Вскоре появился Кингсли с бутылкой огневиски и сел рядом. В какой-то момент кто-то достал магловские сигареты, и Гермиона уже пыталась прикурить одну, но Гарри ей этого не позволил, отобрав пачку и палочку. Она махнула рукой, сдаваясь, и налила себе в рюмку ещё немного.
До утра оставалось всего пару часов, когда Гарри помог подруге подняться в спальню и уложил её в кровать. Накрыв одеялом, он осторожно прикрыл за собой дверь и, пошатываясь, побрёл к себе. Рухнул в постель, не раздеваясь, и мгновенно заснул, чтобы проснуться через пару часов от кошмаров. И больше не заснуть, продолжая чувствовать свою вину в произошедшем.