Научи меня жить

Глава 28

Я иду туда же, куда идёшь ты,
Я вижу то же, что видишь ты.
Я знаю, что никогда не останусь без защиты
Твоих нежных объятий,
Они берегут меня от напастей.
Возьми же меня за руку, —
И вместе мы выстоим!
Так пусть же обрушится небо!
Когда оно рассыплется,
Мы не содрогнёмся,
Мы вместе переживём это.
(Adele — Skyfall)


Через час после событий в Аппер-Фледжли
Гарри Поттер спал, когда в его дверь постучали, поэтому он сначала не понял, что происходит, и почему кто-то ломится к нему в столь позднее время. На соседней кровати сидел Рон и пялился в темноту. Увидев, что друг уже не спит, он озадаченно закатил глаза и встал с постели, шлёпая босыми ногами по холодному полу. Открыл дверь и уставился на заспанное лицо Полумны Лавгуд. Она потирала глаза и прикрывала рот ладонью, когда зевала. Увидев, кто пожаловал к ним, Рон подозвал Гарри. Ночные визиты по умолчанию не означали ничего хорошего. А значит, со сном придётся повременить.
— Что случилось? — спросил Гарри, натягивая поверх футболки свитер. 
— Кингсли собирает всех, — снова зевнула Полумна, — попросил разбудить тебя и Рона. Джинни пошла за Гермионой. 
Поблагодарив девушку за сообщение, Гарри закрыл дверь, а Рон быстро сменил пижаму на джинсы и свитер, и они вышли в коридор, строя предположения по поводу того, зачем Кингсли понадобилось собирать всех в столь позднее время. Полумны уже не было, скорее всего, она отправилась в кровать досматривать свои странные сны. Ей, как и всем девушкам в Ордене, разрешались некоторые послабления, только не все этим правом пользовались. Некоторые, как Парвати, потерявшая свою сестру, Гермиона, повсюду следовавшая за Гарри и Роном, и Джинни, не желавшая оставаться в стороне, считали, что на войне все равны, а значит, послаблений быть не должно.
Враг ведь не остановится посреди битвы только потому, что перед ним оказалась девчонка. Не почешет голову и не скажет, что отказывается сражаться, ибо это претит его кодексу чести. И Гермиона Грейнджер проверила это на себе. В дни пленения ей спуску не дал никто, так стоит ли жалеть себя, если никто не жалеет?
В гостиной яблоку было негде упасть. Фред и Джордж стояли у окна, словно в ожидании самых плохих известий. Парвати и Энди держались рядом с Оливером и Симусом, о чем-то тихо переговариваясь. Джинни сидела в кресле, поджав под себя ноги, и смотрела в одну точку на стене. Рядом с ней — Полумна, решившая не возвращаться в постель, все так же зевала и пыталась донести до Невилла очередную мысль о морщерогих кизляках. Невилл лишь кивал головой, но было видно, что мыслями он где-то очень далеко. Билл и Флёр сидели на диване, держась за руки и тихо спорили. Было видно, что Билл недоволен тем, что его жена тоже присутствует на этом совещании, но Флёр отказалась покидать Гриммо, а значит официально вошла в ближний круг повстанцев. Мистер Уизли, Люпин и Кингсли находились в самом дальнем углу, составляя собой наблюдательный пункт в ожидании пока все соберутся. Но Гермиону Гарри так и не увидел. 
— Не нравится мне это, — пробормотал Рон, Гарри понял, что друг имеет в виду вовсе не сбор почти всех жителей дома, а отсутствие их неугомонной подруги.
Гарри лишь плечами пожал, он уже ничему не удивлялся. 
— Я зашёл к ней в комнату, перед тем как лечь спать, — прошептал он Рону, — Гермионы там не было. Окно нараспашку. 
— И ты ничего мне не сказал? — возмутился Рональд, уставившись на друга, — Гарри, по-твоему, это нормально, что Гермиона снова наплевала на все правила безопасности и ушла? Я убью Малфоя, когда встречу его. 
Гарри шикнул и бросил взгляд на Оливера Вуда, который стоял к ним ближе всего. Но парень даже не шелохнулся, поэтому Гарри обратил все внимание на Рона. 
— Она уже взрослая девочка, я не могу привязывать её к батарее, чтобы удержать. Но одно я знаю точно, с ним Гермионе ничего не грозит. Он успел доказать, что не причинит ей вреда и не даст в обиду.
— Полумна сказала, что Джинни пошла за Гермионой, — прошептал Рон, мотнув головой в сторону сестры, — уверен, что она теперь тоже в курсе, что Гермионы нет в штаб-квартире. И теперь гадай, хорошо это или плохо. 
Гарри повернулся и посмотрел на Джинни. Она продолжала сидеть в одной позе, не реагируя на происходящее. Если девушка и знала, что Гермионы в данный момент не было в штабе, то никому об этом не сказала. Значит, одной проблемой меньше. По возвращении на Гриммо Гермиона не попадёт под подозрение Кингсли и остальных.
— Может, хоть кто-нибудь мне объяснит, чего ради нас подняли в три часа ночи? — громко спросила Парвати, уставившись на Кингсли. — Неужели все это не могло подождать до утра?
— Я бы тоже хотел это знать, — согласился с девушкой Симус. Он единственный из всех оставался в халате поверх пижамы, словно все ещё надеялся вернуться в постель и поспать хотя бы пару часов. Остальные таких надежд не питали. Они знали, что раз их подняли среди ночи, значит, дело не терпит отлагательств и спать сегодня не придётся.
— Джон и Тина погибли, — тихо сказал Артур Уизли, но его услышали. 
Энди вскрикнула и прижала ладонь к груди. Фред открыл рот, словно собирался что-то сказать, но Джордж ткнул его в бок. Флёр сжала пальцы Билла с такой силой, что тот поморщился и попытался ослабить хватку жены. Рон уставился на Гарри с ужасом. Поттер понял, что они оба думают об одном и том же. 
Джон Райтер был одногруппником Фреда, Джорджа и Анджелины в Хогвартсе. Тина же приходилась Энди младшей сестрой. Они были одними из первых, кто присоединился к Ордену по возвращению Гарри Поттера из годового похода за крестражами. Джон и Энди хотели отправить Кристину подальше от войны, но девушка не захотела бросать возлюбленного и сестру на произвол судьбы. Джон и Тина собирались пожениться после окончания войны, но теперь были мертвы.
— Вы же отправили их в Аппер-Фледжли, — выкрикнула Энди со слезами на глазах, вскакивая на ноги. — Сказали, что там они будут в безопасности. Тогда почему они мертвы? Вы же обещали мне, что она не пострадает. Вы обещали! — и она зашлась рыданиями, вцепившись в Фреда, который сжимал её в объятиях, в безуспешной попытке успокоить возлюбленную.
— Мне жаль, — проговорил Люпин, он облокотился о каминную полку и устало смотрел на присутствующих. — На Аппер-Фледжли сегодня было совершено нападение во время празднования Белтейна. Первыми были обезврежены Джон и Тина, чтобы мы не успели вовремя.
— Вы уже были там? — спросил Гарри, обращаясь к Кингсли. — И если наши осведомители мертвы, то, как стало известно о нападении?
— Я получил письмо, — ответил мистер Уизли. — Там сообщалось о произошедшем. Я тут же вызвал Кингсли и разбудил Римуса, вместе мы отправились в Аппер-Фледжли. Информация из письма подтвердилась. 
— Нужно поговорить с очевидцами, — проговорила Парвати, сложив руки на груди. — Они могут знать больше подробностей. 
— Нам нужен тот, кто послал письмо, — одновременно с Парвати сказал Рон.
— Никто не выжил, — сказал Кингсли, тут же воцарилась тишина, все внимание было обращено на него. — Аппер-Фледжли превратился в деревню-призрак за пару часов. История с поселением Вестрон снова повторилась. 
— Я отправляюсь туда, — твёрдо сказал Гарри, ни к кому конкретно не обращаясь. — Мне нужно увидеть все своими глазами. Рон, Невилл, Оливер, пойдёте со мной?
— Я тоже с вами, — вызвался Фред, а Джордж молчаливо кивнул, согласный идти за братом куда угодно. — Они не могли убить всех, кто-нибудь должен остаться в живых. Даже в Вестроне нам удалось вытащить с того света около дюжины человек, потому что успели вовремя оказать помощь.
— Тогда я тоже пойду, — прошептала Энди, вытирая слезы рукавом. — И мне нужна Парвати.
Кингсли хотел было возразить, что искать в Аппер-Фледжли нечего, но, переглянувшись с мистером Уизли, понял, что это бессмысленная затея. Поэтому он молча кивнул, принимая решение Гарри к сведению. Пожирателей там уже давно нет, а значит, не было причин волноваться за жизни молодых людей.
— Остальные должны отправиться в свои комнаты и постараться отдохнуть, а утром мы все обсудим. Поттер, за свою группу отвечаешь головой. Мы и так потеряли очень многих всего за пару часов, на сегодня хватит.
Гарри молча вышел из гостиной, остальные последовали за ним. Рон снял с вешалки куртку и тихо, чтобы слышал только друг, спросил:
— Ты думаешь, Гермиона была там? Поэтому мы собираемся в Аппер-Фледжли?
— Я не знаю, что мне думать по этому поводу, — ответил Гарри, выходя на улицу и пропуская всех вперёд, чтобы остаться с Роном наедине. — Но я уже ни в чем не уверен, когда дело касается Гермионы. Кто-то же прислал твоему отцу письмо. 
— Я убью её, а вместе с ней и ублюдка Малфоя. Без него тут не обошлось, я в этом уверен.
А затем они трансгрессировали, оказавшись на поле, где ещё недавно происходило празднование, а сейчас царила атмосфера смерти и обречённости. Костры догорали, дым поднимался к почерневшему небу. Тучи сгустились над деревней, раздался гром, а затем невдалеке сверкнула молния. Казалось, что вот-вот пойдёт дождь, чтобы смыть следы преступлений, совершенных Пожирателями по приказу Волан-де-Морта. То тут, то там лежали тела убитых маглов и волшебников. Невооружённым взглядом было видно, какие мучения им пришлось испытать перед смертью.
— Это просто бойня, — прошептала Парвати, оказавшись рядом с Гарри. — Им было мало убить этих людей, они ещё и издевались. Что за твари способны на такое? 
— Я думаю, мы все прекрасно знаем, с кем имеем дело, — тихо проговорил Оливер, глядя на девушку, сжимавшую руки в кулаки от бессильной ярости. 
— Ненавижу их, — прошипела Парвати, — ненавижу их всех. Однажды они поплатятся за все свои злодеяния. Каждый из них. И я обязательно выживу, чтобы увидеть, как их отправят в Азкабан, хотя это будет слишком мягким наказанием.
Она замолчала и обвела всех хмурым взглядом, словно призывала поспорить, но присутствующие были полностью с ней солидарны. Каждый из них мысленно обещал себе, что доживёт до того дня, когда Тёмный Лорд падёт, и его верным псам не останется ничего другого, как бежать из страны или погибнуть. И лучше бы им бежать быстро и далеко, ведь найдётся очень много людей, которые мечтают отомстить за своих близких.
— Какие планы? — поинтересовался Джордж, глядя, как сизый дым медленно поднимается к небу. Всё здесь пахло смертью, и, казалось, от этого запаха им не отмыться.
— Я думаю, нужно разделиться, — предложил Невилл, — тогда мы сможем осмотреть все намного быстрее, прежде чем пойдёт дождь. 
— В фильмах, когда кто-то предлагает разделиться, всегда происходит что-нибудь ужасное, — почему-то сказал Оливер, присев на корточки рядом с убитой девушкой. Её длинные огненно-рыжие волосы разметались по земле, а на лице был написан смертельный ужас. Она лежала в какой-то неестественной позе, словно была пластмассовой куклой, которой ребёнок просто вывернул руки-ноги в разные стороны.
— Мы не в фильме, — отрезал Гарри, носком кроссовки поддевая туловище мужчины, чтобы его перевернуть. — Потому что фильмы — это сценарий, воплощённый профессиональными актёрами. И сцена убийства заканчивается лишь словами режиссёра, а не реальной смертью. Давайте смотреть правде в глаза.
— Хорошо, каковы наши действия? — поинтересовался Фред, держа за руку Анджелину. Он боялся, что если отпустит её, то потеряет на этом пепелище.
Он был не рад, что девушка пошла с ними. Развернувшаяся перед ними бойня была не для слабонервных. Даже те, кто часто участвовал в схватках с Пожирателями, оказались не готовы к подобному. Фред едва сдерживался, чтобы не оставить содержимое желудка в ближайших кустах. Лицо Невилла приобрело салатный оттенок, а Рон в десяти шагах стоял на коленках и держался за живот. Рядом с ним находилась Парвати, её голос звучал слегка приглушённо, но было слышно, как она призывает Рона взять себя в руки.
Снова раздался треск, сверкнула молния, прочертив в небе раскосую линию с многочисленными отростками, а через несколько секунд невдалеке пророкотал гром, подтверждая своим ворчанием, что вот-вот на землю обрушится ливень. 
— Нужно спешить, — голос Гарри прозвучал слишком громко, дав команду к действию. Все тут же разбились на группки и разбрелись в разные стороны. Лишь Рон по-прежнему удобрял кусты. 
— Я сейчас, — пробормотал он, вытирая рот рукавом. — Не думал, что мой желудок настолько взбунтуется, но все это настолько мерзко…
— Ты прав, дружище, зрелище не для слабонервных. Давай посмотрим в той роще, может, кто успел спрятаться за деревьями?
Рон кивнул и поднялся на ноги. Вместе они пошли в сторону от домов, куда отправились остальные члены Ордена. Гарри вытащил палочку и сжимал её с такой силой, что костяшки побелели. Отодвинув ветки деревьев, они вошли в тёмную чащу. Свет от догорающих костров и фонарей не доходили сюда, поэтому Гарри зажёг огонёк на конце волшебной палочки и вытянул руку чуть в сторону. Рон последовал его примеру.
— Как думаешь, где сейчас Гермиона? — тихо спросил Рональд, осматривая проторённую дорожку, чтобы не споткнуться о сухие ветки, разбросанные вдоль тропы.
Гарри пожал плечами, не видя смысла отвечать на очевидные вопросы. Где бы ни была сейчас Гермиона, она наверняка с Малфоем, а значит не стоит переживать за её безопасность. Гарри не понимал, когда он переступил ту грань и начал доверять Малфою. Раньше ему бы это и в голову не пришло. 
— С каких пор ты так спокойно к этому относишься? — поинтересовался Рон, остановившись посредине дорожки и уставившись на Гарри пытливым взглядом. — Это ведь Малфой. Но если тебе этого мало, то он ещё и Пожиратель смерти.
— А ещё он убил собственного отца, чтобы спасти Гермиону, — спокойно ответил Гарри, тоже остановившись. — И если ты не забыл, именно благодаря Малфою мы увидели Гермиону живой после пыток в мэноре. Он слишком часто спасал ей жизнь, чтобы теперь взять и убить. Я не знаю, какие отношения их связывают, но прежней ненависти уж точно давно нет. Пора принять это, Рон. Или смириться.
— Легко тебе говорить, ведь не твоя любимая девушка спит с твоим врагом.
— А может и не любимая вовсе? Может, все дело в привычке? 
— Иногда мне кажется, что я готов на все, лишь бы вернуть Гермиону, — пробормотал Рон, снова двигаясь вперёд, — а в остальное время я думаю, что слишком сильно привык видеть её рядом с собой. Может, ты прав, и это никакая не любовь.
Они продолжили путь молча, но уже думали о том, что искать кого-то в темноте пустая трата времени. Следовало бы вернуться сюда утром, когда будет хоть что-то видно. Но раз они уже здесь, то поздно отступать.
Слева от друзей хрустнула ветка, и Гарри резко остановился, всматриваясь. Сделав шаг вперёд, он едва не споткнулся о камень, а вот Рону так не посчастливилось. Пролетев по инерции некоторое расстояние, он рухнул на колени возле ствола дерева и выругался. Потом понял, что приземлился на что-то мягкое и выругался снова.
— Гарри, посвети мне, — попросил он друга и тут же отпрянул, едва свет от волшебной палочки осветил лежавшее в неестественной позе тело светловолосой девушки. — Твою ж мать!
Гарри наклонился, убрал прядь волос с лица пострадавшей и замер, словно в него попали оглушающим заклятьем. Перед ними лежала Лаванда Браун. Рядом сопел Рон, открывая и закрывая рот. Он пытался что-то сказать, но изо рта не вылетело ни звука. Гарри прекрасно понимал чувства друга. Они смотрели на бледное лицо Лаванды и понимали, что девушка не страдала долго, прежде чем её убили. Но легче от этого не становилось. Рядом с ней валялся листок бумаги. Гарри автоматически поднял его и перевернул. С обратной стороны на него смотрела Гермиона Грейнджер. Её глаза были распахнуты от ужаса, и девушка отчаянно жестикулировала, словно хотела сообщить друзьям какую-то информацию, но не могла.
— Она была здесь! — пробормотал Рон и его снова вырвало.
Гарри молча скомкал бумагу и сжал её в кулаке. Внутри все бушевало от злости. Поттер до последнего надеялся, что его предчувствие было ложным, и нога Гермионы не ступала на эту землю скорби и отчаяния, но сейчас он сжимал в руке доказательство того, что подруга снова ослушалась и подвергла себя опасности. Теперь оставалось надеяться, что Гермиона успела убраться отсюда до того, как праздник превратился в бойню. Гарри не хотел, чтобы в одном из тел он узнал её лицо.
Когда кто-то позвал их по имени, Гарри даже не шелохнулся, продолжая бесстрастно смотреть на Рона, который уже не блевал, а сидел рядом с Лавандой и держал девушку за руку. Он не отреагировал даже тогда, когда рядом с ними возник Невилл, вздохнувший от облегчения, что с друзьями все в порядке.
— Мы вас повсюду ищем, — сказал он, — вы не поверите, но мы… это Лаванда? 
— Как видишь, — пробормотал Рональд, поднимаясь на ноги. Подхватив тело девушки, он зашагал к поляне. 
Гарри и Невилл направились за ним.
— Мы нашли семерых. Они живы, но без сознания. — Невилл обратил свой взор на Гарри. — Энди и Фред занимаются их транспортировкой в Мунго, Парвати продолжает осматривать тела. А Джордж и Оливер вытаскивают погибших из заколоченных домов. 
— Нашли кого-нибудь из знакомых? — спросил Гарри и бросил хмурый взгляд на спину Рона. Бледная рука Лаванды покачивалась в такт движению, словно маятник. 
Невилл покачал головой. Гарри едва подавил вздох облегчения. Рон уложил тело Лаванды под ближайшее дерево, и вместе они направились к одному из домов, где работали Джордж и Оливер. Чуть поодаль Парвати ходила между телами, склоняясь над каждым, чтобы проверить есть ли признаки жизни или нет. 
— Нашли кого-нибудь? — окликнул Гарри Джордж, усевшись на голую землю и подперев подбородок кулаком.
— Лаванду, — ответил за Гарри Невилл, — мертва.
Парвати оглянулась, услышав имя лучшей подруги, и медленно побрела к парням. Небо осветила очередная молния, громыхнул гром, и первые холодные капли оповестили о начале дождя. Приблизившись к Гарри, Парвати вытащила из кармана куртки листок и протянула его Поттеру. Под всеобщее молчание Гарри развернул бумагу и уставился на лицо своей лучшей подруги, забрызганное каплями крови. Ниже была надпись: «Разыскивается Гермиона Грейнджер». 
Ещё одно доказательство. Первое обожгло карман, словно Гарри засунул в него не листок бумаги, а тлеющий уголёк.

В то же время
Драко лежал на спине и смотрел на спящую Гермиону. Почему-то ему никогда раньше не приходило в голову, как она будет выглядеть утром. В своей жизни он лишь однажды проснулся с девушкой в одной кровати. Это была Панси, и накануне они сильно перебрали с выпивкой. Драко не помнил, переспали они в ту ночь или нет, но спрашивать не стал, ему было как-то плевать. Правда, Панси после этого стала ещё более прилипчивой, чем обычно. Он встал, оделся и ушёл на завтрак, а когда вернулся, его кровать была пуста. Но сейчас Драко не хотел уходить, хотя ему давно следовало вернуться в мэнор, где его, возможно, уже искали. Волан-де-Морт мог вернуться и созвать всех Пожирателей, чтобы узнать подробности нападения на Аппер-Фледжли, но Драко было все равно.
За окном ещё темно. Он слышал раскаты грома, которые и заставили Драко проснуться, но Гермиона продолжала спать сном младенца, доверчиво прижимаясь к Малфою всем телом. Рукой она обвила его талию, голова её покоилась у Драко на плече, и парень боялся пошевелиться, чтобы не нарушить покой девушки. 
Он снова вспомнил сегодняшнюю ночь. Ему не следовало подвергать Гермиону опасности, и если Поттер узнает об этом, а он узнает, то оторвёт ему, Драко, голову. И не спасёт даже письмо, которое он отправил на Гриммо с сообщением о нападении на Аппер-Фледжли. 
Драко снова перевёл взгляд на Гермиону и подумал, что ему все же придётся оставить её здесь одну. Нужно вызвать Поттера и пусть разбирается со своей подругой сам, но что-то мешало Малфою это сделать. То, что заставляло Драко ощущать потребность находиться рядом с Гермионой каждую свободную минуту. То, что влекло его к ней, несмотря на все различия между ними. Раньше он бы не посмотрел в её сторону, а сейчас… сейчас не может отвести от неё взгляда, понимая, что привязался куда больше, чем предполагал. Но даже осознание этого уже не так сильно пугало, как прежде.
«Да что же в тебе такого? — снова спросил Драко, мысленно обращаясь к Гермионе, — почему рядом с тобой я готов на самые дурацкие поступки?»
Он вспомнил ту ночь, когда вернулся в мэнор с телом своего отца. Мать вышла ему навстречу первой, она всегда ждала его до последнего со всех вылазок, затеянных Пожирателями. А тогда помимо сына на задание отправился и её муж. Перед глазами Драко снова промелькнуло побледневшее лицо матери, когда она поняла, что Люциус не ранен, с её губ сорвался душераздирающий вопль. Драко никогда не видел маму в таком состоянии. Он опустил тело отца на пол, и Нарцисса тут же бросилась к нему, словно надеялась вытащить мужа с того света. 
На крик вышли Беллатриса и Долохов. Следом за ними Эйвери и Кэрроу. Волан-де-Морта снова не было, поэтому за старшую в поместье оставалась Лестрейндж. Поцокав языком, она взяла сестру за руку и с силой оттащила её от тела Люциуса. Драко не понравилось такое обращение, но только он собрался вмешаться, Долохов положил руку парню на плечо. Некоторое подобие поддержки. Даже Пожирателям не чужда потребность подставить плечо в случае необходимости. В этом был основной принцип чистокровных: они были одной большой семьёй. Драко дёрнулся и, не оглядываясь, побрёл к выходу. Никто даже не подумал его остановить. 
Внутри у Драко все клокотало от злости на самого себя, Гермиону, Поттера. Он не знал, кого ненавидит больше. В голове билась мысль, как он утром посмотрит в лицо своей матери, как объяснит, почему её мужа больше нет. Если бы Люциуса убили члены Ордена, все было бы намного проще, но смертельное заклятие произнёс он, Драко, а с этим смириться куда сложнее. Но что ещё хуже, он сделал это, защищая грязнокровку Грейнджер. Вместо того чтобы убить или доставить к Лорду, он снова спас её, пожертвовав собственным отцом.
Драко снова посмотрел на спящую девушку и улыбнулся. Да, ему пришлось долго объясняться с матерью, держать ответ перед Лордом, занять место отца, но жизнь Гермионы того стоила. Но он никогда ей в этом не признается, даже под пытками. 
От мыслей его отвлекла с грохотом отворившаяся дверь. На пороге стоял тёмный силуэт и смотрел на пару на кровати. Драко подскочил с кровати, отметив, что Гермиона тоже проснулась и испуганно смотрит на молчаливого посетителя. Сверкнула молния, и они узрели лицо того, кто пожаловал в их скромную обитель.
— У вас минута, чтобы объяснить мне, почему я не должен убить вас на месте, — прорычал Гарри, захлопывая за собой дверь.
Вспыхнул свет, и Поттер кинул на постель рядом с Гермионой два листка с её портретом. Девушка сжала пальцами край покрывала и с испугом уставилась на друга. В памяти мелькали картинки бойни, устроенной Пожирателями накануне. Она словно наяву видела, как в воздух взлетают люди, кричащие от страха и боли. 
— Это моя вина, — торопливо произнёс Драко, убрав волшебную палочку в карман, — мне не следовало тащить Грейнджер в Аппер-Фледжли на празднование Белтейна. Я просто хотел, чтобы она расслабилась. 
— Я видел, к чему это привело, — сквозь зубы прорычал Гарри, сжимая кулаки. — Всего девять человек выжили. Девять! Своим неблагоразумием вы подвергли себя опасности и уничтожили целое полумагическое поселение. А чего это вы в Лондон не отправились? Там же можно развернуться с куда большим размахом. 
— Мне жаль, — пробормотала Гермиона дрожащим голосом, — я думаю, что это все из-за меня. Все было нормально, пока я нос к носу не столкнулась с Лавандой. Она узнала меня, начала обвинять во всех грехах, а потом напали Пожиратели. Среди празднующих могли быть их осведомители. Мы ведь отправили туда Кристину и Райтера. Это они послали вам предупреждение?
— Он послал его, — мотнул головой в сторону Малфоя Гарри, — Тина и Джон мертвы. Лаванда, кстати, тоже.
Гермиона едва подавила вздох и уставилась на Гарри. Вся его злость словно испарилась по мановению волшебной палочки. Он больше не был похож на одичавшего хищника, а выглядел уставшим. Под глазами залегли тени от недосыпа и постоянных тревог за жизни других людей. Гарри постоянно чувствовал тяжесть вины на душе за каждого погибшего, словно именно он убивал их, а не кто-то другой. Рухнув в кресло, он запустил пальцы в волосы и уставился в пол. Гермиона подскочила на ноги и отправилась на кухню ставить чайник. Малфой же пошёл проверенным путём устранения депрессии и достал бутылку огневиски и два бокала. Наполнив их золотистой жидкостью, Драко протянул одну из ёмкостей Гарри и сел в соседнее кресло. Посмотрев друг на друга, она слегка приподняли бокалы, как бы поминая погибших, и выпили. Вернувшись в комнату с кружкой горячего кофе, Гермиона забралась с ногами на кровать и пригубила горький напиток, а затем отставила чашку на покосившийся прикроватный столик. 
Обстановка понемногу разряжалась, хотя Гарри продолжал хмуриться, когда его взгляд останавливался на Гермионе. Она понимала, что друг недоволен её поступком, но все же рад, что девушка цела и невредима. 
— Как Пожиратели узнали, что вы там? — спросил Гарри у Малфоя, грея бокал с огневиски в ладонях. — И что тебе известно по этому поводу?
— Ничего. Для меня самого это стало полной неожиданностью, — Гермиона впервые видела, чтобы Драко оправдывался. Обычно он держался с невозмутимой холодностью, словно ничто не могло тронуть его, но сейчас этого не было и в помине. — Все произошло внезапно. Праздник был в самом разгаре, когда появились Пожиратели, и все превратилось в настоящую бойню. 
— Ты не должен был подвергать жизнь Гермионы опасности, — грозно начал Гарри, который вёл себя словно строгий старший брат, — но я рад, что именно ты оказался рядом с ней сегодня. 
— Ты ещё скажи, что я оправдал твои ожидания, мы теперь братья навеки и что там обычно говорят в подобных ситуациях?
— Умеешь ты испортить торжественность момента, — впервые за все время на лице Гарри появилась искренняя улыбка. 
Гермиона тоже позволила себе улыбнуться, но промолчала, наблюдая за парнями. Она видела, что они больше не видят друг в друге врага и гораздо ближе к дружбе, чем думают. Малфой мог продолжать играть роль крутого парня, которому никто не нужен, но теперь это было не так. Они были нужны ему точно так же, как Гарри и Гермиона нуждались в самом Драко. Кто бы что ни говорил, но из них получилась хорошая команда. Просто каждому нужно разное количество времени, чтобы это понять.
— Мне нужно вернуться в мэнор, — поднявшись на ноги, Драко снова стал серьёзным. — Если Лорд вернулся, то меня уже могли хватиться. Не стоит привлекать к своим отлучкам лишнее внимание.
— Ты прав, — согласился Гарри, — нам с Гермионой тоже пора. Скоро рассвет, а значит, придётся держать отчёт перед Кингсли и остальными. Кто бы знал, как меня все это достало.
— Ты же — Избранный, — позволил себе ухмылку Драко, — мучайся теперь. — и он открыл дверь, выйдя в ночь. 
— Кажется, я понял, что ты в нем нашла, — пробормотал Гарри, когда Гермиона потянула его к выходу. — Пусть он и засранец, каких мало.
Гермиона хмыкнула, и они трансгрессировали.

Не успел Драко переступить порог дома, как навстречу ему вышла Нарцисса. Стремительной походкой она пересекла холл и обняла сына. Женщина не находила себе места с тех пор, как обнаружила отсутствие Драко в поместье. Она и раньше не любила постоянные отлучки сына по ночам, но когда погиб Люциус, Нарцисса до ужаса боялась потерять ещё и его. Она всегда жила ради Драко, желая для него лучшей жизни, а в итоге позволила Люциусу втравить его в историю с Пожирателями, принятием Метки и убийством Дамблдора. 
Нарцисса хорошо помнила тот день, когда Белла вернулась с очередного собрания и сообщила, что Лорд намерен ввести Драко в свои ряды. Она говорила, что наконец-то и Драко приобщится к великой цели, что ему давно пора стать мужчиной, а не папиным сынком, державшимся за юбку матери. Было много слов, потоком извергавшихся изо рта сестры, но в голове Нарциссы билась только одна мысль: «Драко должен принять Метку». Она чувствовала слабость в коленях, но держалась до последнего, чтобы не упасть. Нельзя было показывать Беллатрисе, что она принесла не приятные новости, как полагала, а те, от которых хотелось кричать и плакать. 
— Это точно? — дрожащим голосом спросила Нарцисса, спиной прислоняясь к стене. 
Белла прищурилась, рассматривая лицо побледневшей сестры, а затем холодно отчеканила, словно разговаривала с неразумным ребёнком, а не с взрослой женщиной:
— Это честь, Нарцисса, быть принятым в его ряды. Ты должна радоваться, а не скорбеть, словно отправляешь своего отпрыска на казнь. 
— Он же ещё ребёнок, Белла, — чуть не плача ответила Нарцисса, — ему всего шестнадцать, а ты хочешь, чтобы я радовалась, что мой мальчик станет одним из Пожирателей Смерти. Это из-за Люциуса, да? Лорд наказывает нас за ошибку моего мужа? 
— Неважно, — процедила Беллатриса, скрестив руки на груди, — разбуди Драко и введи его в курс дела, иначе я сама это сделаю. И не смотри на меня так, словно я виновна в твоих бедах. Не я подвела Тёмного Лорда в Отделе Тайн, и не я назначаю наказание. 
— Ты могла бы попросить его сменить гнев на милость? — Нарцисса и сама понимала, что предлагает полнейшую глупость, но ничего не могла с собой поделать. — Пусть подождёт, пока Драко не исполнится семнадцать. Он же ещё несовершеннолетний. 
— Цисси, ты в своём уме? — приподняла бровь Беллатриса, уставившись на сестру с явным изумлением. 
Она искренне не понимала, почему Нарцисса строит из себя слезливую барышню, а не гордится тем, что Лорд выбрал Драко для исполнения своих замыслов. Да будь у неё, Беллы, дети, она отдала их на службу с величайшей радостью, не дожидаясь приказа или дня их совершеннолетия. 
— Даже если я и могла бы, то не стала, — закончила Белла и направилась к выходу. — Но здесь от нас мало, что зависит, Драко примет Метку, и твоё нежелание роли не сыграет. Но мой тебе совет, лучше прими это с гордостью, не зли Тёмного Лорда и меня.
Нарцисса рухнула в кресло и, закрыв лицо руками, дала волю слезам. В последний раз она так плакала, когда Белла принесла очередную дурную весть: операция в Отделе Тайн провалилась, и Люциус схвачен мракоборцами. Тогда Нарцисса думала, что ничего хуже быть не может, теперь она понимала, насколько сильно заблуждалась. Лорд не остановится ни перед чем, пока не изведёт её семью. Сначала Люциус, теперь Драко, потом очередь дойдёт и до неё.
После выяснилось, что принятие Метки было не самым страшным. Настоящим испытанием для Нарциссы стало то, что первым заданием Драко было убийство Дамблдора. Когда Драко вернулся домой и сообщил это матери, Нарцисса едва удержалась на ногах. Она видела, что сын и сам далёк от спокойствия, хоть и старался не показывать матери, как он испуган. Оба понимали, что Драко не сможет выполнить поручение Лорда, а это для них верная смерть. Лорд убьёт их за то, на что не способен ни один волшебник. Месть Тёмного Лорда не знала границ, и он не остановится ни перед чем, чтобы сначала как следует унизить их, а затем уничтожить.
— Я убью его, — тихо проговорил Драко, приближаясь к матери, — убью Дамблдора. Даже если мне придётся заключить сделку с Дьяволом. 
— Ты только что заключил сделку с Дьяволом, — Нарцисса взяла лицо сына в ладони и посмотрела в серые глаза, наполненные страхом и решимостью одновременно. — Драко, ты не должен этого делать. Давай уедем куда-нибудь. Туда, где нас не найдут.
— Нас везде найдут, — усмехнулся Драко, отстраняясь от матери. — Так что это не выход. Я должен это сделать. И пожалуйста, прекрати плакать, все равно ничего уже не изменить. А если Лорд заподозрит, что мы не рады оказанной им чести, то нас убьют гораздо раньше, чем я доберусь до Хогвартса. 
Он сделал несколько шагов в сторону, наблюдая за матерью. Ему было тошно от того, что он делал ей больно своими словами, но только так можно защитить её.
— Я убью Дамблдора, чего бы мне это ни стоило, и верну нашей семье потерянные почёт и доверие. Если отец не смог удержать в своих руках то, что ему благосклонно дала судьба, то я не совершу его ошибок. 
Нарцисса издала пронзительный звук и снова разрыдалась. Драко понимал, что должен утешить мать, но не сделал этого. Он чувствовал, что если снова приблизится к ней, то решимость лопнет, как воздушный шарик, и его затопят собственные эмоции, которые сейчас с таким трудом сдерживались пружиной самообладания. А этого нельзя было допустить. Поэтому он бросил на плачущую женщину последний взгляд и вышел из гостиной, направляясь в свою комнату. Нарцисса смотрела на спину удаляющегося сына и в ней крепла решимость сделать все возможное, чтобы спасти его. И был только один человек, способный ей помочь в этом нелёгком деле.
— Мам, все в порядке, — тихо проговорил Драко, вытаскивая Нарциссу из омута воспоминаний. — Я жив-здоров, как видишь.
— Ты ничего не хочешь мне рассказать?
— А вот и наш малыш вернулся, — раздался ехидный голос Долохова за спиной Малфоя. — Не хочешь поведать нам, почему сегодняшний рейд прошёл без тебя? 
— Мы знатно повеселились, — хрустнул огромными кулачищами Амикус Кэрроу, вышедший следом за Антонином. Драко в который раз удивился, что смерть сестры никоим образом на него не повлияла. Неужели этому гиганту было все равно, что Алекто нет в живых? — Жаль только, что информация оказалась ложной и грязнокровки там не оказалось. 
— Я опять все пропустил? — Драко удивлённо приподнял бровь, словно это действительно его волновало. — Кажется, никто ничего не говорил о предстоящей охоте на грязнокровок, иначе я бы разделил это веселье с вами.
— Не сомневаюсь, — прищурился Долохов, внимательно рассматривая парня, в надежде уличить его во лжи. — Но может, ты расскажешь нам, где пропадал? 
— Я бы тоже хотела это знать? — на пороге, слегка покачиваясь, стояла Беллатриса Лестрейндж и сверлила Драко хмурым взглядом. — Когда ты принимал Метку, то поклялся нашему Лорду в верности. А когда погиб твой никчёмный отец, то тебе выпала честь занять его место. А вместо этого ты пропадаешь черт знает где и черте с кем. Когда ты перестанешь строить из себя мальчишку вместо того, чтобы быть мужчиной, которым я и твоя мать могли бы гордиться. Но пока ты только вынуждаешь меня принять крайние меры и наказать тебя.
— Хватит, Белла, — Нарцисса с яростью уставилась в лицо сестры, — я промолчала, когда ты назвала моего мужа никчёмным, но сына не тронь. 
— К сожалению, Цисси, ты здесь ничего не решаешь, — безжалостно произнесла Беллатриса, коварно усмехаясь, — Тёмный Лорд доверил мне управление нашим маленьким сообществом, пока он отсутствует. Так что возвращайся в свою спальню и ложись спать. Амикус проводи Нарциссу в её покои. Антонин, Драко, следуйте за мной.
— Все будет в порядке, мам, не переживай, — Драко быстро коснулся плеча матери, а затем Кэрроу увёл её.
Драко и Антонин посмотрели друг на друга и последовали в голубую гостиную вслед за Беллатрисой. Долохов морщился от того, что приходится выполнять приказания сумасшедшей ведьмы, и Драко видел в нем союзника. Если он правильно поведёт себя, то сможет изменить ситуацию в свою пользу. Что-что, а перспектива просидеть несколько дней в своей комнате, дожидаясь Лорда, его не прельщала. Уж лучше пусть снова отправят в Хогвартс под наблюдение Снейпа и Адрианы Армстронг. Уж её он сумеет поставить на место. А Снейп прикроет в случае отлучки.
— Так что сегодня было? — осторожно спросил Драко, прощупывая почву настроения Долохова. 
— Был бы с нами, знал, — Драко знал, что Долохов любит, чтобы его упрашивали, поэтому позволил себе принять любопытный вид. Этого хватило, и мужчина начал рассказывать: — Маклагген сообщил, что в Аппер-Фледжли находится грязнокровка Грейнджер. Мы решили, что это отличный повод развлечься, тем более что давно у нас не было поводов для веселья. 
Драко нахмурился, подумав, что не видел Маклаггена на вечеринке. С тех пор как Кормак присоединился к Пожирателям, от него были одни неприятности, он оказался самовольным, заносчивым и невосприимчивым к приказам. Драко знал о жестокости Пожирателей, но Кормак перещеголял всех. Ему нравилось причинять боль, он упивался ей, как самый изощрённый садист-психопат. Если Роджер Дэвис и Захария Смит, перейдя на сторону Тёмного Лорда, предпочитали оставаться в тени, то Маклагген лез на передовую. И всегда проваливал операцию. Потом он куда-то исчез, и Драко вздохнул с облегчением — одной проблемой стало меньше. Теперь ясно, куда сплавили этого психа. И именно туда Драко по незнанию привёл Гермиону Грейнджер, подвергнув их обоих опасности. 
Драко помнил, как они сидели с Маклаггеном в засаде, и тот разоткровенничался, почему решил вступить в ряды Тёмного Лорда. Даже он не принимал Драко в расчёт, поэтому не боялся рассказывать о причинах, приведших его под знамя Пожирателей. И все оказалось как всегда слишком банально, чтобы заинтересовать Драко. 
Сейчас он пытался воспроизвести в голове речь Кормака и смачно выругался, когда понял, что Маклаггеном двигала месть Поттеру, Грейнджер и Уизли. Поттер исключил его из команды по квиддичу, Уизли занял место вратаря, а Грейнджер дала от ворот поворот. Все перешедшие на сторону Лорда в чем-нибудь да винили гриффиндорцев или Орден Феникса и жаждали отмщения за свою поруганную честь. Хотя, по мнению Драко, они ничего не знали о чести, раз пошли тропой предательства. 
— Да, я полностью с тобой согласен, малыш Драко, — ответил Долохов, посчитав ругань Малфоя проявлением недовольства по поводу того, что грязнокровка снова сумела от них улизнуть. — Но в следующий раз ей так не посчастливиться. 
— Согласен, — пробормотал Драко, а затем с любопытством спросил: — А как же Орден Феникса? Неужели они не оставили своих осведомителей? ¬¬
— А с чего ты взял, что их там не было? — Долохов остановился и, прищурившись, уставился на Драко. 
— Кэрроу слишком довольный, — усмехнулся Малфой, скрестив руки на груди, — в последний раз я видел его таким после Вестрона. Тогда Орден тоже оказался за бортом.
— Насколько я помню, тебя тоже не было в Вестроне, — снисходительным тоном заметил Долохов, — ты ведь предпочитаешь отсиживаться в стороне от подобного рода мероприятий. Боишься костюмчик свой запачкать, не так ли?
От ответа Драко спасло появление Беллатрисы. Она стояла на пороге, придерживая тяжёлую дубовую дверь. На хмуром лице читалось недовольство тем, что приходится ждать. Драко протиснулся мимо тётки и уселся в кресло, положив ногу на ногу. Долохов занял место у камина, Белла закрыла дверь и встала у открытого окна. Взяв с подоконника пачку сигарет, она прикурила одну и затянулась. Драко знал, что мать ненавидит, когда кто-то курит в доме, но промолчал. Сейчас он с усмешкой наблюдал за действиями тётки. Ненавидя маглов она сама того не ведая пристрастилась к курению, излюбленной магловской привычке. Долохов тоже позволил себе кривую ухмылку, ведь именно он принёс в дом сигареты несколько месяцев назад, вытащив их из кармана убитого им же магла. 
— Не хочешь рассказать, где пропадаешь сутки напролёт? — выпустив изо рта сизый дым, поинтересовалась Белла. — Когда ты занял место своего отца, я понадеялась, что ты возьмёшься за ум и перестанешь строить из себя мальчишку. Драко, Снейп поручился за тебя, когда ты не сумел убить Дамблдора. Он убеждал Тёмного Лорда, что ты сделал все от тебя зависящее, чтобы выполнить задание, и тебя простили. Мы поверили в тебя, когда ты пообещал, что больше не подведёшь нас. 
— Я не подведу доверие Тёмного Лорда, — ответил Драко уверенным тоном, подражая отцу, когда тот пытался показать свою значимость. — Когда он дал мне шанс, я поклялся ему в верности. И это важно для меня в той же мере, как и для тебя, тётя. Если тебе хочется знать, где я пропадаю ночами, следовало спросить раньше, а не устраивать мне допрос с пристрастием. У всех есть маленькие слабости, а я уже большой мальчик, как ты не устаёшь повторять.
— Похоже, малыш и правда, вырос, — захохотал Долохов, облокотившись о каминную полку. — Дошёл до того, что посещает бордель. Парень, ты там поосторожнее, никогда не знаешь, что подцепишь.
— Ты об этом не понаслышке знаешь, верно, Антонин? — уголки рта Беллы поползли вверх, она затушила сигарету в цветочном горшке и заметно расслабилась. — Вспомнить хотя бы твою русскую подружку, которая гостила у нас целую неделю. 
Драко тоже улыбнулся, приняв скучающий вид. Он понял, что гроза миновала, но это была лишь маленькая победа. Если сейчас ему поверили, то это не значит, что и в следующий раз он так же легко отделается. 
— По крайней мере, от неё было гораздо больше пользы, чем ты готова признать, — прищурился Долохов. — Не забывай, что именно она помогла нам спрятать меч Гр… — он прикусил язык и уставился на Драко, на лице которого успел мелькнуть интерес. — А впрочем, неважно.
Драко стоило огромных трудов удержать вздох разочарования. Он был на волосок от того, чтобы узнать, где находится меч Гриффиндора, но возможность ускользнула, как песок сквозь пальцы. Но ничего, в следующий раз Драко её не упустит. Пока было ясно одно — меч вывезли из страны, и искать его в Англии, смысла нет. 
Он улыбнулся и постучал пальцами по подлокотникам кресла, уставившись на Долохова с некоторой долей заинтересованности.
— Может, вы тогда расскажете мне о вашем славном рейде в Аппер-Фледжли? С каких пор мы нападаем на волшебников без ведома Тёмного Лорда? 
— Там видели грязнокровку Грейнджер, — осклабился Долохов, но Драко видел, как щелкают шестерёнки в его голове. Он тоже понимал, что если Лорд вернётся не в духе и узнает, что верные Пожиратели действуют за его спиной, то мало не покажется никому. Лорд умел наказывать за непослушание и дерзость.
— Но вы её не поймали, — заметил Малфой, метнув на тётку подозрительный взгляд, теперь уже она чувствовала себя неловко, хоть и старалась это скрыть. — И поэтому уничтожили целое поселение. Ладно, маглы, но ведь там жили древнейшие магические семьи. 
— Если они не присоединились к нам, значит, против нас, а посему заслуживают смерти, — ответил Долохов. — И я не собираюсь отчитываться перед тобой, малыш Драко. Все мы подчиняемся Тёмному Лорду, и ответ будем держать перед ним же.
Он пересёк гостиную, открыл дверь и вышел, оставив Драко и Беллу наедине. Тётка тоже последовала за Долоховым, но, остановившись на пороге, упёрла указательный палец в племянника:
— Тёмный Лорд возлагает на тебя огромные надежды, Драко, не подведи его, иначе я сама убью тебя. Предателей никто не любит, так что не думай, что в случае чего Орден Феникса кинется тебя спасать. Если ты на нашей стороне, то будь с нами, если нет — убегай. Я дам тебе два часа, а потом найду и убью. И даже родственные связи не спасут тебя. 
И она закрыла за собой дверь. Драко вытащил волшебную палочку и погасил в комнате свет, оставшись наедине с самим собой. Он думал о том, как изменилась его жизнь всего за несколько месяцев. Да если бы ему кто-нибудь сказал, что он спасёт Грейнджер, переспит с ней и станет шпионить для Ордена Феникса, то Драко не поверил бы. Ему была противна только одна эта мысль, но сейчас Драко и подумать не мог, что все сложилось бы иначе.
А как бы протекала его жизнь, не вытащи он Гермиону Грейнджер из Малфой-мэнора? Она умерла бы на его глазах, сильная и несломленная. Он стоял бы рядом с отцом и смотрел на казнь той, кого ненавидел столько лет. А она не просила бы пощады, как это делали другие на её месте. Приняла бы смерть стоически, с улыбкой на губах. Она ушла бы непобеждённой. Выиграла этот бой и доказала, что даже под пытками можно оставаться самой собой. Что она, собственно, и сделала.
Сумела выстоять там, где не смог никто до неё. Именно Гермиона заставила его переосмыслить свою жизнь. Когда её взгляд останавливался на нем, она словно говорила: «Смотри, сейчас они пытают меня, но завтра ветер может измениться, и на моем месте окажешься ты». 
И теперь Гермиона заставляла его двигаться дальше. Грейнджер стала для него образцом для подражания, огнём, который закалял сталь. Она приходила и заряжала своей энергией и верой в лучшее. Бросала вызов невозможному, уверенная в победе, и непременно побеждала. Гермиона не опускала руки даже тогда, когда другие не верили в успех их рискованного предприятия. В ней был стержень, державший и не дававший упасть. Рядом с Гермионой Драко всегда хотел казаться лучше, чем он был на самом деле. И в некотором роде ему это удавалось.
Убив своего отца ради неё, Драко больше злился на самого себя, а не на Гермиону, как пытался показать. Да, он мог оглушить его, стереть память, но не убивать. Было много вариантов, чтобы вытащить Грейнджер без потерь, но Драко выбрал другой путь. Тогда в голове билась только одна мысль, что он любым способом должен спасти жизнь девушки, которая стала для него в некотором роде маяком. И это пугало.
Пугало, что он за такой короткий срок привязался к грязнокровке. Ничем хорошим это все равно не закончится, но он хотя бы мог себе позволить вообразить, что это не так. 
Дверь отворилась, и в комнату кто-то вошёл. По лёгким шагам Драко сообразил, что это мать вырвалась из-под опеки Кэрроу. Ему следовало самому к ней зайти, но он понимал, что сил лгать матери у него нет, а говорить правду не было желания. Пусть он сам ходит по лезвию, подвергать жизнь мамы опасности Драко не собирался. Если он умрёт, она должна жить дальше. 
Нарцисса села на пуфик у ног Драко и положила голову ему на колени. Он молча перебирал пряди её волос, в ожидании вопросов, но она и не собиралась их задавать. Так они и сидели, думая каждый о своём, но ощущая поддержку друг друга. Они остались вдвоём в этом огромном доме, где каждый мог доверять только самому себе и никому больше.
Но Драко надеялся, что вскоре последний крестраж будет уничтожен, и над волшебным небом появится лучик надежды на избавление от гнёта Тёмного Лорда. Пусть даже после победы самого Драко могут подвергнуть наказанию и отправить в Азкабан за принадлежность к Пожирателям, но, по крайней мере, ему не придётся переживать, что близкие ему люди могут погибнуть. И Драко не мог объяснить, когда Грейнджер успела стать на одну ступень с теми, кого он считал своими близкими. 
Но пришлось признать, что Гермиона уже не была фигурой, которой можно легко пожертвовать, как он думал раньше. Сейчас она была той, чьей смерти он не желал допустить. Драко не был способен прикрыть кого-либо грудью от заклятия, как это делали члены Ордена, но ради неё решился бы и на это.


Тёмный Лорд вернулся на рассвете, когда все уже спали. Драко спешно натянул джинсы и рубашку и занял своё место между Беллатрисой и Долоховым. Матери не было, она редко принимала участия в собраниях, а после смерти Люциуса и подавно перестала выходить из спальни. Драко считал, что это разумное решение, будь его воля, он отправил бы мать подальше отсюда. Но Лорд не позволил этого сделать, когда Нарцисса захотела уехать в Италию после полутора лет войны. Он считал её действенным рычагом воздействия на мужчин из семейства Малфой. И был прав. Только опасение за жизнь Нарциссы заставляла сначала Люциуса, а впоследствии и Драко выполнять приказы Тёмного Лорда, какими бы ужасными они ни были. И только Малфой-младший сумел переступить через страхи и предрассудки и пойти против того, кому поклялся в верности.
— Никто не хочет мне рассказать, что произошло, пока я отсутствовал? — обманчиво весёлым тоном поинтересовался Лорд. 
По спине Драко побежали мурашки, он знал, что обычно следует за подобной весёлостью. И хорошо, если обойдётся только Круциатусом. Он отлично помнил тот день, когда до Лорда дошла информация о попытке Теодора Нотта спасти жизнь Ханне Аббот во время нападения на их дом. Драко находился в Хогвартсе, когда это случилось. Снейп ворвался в его комнату в подземелье, где он временно делил жилье с Забини, и в спешном порядке приказал отправляться в поместье. Драко не задавая вопросов, вернулся домой и застал своего друга и его отца, избитых на ковре перед Темным Лордом. Первым порывом было вмешаться, но он едва сумел сдержаться и сохранить бесстрастное выражение лица. 
Волан-де-Морт даже не обратил внимания на новоприбывшего, а если и заметил, то не подал виду. Его больше занимало наказание волшебников, утративших доверие. И собрав всех Пожирателей, он планировал показать, что бывает с предателями.
Отец Теодора, Саймон Нотт, умер быстро. А вот его сыну не так повезло. Мучения Тео были дольше, пытки не прекращались ни на минуту. Каждый из присутствующих должен был внести свою лепту, но именно Драко выпала честь убить бывшего однокурсника. 
В памяти всплыло ухмыляющееся лицо Лорда, его голос, напоминавший змеиное шипение, а так же смирение в глазах Теодора, когда Драко сделал пару шагов вперёд. Он вспоминал, как несколько месяцев назад наблюдал схожую сцену, но в роли палача и жертвы были Грейнджер и её подружка-магла. Драко тогда стоял в толпе и смотрел, как грязнокровка настраивает себя на убийство. Тогда он жалел, что ей выпали такие мучения, какие и врагу не пожелаешь, но знал, что скоро Гермиона будет спасена. И ей больше не придётся проходить через тот Ад, который ей был уготован. Она и так вынесла слишком много страданий.
А оказавшись на её месте, Драко не понимал, как ей это удалось. Со стороны все выглядело просто — нужно направить волшебную палочку и произнести заклинание — но на деле оказалось куда сложнее. 
От перенесённых мучений сосуды в глазах Тео лопнули, и белки были кроваво-красного цвета. Тёмные бусины зрачков резко контактировали с краснотой и выглядели жутко, вызывая спазмы в желудке. Драко вздохнул и подбадриваемый насмешливым голосом Лорда, усилием воли заставил себя наставить палочку на израненного друга. 
«Просто сделай это», — одними губами произнёс Тео и закрыл глаза.
«Легко ему говорить», — подумал Драко, мысленно уговаривая себя совершить это убийство. 
Умом он понимал, что это очередное испытание Лорда, задумавшего проверку младшего Малфоя. И если Драко и сегодня подведёт, то может оказаться на месте Нотта. И именно его будут пытать Круциатусом все, кому не лень, а потом убьют, как последнюю собаку. Мать останется беззащитной и не сможет противостоять своре жестоких убийц. Этого Драко допустить не мог. Мысли о маме затмили все остальные, вытеснили суждения о морали. Да и о какой морали может идти речь, когда он за это время убил огромное количество невинных людей? Наблюдал за различными пытками, зачастую участвуя в них, что был не вправе считать себя образцом добродетельности. И спасение Грейнджер не окупит и малой доли того, что он натворил. Она лишь капля ключевой воды в кровавом море его преступлений. Так к чему сожаление и поиски выхода из ситуации? Не убьёт он, Драко, это сделает Белла или кто-нибудь другой. 
Все они ходили по канату через пропасть, и каждый мог оступиться в любую минуту. Сегодня ты на высоте, а завтра умираешь в муках перед теми, кто был тебе дорог. И его семья — яркий тому пример. Ведь до провала Люциусом операции в Министерстве Малфои являлись одними из самых преданных соратников Волан-де-Морта. Их ставили в пример. Другие Пожиратели считались с мнением Люциуса. А кто они теперь? Никто. Даже Сивый и Хвост позволяют себе указывать Малфоям, что сейчас их никто не принимает в расчёт. Даже в собственном доме они оказалась на положении прислуги, а не равных по крови и происхождению. 
Два слова. Зелёная вспышка. И тело Теодора Нотта с глухим звуком падает на ворсистый ковёр. В глазах ужас, а рот приоткрыт, словно в предсмертном крике. Вот и все. Умирать легко — жить труднее. Сейчас Драко даже завидовал другу, что тот так легко отделался. Теперь он понимал, что происходило в голове Грейнджер, когда её заставляли убивать своих приятелей. Она просто пыталась уменьшить их страдания. Быстрая смерть лучше долгих мучений.

От тягостных воспоминаний Драко отвлёк голос Долохова, рассказывающего об убийствах в Аппер-Фледжли. Рассказ подходил к концу, и Драко чувствовал напряжение, исходившее от Пожирателя. Белла вела себя куда спокойнее, но взгляд выдавал, что и она со страхом ожидает реакции Волан-де-Морта на содеянное без его ведома.
Драко снова уставился в стену, чуть выше плеча Тёмного Лорда. Если он в хорошем настроении, то наказания можно будет избежать. А если нет, то их спасёт только чудо. 
— Значит, Аппер-Фледжли, — Волан-де-Морт поглаживал Нагайну длинными белыми пальцами, но взгляд красных глаз оценивающе смотрел на Драко. Он словно решал в уме какую-то задачу. — Очень хорошо. Давно пора было напомнить Ордену о нашем существовании. Короткие вылазки уже не устрашают, как прежде, а вот уничтожение целого поселения, дабы показать нашу власть — умно. И пока они занимаются трупами, мы можем ещё больше укрепить наше положение. Волшебники расслабились, думая, что великий Гарри Поттер спасёт их. Но они забыли, что величия у мальчишки не больше, чем у Хвоста, а великих способностей никогда и не было. Да, ему несколько раз повезло ускользнуть от меня, но я умею ждать. И поверьте, в следующий раз Поттер не сбежит.
— Мой Лорд, — на лице Беллы появилось подобострастное выражение, она даже выступила на полшага вперёд, — мы можем пустить слух о следующем нападении и поймать Поттера на живца. Он не сможет сидеть под защитой Ордена и знать, что по его милости гибнут люди. И тогда мы его схватим.
— Не сейчас, Белла, — отмахнулся Волан-де-Морт, и женщина вернулась на место, обиженно поджав губы. — Я должен быть готов к поединку с Поттером, а сейчас мне не до него. Хватает и того, что мы постепенно ослабляем их и без того маленькую армию. И когда он останется совсем один, то, поверь мне, придёт к нам сам. И тогда я убью его. 
— Отличный план, Повелитель, — расплылась в безумной улыбке Беллатриса. — Мальчишка никто без своих бездарных друзей, которые до сих пор прикрывают его спину. 
— Нужно было убить грязнокровку Грейнджер, когда была такая возможность, — буркнул Долохов и замер, понимая, что и кому он только что сказал.
Даже Драко стало не по себе, он замер в ожидании бури, и предчувствие не подвело. Лорд уставился на Долохова и прищурил свои и без того узкие змеиные глаза. Никто и моргнуть не успел, как мужчина свалился на пол, вопя во все горло. Спустя мгновение наступила тишина, лишь Долохов хрипло дышал, скорчившись от боли.
— Кто-нибудь ещё хочет что-нибудь сказать? — вкрадчиво поинтересовался Лорд, переводя взгляд с Беллы на Драко и обратно. — Я жду.
— Нет, мой Лорд, — покачала головой Беллатриса, уставившись в пол.
— Драко?
— Нет, мой Лорд, — тихо ответил парень, сжимая в кармане волшебную палочку. — Не мне осуждать ваши действия. Я уверен, что побег грязнокровки изначально был спланирован, чтобы привести нас к Поттеру. Так или иначе, но она ключевое звено в вашем плане.
Волан-де-Морт склонил голову набок и придирчиво уставился на Драко, словно пытался прочитать его мысли. С тех пор как Малфой занял место своего отца, Лорд часто так на него смотрел. Он не доверял Драко в полной мере, но знал, что деваться парню некуда, если ему дорога его любимая мамочка. Ведь если возникнет хоть малейшее подозрение, отвечать за поступок сына будет Нарцисса. И Драко это знал.
— Идите, — отдал приказание Волан-де-Морт легким взмахом руки, — если мне понадобится, я вас позову.
— Да, мой Лорд, — Белла склонила голову в лёгком поклоне и последовала к дверям. 
Драко и Долохов шли за ней шаг в шаг. Долохов все ещё тяжело дышал и даже слегка прихрамывал. Драко с садистским удовлетворением наблюдал за мучениями Пожирателя. Долохов заслуживал пыток больше, чем остальные. Ведь именно он отправил на смерть Теодора, рассказав, о его попытке помочь Ханне Аббот выжить во время облавы Пожирателей. Если бы не Долохов, Драко не пришлось бы убивать своего друга.
— Ну, что расскажешь, куда твоя русская подружка спрятала меч Гриффиндора? — как бы невзначай поинтересовался Малфой, когда Белла, встряхнув чёрной гривой волос, скрылась в своей спальне.
— Отчего же не рассказать, — осклабился Долохов, уставившись на Драко хмурым взглядом, — ты же у нас преданный член сообщества. Папашу своего бездарного заменил. И как тебе, малыш Драко, новые ощущения? Уже почувствовал торжество, что никто тебе больше не указ? Слышал я о твоей вылазке к Джонсонам. Все четверо мертвы. И как только тебе удалось, а?
— У меня был хороший учитель. Благодаря ему я больше не юнец, не способный на пытки и убийства. Ты ведь сам всему меня научил. Тогда к чему удивления?
— Твоя правда, — было видно, что неприкрытая лесть пришлась Долохову по душе. — Если бы не я, так и остался бы трусливым щенком, который жмётся по углам.
«Ну, прямо Великий волшебник из страны Оз, — скептически подумал Драко, вспомнив старую потрёпанную книгу сказок, найденную в облюбованном им домике. — Превратил Трусливого Льва в Храброго».
— Хорошо, я расскажу тебе, — решился Долохов и открыл дверь в ближайшую комнату. — Не подведи моё доверие, Драко. Иначе я тебя голыми руками порву.
Драко кивнул головой, принимая угрозу к сведению, и уселся в кресло. Долохов закрыл дверь и сел напротив парня. Смерил собеседника ещё одним подозрительным взглядом и начал рассказ.