Научи меня жить

Глава 32

Время листает страницы военной хроники. 
Низкое небо в огне. Тонет любовь 
В диссонансах тревожных симфоний. 
Мы теряем друг друга на этой войне.
Пролетая в неистовом ритме, 
Сердце стучит как больной метроном. 
Небо в огне, а ты говоришь мне, 
Что мы никогда не умрём.
А было бы славно сменить униформу 
На платье из голубой органзы, 
И засыпать вместе, не разжимая объятий, 
Под звуки дождя и далёкой грозы...
Жить, не считая потери 
И по кирпичику строить свой дом. 
Плыть сквозь время и верить, 
Что мы никогда не умрём.
(Fluer — Мы никогда не умрём)

      
      
      — Что ты хочешь знать об Адриане Армстронг? — спросил Драко, когда Гермиона вновь стала собой.
      Они так и сидели рядом с Исчезательным шкафом, трансфигурировав старый поломанный столик в небольшой, но удобный диванчик. Оба понимали, что после пережитого стали ещё ближе, чем прежде. И это слегка пугало.
      — Всё, что ты захочешь мне рассказать, — тихо ответила Гермиона, прижавшись головой к его плечу. — Но, Драко, меня всё же мучает один вопрос: как ты узнал меня? Я ведь старалась вести себя естественно.
      — Естественнее не придумаешь, — хохотнул Малфой, прижимая девушку к себе и заставляя её улыбнуться. — Ты назвала Уизли маглолюбцами и предателями крови. 
      — Вряд ли настоящая Адриана спустила бы тебе сравнение с Уизли, — воскликнула девушка, подскакивая на месте. — Так что моя реакция на твои слова была правильной.
      — Ты назвала меня клептоманом…
      — Так ты украл статуэтку, — возмутилась девушка, а затем запнулась на полуслове. — Дьявол! 
      — Да-да, Грейнджер, — согласно кивнул Драко, продолжая улыбаться своей новой улыбкой, заставлявшей Гермиону улыбаться в ответ. Он слегка наклонился вперёд и едва коснулся пальцем кончика носа девушки. — И настоящая Адриана скорее запустила бы в меня Авадой, чем позволила дотронуться до себя. А вот ты, детка, выдала себя с потрохами. 
      — Ты несносен, — закатила глаза Гермиона и вновь отстранилась.
      Драко рассмеялся и снова щёлкнул девушку по носу. А затем вернул себе серьёзный вид, словно присутствовал на важном приёме в Министерстве, а не сидел в захламлённой самыми разными предметами Выручай-комнате.
      — Ты ошиблась, когда сказала, что Адриана зачислена в штат преподавателей с начала войны, — начал рассказ Драко, уставившись куда-то поверх головы Гермионы. Сейчас он был не с ней, а где-то в своём прошлом. — Она здесь только первый год. Волан-де-Морт не собирался убирать Армстронг с передовой, она была нужна ему. 
      Её отец — Фредерик Армстронг — был одним из верных последователей Лорда наравне с Беллой, Рабастаном и Краучем-младшим. Тех, кто не открещивался от своего Хозяина после его падения и во всеуслышание заявлял, что будет предан Ему до конца жизни. Они до последнего искали Лорда в надежде, что того ещё можно спасти.
      Белла, Рабастан и Крауч-младший оказались в Азкабане, а Фредерик погиб от руки Грюма. Адриане было три года, когда всё произошло. Её мать, Агнесса, забрала дочь и покинула страну. Никто не знает, где и как они жили, но отец часто вспоминал девчонку, сожалея, что мать вырастит из неё невесть кого. Стоит ли говорить, что он ошибся?
      Адриана вернулась в Англию за пару месяцев до поступления в Хогвартс. Агнесса заявилась в поместье и о чём-то долго беседовала с отцом в его кабинете. Тогда-то я впервые познакомился с милой с виду Адрианой. Не скажу, что мы сразу подружились, скорее терпели друг друга, чтобы не разгневать родителей. Познакомившись с девчонкой, отец долго ходил довольный, сказав, что она будет отличной заменой своему отцу. И отличной партией для меня. После этих слов я понял, что Адриана и её мать будут частыми гостьями в нашем доме. Постепенно мы стали друзьями.
      Не буду углубляться в перипетии нашего общения, скажу лишь то, что дружба закончилась с возрождением Тёмного Лорда. Она первая пришла к нему, когда стало известно, что Лорд собирает свою прежнюю армию, и попросила даровать ей Чёрную метку. И он не отказал. Хотя прежде она убила семью маглов и принесла ему их головы.
      — Ей же было лет шестнадцать, не больше? — воскликнула Гермиона, содрогнувшись всем телом, словно наяву видела всё то, что рассказывал ей Драко.
      — Волан-де-Морт тоже совершил своё первое убийство в шестнадцать, — пожал плечами Драко. — Многие из Пожирателей убивали впервые в этом возрасте. То, что не смог я, другие делали легко и непринуждённо.
      — Мерзость какая!
      — Когда Лорд начал играть в открытую, Адриана как раз заканчивала Хогвартс. Сдав ЖАБА, она собрала чемоданы и, сев в поезд, отправилась в Лондон. А оттуда в Малфой-мэнор. Мать была вынуждена предоставить ей комнату, а Белла принялась обучать едва ли не с порога. Отец, как ты помнишь, находился в Азкабане после того, как его и других Пожирателей одолела кучка подростков.
      Но через месяц Адриана по приказу Лорда переехала в дом Долохова, где её обучением занялся уже он. За всё время мы виделись всего несколько раз, и именно Адриана была рядом со мной на Посвящении. После этого наши дороги разошлись. Я вернулся в Хогвартс, а она доблестно выполняла безумные приказы Лорда. Всё это время мы обменивались письмами, но, когда стало ясно, что убить Дамблдора у меня кишка тонка, она заявила, что не желает иметь никаких дел с трусом и слабаком. А потом и вовсе прекратила всякое общение.
      Дамблдора я не убил, чем навлёк на свою семью гнев Тёмного Лорда, а вот Адриана, наоборот, успела обрести недобрую славу изощрённой убийцы. Иногда я смотрел на эту девушку и не понимал, как у такой красивой обёртки могла оказаться такая гнилая душа. Хотя сам отнюдь не был примером для подражания. 
      «Адриана Армстронг оказалась женской копией Тома Реддла, — нервно подумала Гермиона, сжимая ладонь Драко в своей руке, — только чистокровной». 
      — Когда ваша троица исчезла, вас искали Адриана и Долохов. Но вы слишком хорошо скрывались, что даже лучшие следопыты не смогли вас отыскать. Браво, Грейнджер, снимаю шляпу, вы сумели всех удивить.
      Гермиона лишь пожала плечами, принимая комплимент к сведению. Только сейчас она поняла, что если бы не их защитные чары и методы предосторожности, то им бы вряд ли удалось выжить и вернуться в Орден Феникса. 
      — Через полгода Белла спихнула меня Долохову, который научил всему, что я знаю и умею. Конечно, странно бахвалиться тем, что тебя обучили пыткам и убийствам невинных людей, но по уровню мастерства я догнал Адриану. Мы были лучшими в команде Долохова. С одной только разницей: она убивала по собственному желанию. 
      Я не пытаюсь обелить себя, ведь все мои деяния столь же ужасны, как и у любого, у кого руки по локоть в крови. Я убивал целые семьи. Входил в их дома и убивал. Иногда они сами приглашали меня к себе. Представляешь, меня, Пожирателя смерти, впускали в свой дом маглы и даже пытались пригласить к столу? А я убивал их. По очереди. Не жалея никого из них. Даже детей. Чаще достаточно было Авады, тогда их мучения не длились долго. Но если со мной были Адриана или кто-то из команды Долохова, то пытки могли продолжаться по несколько часов. Их крики, слёзы и мольбы долго стояли у меня в ушах, и я ничего не мог с этим поделать. Они являлись в мои сны, тянули свои руки и просили пощадить детей. Они просили, Грейнджер, но я не внял их мольбам. Каждую ночь я просыпался от зелёной вспышки, а потом долго рассматривал своё лицо в зеркале. Всё искал у себя признаки того безумия, которое позволило бы мне убивать, не испытывая при этом мук совести и страданий. Но знаешь, что странно, признаков не было, но я определённо сходил с ума. Иначе как объяснить, что я продолжал убивать?
      Гермиона прикрыла глаза, чтобы удержать слёзы. Она не жалела Малфоя, которому пришлось пройти нелёгкий путь от маленького ублюдка, каким он был в школе, до мужчины, который сидел сейчас рядом с ней. Она жалела о том, что не может в полной мере залечить его душевные раны, дать ему ощущение надёжности и защиты, пообещать, что теперь всё будет иначе. 
      Все они потерянные люди с признаками безумия в душе. И это слишком очевидно, хоть и не видно на первый взгляд. Человек, который работает на бойне, кривится и отворачивается только в первый месяц. Потом убивает, как все. Дальше даже с неким садистским удовольствием. Драко ломали много раз, делая из изнеженного мальчишки убийцу. Его ломали жёстко, заставляли убивать невинных людей только потому, что они неугодны Лорду. Вдалбливали одно простое правило: хочешь выжить — убей. И он убивал. 
      Все они убивали. Никто не остался незапятнанным, на всех легла тяжесть убийства. 
      Четыре года войны с самим собой и своими принципами. Четыре года смертей и боли. Четыре года непрекращающегося безумия.
      Каким бы мерзким ублюдком ни был Драко, он точно не был убийцей. Но ему пришлось им стать, чтобы выжить и спасти родителей.
      Она, Гермиона, лучшая подруга мальчика-который-выжил, участвовавшая в борьбе против Волан-де-Морта с первого года обучения в Хогвартсе. Война. Пытки. Убийства родителей и друзей. И её психика безнадёжно нарушена. Она уже не та девочка, которую заботят только домашние задания и школьные правила. А потерянная и уставшая девушка, не знающая, как выглядит мирная жизнь. И существует ли она вообще.
      Даже если они смогут одержать победу над Волан-де-Мортом, жить как прежде не получится. Нельзя будет спрятаться в библиотеке Хогвартса за учебником по трансфигурации и сказать, что самое ужасное в жизни — это не сдать итоговый экзамен и потерять шанс на стажировку в Министерстве Магии.
      Она знает, что может не дожить до утра или потерять любого из своих друзей на этой войне. И чтобы этого не случилось, ей пришлось научиться закрывать глаза на моральные принципы. Правило «убей или умри» плавно встроилось и в её жизнь.
      Все они сломанные войной люди, живущие в таких условиях, какие другим в их возрасте и не снились. Но живут. И даже продолжают бороться, потому что верят, что рано или поздно, но смогут победить. 
      — Ты плачешь? — Драко склонился над Гермионой, взяв лицо девушки в свои ладони. — Хочешь, закончим на этом? Мне не стоило рассказывать тебе всё, следовало ограничиться только болезнью Адрианы.
      — Нет, — прикрыла глаза Гермиона, лишь бы прекратить поток слёз, — продолжай, пожалуйста.
      С закрытыми глазами Гермиона не видела, каким взглядом, полным грусти и печали, наградил её Драко, но чувствовала его боль не меньше, чем он сам. Они ощущали единение, как никогда прежде, словно по отдельности их не существовало. Было только одно единое «мы». И вместе они справятся с любой болью.
      Он вытер её слезы, а затем легонько прикоснулся ко лбу девушки, делясь той силой, которая текла в его жилах с недавних пор. Неизведанное доселе чувство к Гермионе заставляло его двигаться дальше, и он отчего-то был уверен, что силы этой любви хватит на них двоих с лихвой.
      — На чём я остановился? 
      — Вы с Адрианой оказались в команде Долохова, — припомнила Гермиона то, что рассказывал ей Драко, прежде чем она углубилась в свои мысли.
      — Верно, — кивнул он, а затем вновь задумался. — Пожалуй, я перейду к главной части своих воспоминаний, не терзая тебя подробностями всего, что мне пришлось испытать за эти годы. Почти год назад кому-то из нас пришло в голову, что если мы не можем выманить Поттера из убежища, убивая маглов, то нужно сделать так, чтобы он пришёл спасать своих друзей сам. Поттер ведь вечный спаситель, готовый положить голову на плаху ради другого. Но все ваши были под надёжной охраной Ордена Феникса или покинули страну. И тогда я вспомнил про Ксенофилиуса Лавгуда.
      — Что? — ахнула Гермиона, прикрывая рот ладонью. До сих пор никто из них не знал о причинах гибели отца Полумны. Только то, что его убили Пожиратели по приказу Тёмного Лорда из-за приверженности Гарри Поттеру.
      — Мы пришли в его дом глубокой ночью, когда все спали, — продолжил Драко, прикрывая глаза, чтобы не видеть выражение лица Гермионы. — Но Лавгуд не спал. Он открыл нам дверь и пригласил в свой дом. Сказал, что давно ждал кого-нибудь из нас. Мы думали, что это ловушка Ордена, но Ксенофилиус был совершенно один. Полумна находилась у Уизли, потому что отец боялся за жизнь дочери, и правильно делал. Полоумная Лавгуд была бы неплохой приманкой для Поттера, но за отсутствием лучшего варианта пришлось довольствоваться малым, а именно самим Ксенофилиусом.
      Он наливал нам какой-то дурно пахнущий чай, когда его настиг Круциатус Адрианы. И знаешь, он не кричал. Из его рта не вылетело ни звука, пока длилась пытка болью. Это заставило меня посмотреть на него другими глазами, ведь Лавгуд всегда казался мне безвольным дураком. Но он сумел нас удивить.
      Мы пытали его два дня, прежде чем он сломался. Два дня непрекращающейся боли, прежде чем он согласился на наши условия и вызвал Поттера. Мы считали, что победили. Как оказалось, считать и победить всё же разные понятия.
      Поттер появился, вот только Лавгуд не собирался так просто сдаваться. У него оказался припрятанный козырь в рукаве, который едва не стоил нам всем жизни. И лишь чудо уберегло нас всех, — он запнулся, а затем поправился, — почти всех от смерти.
      — Гарри был там? Он пришёл?
      — Да, Гермиона, он пришёл. Этот чёртов герой явился выручать Ксенофилиуса один, без Ордена Феникса и даже без своих верных друзей. Такого подарка судьбы мы уж точно не ждали. Уизли в расчёт особо никто не брал, его можно было вырубить за пару минут. С тобой пришлось бы повозиться, но и тебе пришлось бы умереть там. Поттер нужен был Лорду живым, поэтому решено было, что им займусь я. Адриана убила бы его, представься ей такая возможность. Она не разделяет любви Лорда к долгим разговорам и придерживается теории, что лучший враг — это мёртвый враг. А значит, наносить удар нужно мгновенно, не думая о последствиях. 
      Но Поттер явился один, а значит, мы вдвоём справились бы с ним в два счёта. Он вошёл в дом, а затем Ксенофилиус воспользовался тем, что мы отвлеклись. Оттолкнув Адриану в сторону, он бросился к стоящей на столе коробке и произнёс какое-то заклинание на древнем языке. До нас донеслось едва слышное тиканье, и из коробки повалил сиреневый дым. 
      Я успел подхватить Адриану и удержать от падения, а затем обездвижил Лавгуда. Он как раз пытался трансгрессировать вместе с Поттером, но вместо этого, как куль с мешком, повалился на него, придавив Избранного своим весом. Поттер был в ловушке, поэтому расправиться с ним не составляло особого труда. Теперь я точно был уверен, что в кои-то веки одержал победу над Избранным, и представлял, как Лорд наградит нашу семью, вернёт ей былое величие, но вскрик Адрианы отвлёк меня от этих мыслей. Она стояла не шелохнувшись и с расширившимися от ужаса глазами смотрела на ту чёртову коробку. От неё исходило уже бледно-лиловое свечение, постепенно заполнявшее комнату. И, признаться, это выглядело довольно-таки жутко. Хотя прежде я думал, что меня сложно напугать чем-либо.
      Адриана кричала, чтобы я открыл эту грёбаную коробку и посмотрел, что там внутри, а я вдруг подумал, что умру в этом странном доме. 
      — И как же вы выжили?
      — Всё решил случай, — пожал плечами Драко, словно это было само собой разумеющееся. — Знаешь, расскажи мне об этом кто другой, я бы не поверил, но меня спас Поттер.
      Заклинанием сбросив с себя Лавгуда, он набросился на меня, схватил за грудки и отшвырнул к окну. Я ударил его в ответ, в то время как Адриана тормошила Лавгуда, пытаясь узнать у него, какая неведомая опасность скрывается в недрах коробки и чем она может грозить всем нам. Я отвлёкся лишь на секунду, когда Адриана направила волшебную палочку на коробку, а затем мы с Поттером вывалились в окно. До земли лететь было недалеко, поэтому ни я, ни он не пострадали, хоть этот герой и приземлился на меня. Мы дрались как маглы, побросав волшебные палочки на землю, когда в доме раздался взрыв. Адриана в этот момент выглянула из проёма разбитого окна, поэтому взрывной волной её подбросило вверх, а затем она рухнула к нашим ногам. До сих пор не знаю, почему она не воспользовалась моментом, чтобы напасть на Поттера. Может, ждала, пока он одолеет меня, чтобы во всеуслышание заявить, что это она справилась с Избранным, а я снова оказался не у дел.
      Но в этот раз медлительность подвела её. Пока она думала, как ей поступить, Судьба сыграла по своим правилам и сделала свой ход первой. 
      Воспользовавшись тем, что Поттер отвлёкся, я схватил свою волшебную палочку, взял Адриану и трансгрессировал в Малфой-мэнор. Не знаю, почему я решил спасти Адриану, а не оглушил Поттера, чтобы доставить его Лорду. Может, просто в голове билась мысль, что благодаря Поттеру мы с ним оба остались живы. Будь мы сейчас в доме, никто не ушёл бы живым. А так пострадали лишь двое: Ксенофилиус и Адриана.
      Про смерть Ксенофилиуса мне рассказал Долохов через пару часов после происшествия. Они с Эйвери наведались туда проверить, не было ли на месте происшествия кого-нибудь из Ордена. Ну и чтобы оставить Чёрную метку над тем, что осталось от дома.
      Спейпа вызвали в мэнор, когда я объявился там с едва живой Адрианой на руках. Тёмного Лорда не было в поместье, он, как обычно, пропадал где-то, а всеми делами заведовала Беллатриса, единственная, кому Лорд мог доверять. Однако и она не была посвящена во все его дела. Потом появился семейный целитель, который взял кровь Адрианы на выявление магического воздействия, словно это было не очевидно для всех присутствующих. Но это ведь его работа: спасать людей, даже если они сами являются подонками и мерзавцами.
      Адриана находилась в бреду, металась на постели и звала отца и мать. А потом вдруг села и сказала, что видела, как мы все умрём. Сказала, что прощения не получит никто, а мы будем гнить в земле. И второй раз за день я почувствовал всепоглощающий ужас, словно сам Дьявол сообщил мне, что приготовил для меня котёл в своём царстве.
      Адриана балансировала между жизнью и смертью целый месяц. Она то лежала в постели, не подавая признаков жизни, то говорила, что видит мёртвых и они разговаривают с ней. Предрекала какие-то жуткие события и вновь впадала в летаргический сон. Тёмный Лорд, вызванный Беллатрисой, лично занимался её лечением. Целитель был частично лишён воспоминаний о произошедшем и отправлен восвояси. Лорду помогали Снейп и Алекто, кое-что понимающая в колдомедицине. Снейп уже потом сказал мне, что Адриане крупно повезло, что она стояла за пределами радиуса действия этой неведомой коробки, иначе спасти её не удалось бы даже Мерлину.
      И пусть Адриана выжила, но приступы стали неотъемлемой частью её жизни. Она задыхалась даже после недолгого бега, не говоря о том, что кровавый кашель мог настигнуть её в любую минуту и выдать нас с потрохами в момент слежки за Орденом. Так что всем стало понятно, что среди Пожирателей Смерти ей больше не было места. В один момент Адриана потеряла свою значимость, а значит, для Тёмного Лорда она больше не представляла интереса.
      Ей предоставили альтернативу: умереть или отправиться преподавать в Хогвартс, где рядом с ней всегда будет находиться Снейп с чудо-зельем, снимающим приступы и смягчающим боль. И она выбрала второй вариант. 
      — Что было в коробке? — спросила Гермиона, когда Драко замолчал и стало понятно, что больше ему сказать нечего.
      — Какое-то изобретение Ксенофилиуса с использованием рога взрывопотама, ядовитых растений, приправленное хорошей порцией черномагических заклинаний. Он мог убить нас в ту же секунду, едва мы вошли в дом, но предпочёл вытерпеть пытки и вызвать Поттера. И вот я спрашиваю себя: почему он так поступил? Зачем решил убить себя, нас с Адрианой и Поттера? Ладно мы, Пожиратели, но святой Поттер чем ему помешал? Ведь после его смерти повстанцы тут же сложат оружие, а Волан-де-Морт победит. И ведь Лавгуд никогда не служил ему. 
      — Гарри никогда не рассказывал нам, что был там, когда умер мистер Лавгуд, — прошептала Гермиона, вдруг вспомнив, как друг появился на пороге штаба под утро в порванной одежде и с кровоподтёками на лице. 
      Гермиона, Рон и Джинни сидели на кухне словно на иголках, беспокоясь за жизнь друга. Когда Гарри не вернулся с вечернего рейда, а Кингсли заявил, что не собирался никуда отправлять Поттера одного, весь Орден Феникса был поднят на поиски пропавшего. Но всё было безуспешно. Рону и Гермионе учинили допрос с пристрастием, но друзья лишь качали головами, ведь Избранный не счёл нужным предупредить их, куда направляется. А они были слишком заняты своими отношениями, что совершенно забыли о внешнем мире.
      Гарри вернулся, едва начало светать. Не обращая внимания на собравшихся в холле людей, он молча прошёл мимо них и направился в свою комнату. Собравшиеся успели почувствовать исходящий от Поттера запах алкоголя, а затем Рон громогласно объявил, что всем пора ложиться спать. Кто-то сочувственно шепнул, что тоже мечтает пойти в паб напиться и ввязаться в драку, чтобы выпустить пар. И Избранный не стал исключением, поэтому не стоит винить его за это.
      А после никто из них не стал возвращаться к событиям минувшей ночи, дабы выяснить, что произошло накануне. Только через пару дней до Ордена донеслась весть, что дом Ксенофилиуса разрушен, а сам он погиб. Чёрная метка, по обыкновению своему, висела над обломками, свидетельствуя, что всё произошедшее является делом рук Пожирателей смерти. Всё, что осталось от тела Ксенофилиуса, поместилось в небольшую коробку, а затем было захоронено на местном кладбище. Полумна пережила смерть отца стоически, но каждый видел, что девушка находится не с нами, а где-то за пределами своего тела. И только Невиллу удалось вернуть её к жизни. Они же не уставали благодарить Мерлина, что в эту ночь Полумна находилась на площади Гриммо. Никому не хотелось хоронить ещё и её.
      — Я не знала об этом, — тихо повторила Гермиона, глядя куда-то вдаль. — Почему Гарри ничего не сказал нам? Почему утаил?
      — Наверное, он не хотел, чтобы вы посчитали его чудовищем, — предположил Драко, взяв Гермиону за плечи и заставив посмотреть на себя. — Ты тоже долго не могла признаться, что убивала маглорождённых в Малфой-мэноре. 
      Гермиона зажмурилась и покачала головой, не желая вспоминать дни, проведённые в плену. Отстранившись от Драко, она встала на ноги и прошла чуть вперёд, остановившись перед огромным буфетом, филёнки которого пузырились, словно их облили кислотой. Гермиона протянула руку, открыла одну из его скрипучих дверец и отшатнулась. Оказалось, что буфет уже был занят, но отнюдь не столовым серебром, как она могла предположить. Внутри находился скелет доселе неизведанного существа, у которого было пять ног. Протянув руку, Гермиона просунула её за скелет и вытащила потрёпанный учебник по зельеварению за шестой курс.
      — Не может быть, — прошептала Гермиона и открыла учебник. На внутренней стороне обложки мелким убористым почерком было нацарапано:
      «Эта книга является собственностью Принца-полукровки».
      Она нашла учебник Снейпа, который использовал Гарри на шестом курсе, а после дуэли с Малфоем в туалете Плаксы Миртл избавился от него. Гермиона помнила, что едва не поссорилась с Гарри, пытаясь убедить того уничтожить книгу, но он категорически не соглашался с ней. Рон и Джинни поддерживали его, считая, что она, Гермиона, завидует успехам друга, который стал лучшим учеником по зельеварению. А она всего лишь пыталась уберечь его от беды.
      Она подняла глаза и уставилась на оббитый бюст какого-то волшебника, стоявший на буфете. На голову его был слегка криво нахлобучен старый пыльный парик, а сверху покоилась потускневшая от времени тиара. Положив учебник в свою расшитую бисером сумочку, которую, по обыкновению, носила в кармане, Гермиона отвернулась от буфета, решив, что пора вернуться в спальню. Она чувствовала себя уставшей и разбитой, поэтому хотелось лечь в постель и забыться тревожным сном. Пусть он и не продлится долго, хотя бы на мгновение Гермиона сможет отрешиться от событий минувшего дня.
      — Хочешь уйти? — тихо спросил Драко, когда Гермиона вернулась к нему. Он сидел рядом с Исчезательным шкафом, пустым взглядом рассматривая его пустое чрево. Можно ли использовать шкаф для связи с Горбин и Бэркес? И не доложит ли Горбин Тёмному Лорду о его, Драко, отлучках из Хогвартса? 
      — Хочу, — кивнула Гермиона, вытаскивая из сумочки мантию-невидимку, принадлежащую Гарри. — Это был трудный день для нас обоих. Нам нужно отдохнуть.
      — Согласен, — ответил Драко, глядя, как девушка набрасывает на себя мантию и исчезает из поля видимости.
      А позже, засыпая в объятиях Малфоя, Гермиона думала, что в который раз любопытство её подвело. Ей не стоило лезть в прошлое Адрианы Армстронг, вытаскивая на свет припрятанные в нём скелеты. Она с лёгкостью обошлась бы без знания, но время вспять повернуть уже было нельзя. И сделать вид, что она ничего не слышала, тоже.
      Помимо воли перед глазами возникли старый буфет и бюст в парике на нём. Почему на нём была тиара? Мысль терялась, уплывала, уводя Гермиону в дебри сна, где она находилась в Выручай-комнате, окружённая старым хламом, и не могла найти выход. Она бежала по проходу, сворачивала и неизменно оказывалась в исходной точке, где её встречал мраморный бюст неизвестного колдуна в парике. Он открывал свой мраморный рот и хохотал над жалкими попытками девушки выбраться из заточения. А потом сверху начали падать парики и тиары, заполняя комнату до невозможности. Ещё немного, и она окажется под завалами, а тогда уже ничто не спасёт её от смерти.
      Гермиона резко открыла глаза и села. Сначала ей показалось, что она всё ещё находится в кошмарном сне, но, когда Драко поднял голову и сонным взглядом уставился на неё, Гермиона облегчённо выдохнула: она выбралась из этого кошмара.
      — Что случилось? — тихо спросил Малфой, дотронувшись до плеча Гермионы. 
      — Дурной сон приснился, — покачала головой девушка и вновь опустилась на подушки. — Меня преследовал бюст колдуна в парике и тиаре.
      — Да уж, кошмар, — зевнул Драко и притянул Гермиону к себе, укрывая их обоих одеялом. — Спи давай.
      Гермиона приникла к его груди и закрыла глаза, чувствуя дыхание Драко на своих волосах. А затем запоздалая мысль нагнала её и ударила по затылку. Она уже видела эту тиару прежде. Когда вместе с Роном рассматривала бюст Кандиды Когтевран в кабинете Флитвика. Гермиона вновь подскочила на постели, чем вызвала у Драко недоумение и раздражение.
      — Грейнджер, это всего лишь сон, — сказал он, глядя на девушку из-под полуопущенных ресниц, — здесь нет бюстов в парике и тиаре, а если он решит тебя преследовать, мы просто разобьём его. Ложись спать. 
      — Это была диадема Кандиды Когтевран, — сказала Гермиона, глядя в пустоту и словно издалека слыша свой голос, в тишине он казался слишком громким. — Понимаешь? Никакая не тиара, а диадема Кандиды Когтевран. Предпоследний крестраж Волан-де-Морта. Он спрятал его в Выручай-комнате среди прочего хлама, зная, что если кто-то и обнаружит диадему, то вряд ли распознает в ней пропавший артефакт основательницы Хогвартса. 
      — Ты уверена? 
      — На все сто процентов, — кивнула Гермиона, поворачиваясь к нему. В полумраке лицо Драко казалось посеревшей маской, поэтому она протянула руку, коснувшись его щеки, чтобы удостовериться, что это всего лишь игра теней.
      — Тогда мы идём за ней, — сказал Драко, чувствуя, прохладные пальцы девушки на своей коже. 
      — Спасибо, — прошептала она, не понимая, за что толком благодарит его. То ли за доверие, то ли за то, что находится сейчас рядом с ней.
      Быстро одевшись, они поспешили на выход. Спрятавшись под мантией-невидимкой, Гермиона шла рядом с Драко и думала о том, что могла бы сразу распознать в старой тиаре древнейший артефакт, если бы была предельно внимательна, а не думала о Гарри и учебнике Принца-полукровки, принёсшего им всем одни только проблемы.
      Добраться до Выручай-комнаты удалось без происшествий. Замок спал, а студенты не испытывали судьбу, гуляя по пустынным коридорам Хогвартса, как делали это в своё время Гарри, Рон и Гермиона. При помощи сначала мантии-невидимки, а затем и карты-мародёров они изучили Хогвартс вдоль и поперёк, уступая лишь Филчу и близнецам Уизли. 
      Они трижды прошли мимо стены, но едва в ней появилась дверь, как за спинами раздался ледяной голос Снейпа.
      — Что-то потеряли, мистер Малфой?
      «Твою ж мать! — мысленно выругался Драко, поворачиваясь к директору лицом, — какая горгулья принесла тебя среди ночи?»
      — Заходите в комнату, не стойте на пороге, — приглашающе махнул рукой Северус и усмехнулся той самой улыбкой, которую так боялись все школьники от мала до велика. — Нам есть о чём поговорить. 
      И Драко с Гермионой пришлось подчиниться, хоть девушка и не была уверена, догадывается ли Снейп о её присутствии или хочет поговорить с Малфоем без посторонних ушей.
      Дверь захлопнулась за спиной Снейпа, который удивлённо воззрился на Комнату Спрятанных Вещей, в которой они оказались, а затем вновь уставился на Драко.
      — Странный выбор. Это ведь то самое место, где ты чинил Исчезательный шкаф, чтобы провести в Хогвартс Пожирателей смерти? Проснулись воспоминания о былом?
      — Мне просто не спалось, директор, — едва разжимая зубы, процедил Драко, чувствуя, как напряжена стоящая рядом с ним Гермиона. — Вы решили следить за каждым моим шагом, пока я нахожусь в Хогвартсе? С чего такой интерес?
      — Может, с того, что вы влезли в очередную авантюру, совершенно не думая о последствиях? — процедил Снейп, делая шаг в сторону бывшего ученика. — Я должен повторить, что эта затея не принесёт ничего хорошего? Что такого в этой комнате, если вы пришли сюда на ночь глядя?
      — Не стоит называть меня на «вы», директор, — усмехнулся Драко, почему-то вспомнив аналогичную сцену с Поттером в главной роли, когда тот сказал Снейпу «Совсем необязательно называть меня «сэр», профессор».
      — Забываешься, Драко, — сверкнул глазами Северус, а затем рявкнул: — Вы оба меня совсем за дурака принимаете? Мисс Грейнджер, может, вы уже снимите мантию-невидимку и присоединитесь к нашей милой компании в видимом состоянии? 
      Понимая, что прятаться более бесполезно, Гермиона скинула мантию, представ перед разгневанным мужчиной. Она хотела так же высокомерно поприветствовать Снейпа, но вместо этого издала какой-то нелепый звук, заставивший бывшего зельевара смерить её уничтожающим взглядом, а затем ехидно произнести:
      — Не могу поверить, у мисс Грейнджер нет слов. Наша извечная всезнайка не выстреливает в пустоту тысячу слов, а желает забиться в глубокую норку, из которой она по случайной нелепости вдруг вылезла на свет. Не так ли, мисс Грейнджер?
      — Не нужно разговаривать с ней в таком тоне, — прищурился Драко, знаком показывая Гермионе держать рот на замке. — И со мной тоже. Мы больше не школьники, которых можно запугать потерей баллов и отработками после уроков. Нас вообще мало чем можно напугать. И вы это прекрасно знаете. 
      — Да неужели? — прищурился Снейп, а затем ноги Драко оторвались от пола, а сам он сделал несколько кувырков и приземлился в куче хлама. — Против Тёмного Лорда вам не выстоять, вы должны это понимать. Но если вы этого не понимаете, то мне придётся заказать для вас мраморную плиту, ибо я вижу перед собой не героев, а смертников.
      — Вы в своём уме, Снейп? — прошипел Драко, потирая ушибленное плечо, на которое неудачно приземлился. — Предупреждать же надо.
      — Вы думаете, Тёмный Лорд будет вас предупреждать? — захохотал Северус, а затем вновь отшвырнул Драко, но уже в другую сторону. — Ой, не предупредил, какая жалость. Вам больно, мистер Малфой? — он поцокал языком, а затем прищурился: — Да плевать я хотел на вашу боль.
      — Протего, — завопила вдруг Гермиона, возводя защитные чары, не позволившие профессору напасть и на неё.
      — Браво, мисс Грейнджер, — снисходительно кивнул Снейп, — недаром вы считались лучшей на своём курсе. Похвально.
      — Правда? — зарделась девушка, которую Снейп похвалил чуть ли не в первый раз её жизни. Раньше она удостаивалась лишь снисходительного кивка.
      А затем она почувствовала, как её тело отрывается от земли и тоже приземляется на кучу мусора. И как в замедленной съёмке она скатывается вниз, едва успев подставить руку, чтобы не позволить носу познакомиться с каменным полом.
      — Нет, не правда. Это ужасно, — резюмировал он, а затем взглядом приказал Драко и Гермионе приблизиться к нему. — Вы всего лишь жалкая кучка подростков, которые возомнили из себя невесть что. И мне понадобилось всего одно заклинание, чтобы доказать вам это. Если вы планируете победить, то придётся научиться не только обезоруживать противника, но и нападать на него первым. Это война, а значит, здесь не ходят по очереди, как в шахматах. Драко, ты помнишь дуэльный клуб на втором курсе?
      — Это когда вы научили обезоруживать? — спросил Малфой, потирая расцарапанную скулу. — Это было весьма поучительно. Поттер до сих пор только этим заклинанием и пользуется. Визитная карточка у него такая. 
      — Драко, — возмутилась Гермиона, толкая Малфоя в бок. Её голова слегка кружилась от удара, но в целом она чувствовала себя нормально. 
      — Так я ведь прав, — расплылся в ухмылке Драко, а затем серьёзно посмотрел на Снейпа. — Но вы сами сказали, что уметь обезоруживать не самое главное.
      — Вспомни свою дуэль с Поттером, когда ты ударил его на счёт два. Ты не ждал, пока Локонс досчитает, ты просто опередил своего противника и тем самым выбил его из колеи. Поттер не ждал от тебя этого, а сам он слишком честен для подобной выходки. 
      — И что вы предлагаете? — спросила Гермиона, засунув руки в карманы джинсов. — Научиться бить на счёт два?
      И снова поприветствовала головой старый хлам.
      — Неверно, Грейнджер, — сложил руки на груди Снейп, — вы должны биться без какого-либо счёта. Драко, разве Долохов не научил тебя этому? Так почему позволил мне напасть на себя? Или ты доверяешь мне настолько, что готов подставить спину для удара?
      Драко выпрямился и сжал в ладони волшебную палочку. Снейп прав, разве Долохов не обучил его всем премудростям боя, где нападение должно было быть быстрым и неожиданным? Промедление могло расцениваться как жалость, а значит, наказывалось болью. Сколько пыток он выдержал, прежде чем превратился в смертельную Тень, появляющуюся и бьющую, когда никто этого не ждёт? 
      И следующий удар не стал для Малфоя неожиданным. Он усмехнулся, а затем Снейп отлетел к стене и съехал по ней вниз. Драко нацелил палочку на волшебника, в то время как Снейп ответил ударом на удар, заставив Драко отшатнуться, но выстоять. Они сражались со спокойной холодностью, не позволяя эмоциям брать над ними вверх, поэтому казалось, что по комнате перемещаются два самых заклятых врага, а не верные соратники. Мелькали вспышки заклинаний, но оба в совершенстве владели невербальной магией, поэтому Гермиона иногда не понимала, кто кого чем ударил. Она стояла, прижавшись к стене, куда её отбросило каким-то заклинанием, и смотрела на магический поединок бывших учителя и ученика. Сами сражающиеся, казалось, забыли о присутствии с ними ещё одного человека в этой комнате, полностью отдавшись бою.
      Прежде Гермиона не видела, чтобы Драко сражался, разве что за выживание, когда они оказались в Дартмурских лесах, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило у неё на глазах в этот самый момент. И если раньше она могла сомневаться в словах Драко о его магическом мастерстве, которому он обучился у Долохова и других сильных магов под предводительством Реддла, то теперь Гермиона воочию видела то, о чём могла судить лишь по его рассказам. И она испытывала смешанные чувства восторга и страха, видя перед собой не тщеславного юношу, а закалённого войной мужчину. 
      Гермиона смотрела на него и чувствовала, как волоски на теле встают дыбом, а сама кожа покрывается мурашками. Но она вдруг подумала, что напрасно волновалась за жизнь Драко в магических стычках с Орденом, потому что переживать следовало вовсе не за него. И Гарри с Роном однажды крупно повезло, что Драко не вступил с ними в магический поединок, а просто трансгрессировал с места встречи. Потому что иначе Гарри Поттер со своим лучшим другом Роном Уизли могли и не вернуться на площадь Гриммо. И это по-настоящему пугало.
      Дуэль прекратилась так же внезапно, как и началась. Драко отбил летящий в него красный луч и захохотал каким-то неестественным смехом, заставив Снейпа опустить палочку и едва заметно улыбнуться. Так они и стояли — друг напротив друга — и хохотали, словно не швырялись боевыми заклинаниями минуту назад, грозя отправить противника в лазарет или, хуже того, больницу Святого Мунго.
      — Напомнить мне, что я являюсь первоклассным убийцей, браво, Снейп. Вот уж не ожидал от вас такого. Мне всегда казалось, что для вас я так и остался маленьким ни на что не способным эгоистом.
      — Тебе казалось, — ответил Снейп, отряхивая мантию. — Но если тебя научили убивать, стоит воспользоваться этим в правильных целях, Драко. Это война, и пора забыть о милосердии к врагу. Не я должен был вам это говорить, но вы оба должны знать: ваше появление в Хогвартсе неслучайно. Оказавшись здесь, вы приблизили день финального поединка между Гарри Поттером и Тёмным Лордом, из которого выйдет только один победитель. Осталось недолго.
      — Только не говорите, что это очередное пророчество Трелони, — поморщилась Гермиона, сложив руки на груди. Она уже не подпирала стену, но подходить близко не решалась.
      — Нет, это не пророчество Трелони, — даже не взглянул в сторону девушки Снейп, всё его внимание концентрировалось на Драко. — Но отчего-то я уверен, что оно сбудется. И должен признать, меня это несколько пугает.
      — Вас может что-то напугать? — усмехнулся Драко, оглядываясь на Гермиону, в его глазах отразилось беспокойство, сменившее азарт боя, сейчас он был тем Малфоем, которого она знала. — Как вы вообще нас нашли? Бессонница замучила, раз вместо сна вы сеете ужас в коридорах замка? Да ещё так далеко от своих покоев.
      — Если Грейнджер одолжила у Поттера мантию-невидимку, то почему бы мне не взять у него же знаменитую карту Мародёров, чтобы следить за порядком в Хогвартсе? Наложить кое-какие чары, которые будут оповещать при любом нарушении режима, не составило особого труда, поэтому, когда они сработали, мне лишь оставалось посмотреть, кому не спится по ночам. А уж проследить за вами до Выручай-комнаты оказалось проще простого. Вы оба на удивление беспечны. 
      — Что за карта? — удивлённо приподнял бровь Драко, уставившись на Снейпа. 
      Он впервые слышал о существовании артефакта, на котором отмечались нарушители порядка. И если такая карта существовала, то почему в его время нарушать школьные правила было проще простого, рискуя быть схваченным остолопом Филчем с его чокнутой кошкой или попасть на глаза преподавателю по глупости своей. Как это было с самим Драко, когда на первом курсе он решил заложить Поттера и его дружков, переправляющих дракона Хагрида в Румынию. Всё закончилось потерей баллов и отработкой в Запретном Лесу вместе с неуёмными друзьями, Грейнджер и Поттером, а так же тупицей Долгопупсом. 
      Драко всегда удивляла логика преподавателей, точнее полное отсутствие оной. Сначала запрещают ходить в Запретный лес, а затем отправляют туда ночью кучку первогодок в поисках загадочного убийцы единорогов. Нет, а собственно, кого нужно было отправить? Мракоборцев, что ли? Это ведь совсем не их работа. Школьники сами справятся, если выживут. Тролль в подземелье? «Старосты, отведите свои факультеты в их гостиные». И ведь никому не пришло в голову, что гостиная Слизерина как раз находится в подземельях. Запретный лес, василиск, дементоры, Сириус Блэк, турнир Трёх Волшебников, Амбридж с её декретами. Мерлин, как они выжили в таких условиях? И почему никто из родителей не видел, что за произвол творится в школе из года в год? Люциус был не в счёт, если он и искал способы сместить Дамблдора с занимаемой должности, то делал это по личным причинам, а не опираясь на зловещие рассказы сына о происходящем в Хогвартсе. 
      — Я тебе расскажу, — сказала Гермиона, когда Драко уставился на неё в ожидании ответа на свой вопрос. — Это долгая история.
      — Завтра я жду вас обоих в моём кабинете, — прищурился Снейп, обратив на себя внимание, — и только попробуйте вновь проигнорировать мой приказ. Вылетите из Хогвартса в два счёта, и даже Тёмный Лорд не заставит меня взять вас обратно. Ясно?
      Гермиона кивнула, Драко же фыркнул, представляя, что будет, если он вернётся в мэнор и заявит, что Снейп выгнал его, не продержав в качестве преподавателя и недели. Интересно, Лорд убьёт его сам или с этим прекрасно справится Непреложный обет? 
      — А сейчас сделайте так, чтобы я вас не видел до утра. Возвращайтесь в свои спальни. Здесь вам делать больше нечего.
      — Вообще-то мы пришли по делу, — возразила Гермиона, оказываясь перед рассерженным мужчиной. — И сначала мы его закончим.
      — Кажется, удар по голове не прошёл для вас даром, — заскрежетал зубами бывший зельевар, сверкая глазами. И девушке показалось, что ещё немного и её бренная тушка в очередной раз отправится в полёт.
      — Хорошо, мы уходим, — принял решение Драко, поднимая с пола мантию-невидимку и накидывая её на плечи Гермионе. — Спокойной ночи, директор.
      И только когда они вышли в коридор, направляясь к лестницам, Драко, не разжимая губ, прошептал, что за диадемой они вернутся позже. Она пролежала в Комнате спрятанных предметов много лет, и за несколько дней с ней точно ничего не случится. А вот привлекать к себе внимание Снейпа было бы не лучшей идеей. 
      Гермиона лишь кивнула и только потом поняла, что под мантией Драко её не видит. Но Малфой и не ждал ответа, он знал, что Гермиона согласится с его решением. Вернувшись в спальню, девушка скинула одежду и забралась под тёплое одеяло в надежде на сон, но его не было. Драко лежал на соседней подушке и смотрел в потолок, блуждая в собственных мыслях, и Гермиона боялась потревожить его пустыми разговорами. Поэтому она повернулась к нему спиной и закрыла глаза. Последнее, что почувствовала девушка, прежде чем погрузиться в сон — это прохладные руки Драко, прижимающие её к себе, и ободряющий шёпот, что вместе они справятся. 
      И Гермиона даже не сомневалась в этом!