Научи меня жить

Глава 37

Тысяча вопросов без ответа 
      И один простой: «Зачем всё это?
      Долго ли молчать? Я так устала».
      А в ответ — «Всё снова, всё сначала».
      Миллионы звёзд на небе светят, 
      Звездопад искрил, ты не заметил,
      Как одна зажглась между нами 
      И смотрит на мир своими серыми глазами!
      
      Я буду твоим солнцем и твёрдым плечом,
      Я буду твоей жертвой, твоим палачом,
      Я буду терпеть, от боли кричать, 
      Тебя за руку возьму, мы будем вместе стоять!
      Порочный круг сомкнётся, щёлкнет замок,
      Миры соприкоснутся лучом на восток!
      Я буду терпеть, меня не сломать,
      С тобою до конца мы будем вместе стоять!
      (Мёртвые осы — Я буду твоим солнцем)
      
      «Гарри Поттер мёртв, — эхом отзывались в голове Гермионы слова Волан-де-Морта, — убит при попытке сбежать с территории замка… убит при попытке спасти свою жизнь»
      — Ложь! Гнусная ложь!
      Только когда к ней обернулись все присутствующие, Гермиона вдруг осознала, что сказала это вслух. 
      — Кого я слышу? — спросил он своим мягким змеиным голосом. — Кто сам вызвался продемонстрировать, что бывает, когда пытаешься продолжать проигранную битву?
      Толпа единогласно расступилась, и Гермиона сделала шаг вперёд. Она кожей чувствовала на себе взгляды Рона и Джинни, но не повернулась в их сторону, сейчас она видела перед собой только одного человека — человека ли? — и всё остальное перестало для неё существовать. 
      — Грязнокровка Грейнджер, — осклабилась Беллатриса, поигрывая волшебной палочкой, — ты всё ещё жива?
      — Ненадолго, — ответил Волан-де-Морт, делая шаг навстречу девушке, словно хотел этим повергнуть её в бегство, но просчитался. Гермиона выпрямилась и направилась прямо к нему, слыша громкий шёпот со всех сторон. — Сегодня ты умрёшь, Гермиона Грейнджер. Отправишься следом за своим другом. 
      — Однажды вы уже пытались убить меня, но безуспешно.
      — Тогда тебе просто повезло.
      Он поднял волшебную палочку, направив её на беззащитную девушку, и лишь два слова отделяли Гермиону от смерти, когда между ней и Волан-де-Мортом встал Драко Малфой. 
      — Сначала вам придётся убить меня, — звенящим от напряжения голосом сказал он.
      — И меня! — рядом со слизеринцем встал Рон Уизли. 
      — И меня! — возвестила Джинни, сделав шаг вперёд. По её щекам текли слёзы, но она была полна решимости продолжать борьбу. — Не думайте, что убив Гарри, вы победили. Война не окончена! 
      А затем случилось невозможное: остальные волшебники, стоявшие позади них и созерцавшие разворачивающуюся картину, единодушно придвинулись к ребятам и вскинули волшебные палочки. Пусть Гарри Поттер мёртв, они будут сражаться плечом к плечу во имя Мальчика, который доказал, что за свободу нужно бороться. 
      — Хорошо, — сказал Волан-де-Морт ласково, и Гермиона почувствовала, как волосы на её голове встали дыбом. Она слышала в этом шёлковом голосе больше угрозы, чем в самом мощном заклятии. — Хотите умереть, тогда вы все сегодня умрёте. 
      Гермиона молча сделала шаг вперёд и взяла Драко за руку, переплетая их пальцы. Он не смотрел в её сторону, но она чувствовала его как саму себя. Сейчас они были вместе, готовые противостоять самой смерти. 
      — Как мило, — голос Волан-де-Морта не изменился, он так и сочился сладким ядом, но было очевидно, что жертва уже намечена. И он намерен был показать, что надобно делать с предателями. — Драко… Драко, ты огорчил меня. Предать свою семью ради грязнокровки и кучки маглолюбцев? 
      — Я не предавал свою семью, — прищурился Малфой, продолжая сжимать пальцы Гермионы в своей руке.
      — И ты готов умереть ради них? Ради неё? — Тёмный Лорд указал кончиком волшебной палочки на Гермиону. — Готов пожертвовать своей жизнью? Жизнью матери? И всё из-за грязнокровки?
      — Вам не понять.
      — Раз таков твой выбор, Драко, то я исполню твою волю, — резким движением волшебной палочки он захлестнул шею Малфоя и дёрнул вперёд. Не разжимая пальцев, следом за ним выскочила и Гермиона, готовая разделить смерть вместе с возлюбленным. — Уберите девчонку.
      Оттолкнув Гермиону в сторону Пожирателей, он схватил Драко за горло своими длинными бледными пальцами и слегка надавил. 
      — Отпусти меня, — выкрикнула Гермиона, чувствуя, как её запястье сжимает ладонь Беллатрисы, а затем в спину упирается волшебная палочка сумасшедшей ведьмы. 
      — За себя лучше переживай, — прошипела ей в ухо Беллатриса, — тебя ждёт ещё худшая казнь. 
      И Гермионе не осталось ничего, только наблюдать за тем, как Волан-де-Морт убивает человека, пытавшегося спасти её жизнь. 
      — Вот, что я делаю с предателями, Драко, — Волан-де-Морт вновь нацелил волшебную палочку на Малфоя, а затем повернулся к Гермионе: — я заставляю их смотреть на последствия своих поступков. Если тебя не пугает твоя собственная смерть, то посмотрим, что ты скажешь, когда я начну убивать тех, кто так дорог тебе. Ты ведь этого хотел?
      Послушался шум борьбы, а затем двое Пожирателей вытолкнули на действующую арену Нарциссу Малфой, а следом за ней — Панси и Блейза. 
      — Не смейте! — выдохнул Драко, до боли сжимая в онемевших пальцах волшебную палочку.
      — Вы все увидите, на что способен Лорд Волан-де-Морт, — обратился к присутствующим Реддл, словно вспомнив, что разворачивающаяся сцена происходит на глазах у сотен мужчин и женщин, стариков и детей. — Грязнокровки и предатели крови объявляются преступниками и будут убиты за сопротивление новому режиму. И первой это надлежит проверить на себе мисс Грейнджер. Она покажет, что будет с каждым из вас, если продолжите воевать со мной.
      — Круцио!
      Боль пронзила каждую клеточку её тела, выворачивая кости, плавя кожу. Гермиона дёрнулась и рухнула на колени, с силой сжимая зубы, чтобы не закричать, она не позволит им насладиться её болью и страхом. Она уже делала это — медленно умирала перед сворой ублюдков, желающих её смерти, и вышла победительницей из того боя. И сейчас она тоже не сдастся. 
      — Авада Кедавра! — сквозь муку услышала Гермиона выкрик Драко, а следом за ним хохот Волан-де-Морта. И боль прекратилась.
      — Несносный мальчишка, — прошипел Тёмный Лорд, направляя палочку на Драко, — но перед ним встал Рон и решительным взглядом уставился прямо в змеиные глаза Волан-де-Морта, собираясь защищать бывшего врага до последнего.
      — Я вам не позволю!
      — Вы слышите себя? — Волан-де-Морт шагнул вперёд и ухватил Рона за горло, больно впиваясь в кожу парня своими длинными пальцами. — Собрались воевать со мной ради грязнокровки? Вы наследники древних родов растрачиваете свою кровь на магловских выродков. Но я готов простить вас всех сегодня. Готов принять в свои ряды, если поклянётесь мне в верности.
      — Нет! — едва слышно выдохнул Рон, чувствуя, как пальцы на его шее начинают сжиматься. — Я лучше умру, чем встану под ваши знамёна. Я лучше умру, чем предам своих друзей.
      — Будь по-твоему, — осклабился Волан-де-Морт, отшвыривая Уизли от себя и направляя на него волшебную палочку: — Авада…
      … И тут случилось сразу несколько вещей. С отдалённой границы школы послышался шум, как будто сотни людей перебирались через не видные отсюда стены и рвались к замку с громкими воинственными кликами. В ту же минуту из-за угла замка показался запыхавшийся Грохх с воплем: «ХАГГИ!» В ответ ему раздался рык великанов Волан-де-Морта: они ринулись на Грохха, как боевые слоны, и земля затряслась под их топотом. Потом раздалось цоканье копыт, звук натягиваемой тетивы — и на Пожирателей смерти внезапно обрушился град стрел. Люди Волан-де-Морта закричали от неожиданности, ломая строй. 
      И тут все крики, шум, удары и топот перекрыл вопль Хагрида. 
      — ГАРРИ! — кричал он. — ГАРРИ! ГДЕ ГАРРИ? 
      Начался хаос. Стрелы кентавров рассеивали Пожирателей смерти, все, кто мог, бежали от топчущих вслепую великаньих ног, и все ближе и ближе громыхало подкрепление, явившееся неизвестно откуда. Фестралы и гиппогриф Клювокрыл выцарапывали великанам глаза, а Грохх мутузил их кулаками. Волшебникам — как защитникам Хогвартса, так и Пожирателям смерти — пришлось отступить обратно в замок.
      — Пойдём, — Драко потянул Гермиону подальше от Хогвартса, куда уже пробивалась большая часть волшебников, решивших продолжить сражение там. — Нужно найти Уизли, я видел, что он ушёл в сторону леса.
      Сначала Гермиона безропотно подчинилась, следуя за Малфоем. Они протолкнулись через толпу, которая, казалось, их даже не замечала, следуя стадному чувству. Гермиона спотыкалась на камнях, что Драко приходилось все время следить за тем, чтобы она не упала. Взобравшись на холм, Гермиона остановилась, отказываясь идти дальше.
      — Нужно уходить, пойдём, — Малфой снова потянул девушку за собой, но Гермиона вырвала руку, оставшись на месте. 
      — Я возвращаюсь в замок, — тихо, но решительно произнесла Гермиона, — Рон не ушёл бы сюда, бросив меня там. Он в Хогвартсе. 
      — Поттер мёртв, Гермиона, — попытался вразумить девушку Малфой, окровавленной рукой отбросив светлую прядь с лица. — И Уизли, скорее всего, тоже. Ты станешь следующей. Нужно уходить. Мы проиграли!
      — Так уходи! — бросила Гермиона и, повернувшись, побежала в сторону замка. 
      Драко выругался, а затем ринулся за девушкой, развившей бешеную скорость. Он нагнал её лишь у главных дверей. В вестибюль они вошли вместе, рука об руку. И замерли на пороге. Схватка приняла оглушительные размеры. Мелькали вспышки заклинаний. Голоса слились в единый гул. Гермиона заметила Джинни и Полумну, сражающихся с Беллатрисой Лестрейндж в нескольких шагах от Волан-де-Морта, и бросилась им на помощь. Драко пытался удержать её, но пальцы захватили воздух. Он уже собрался пойти за Гермионой, но, увидев в толпе мать, поспешил к ней.
      Нарцисса тоже заметила сына и, заклинанием отбросив с дороги Руквуда, кинулась к Драко. Холодные пальцы женщины сжали его ладони, а затем она прижала сына к груди.
      — Я так волновалась, — шептала она сквозь слезы, взяв лицо Драко в свои ладони. — Я не могла потерять ещё и тебя.
      Драко взял Нарциссу за руку и направился к выходу. За пределами замка не осталось никого, все были внутри. Сражались за Гарри Поттера, Мальчика-который-погиб от руки Волан-де-Морта. 
      — Трансгрессируй домой, — приказал Драко матери, отходя от неё на шаг, — там ты будешь в безопасности.
      — Я не брошу тебя, — со слезами на глазах отказалась Нарцисса, простирая к нему руки. — Пойдём со мной, от нас уже ничего не зависит.
      Драко покачал головой, пытаясь не смотреть на мать. Он не мог уйти один, не попытавшись спасти Гермиону. И чем дольше они здесь находятся, тем меньше шансов для этого. Драко не был героем, но ради Гермионы должен им стать. Пора перестать бегать, нужно сражаться. Пусть цена победы слишком велика, а шанс одержать вверх в этой схватке так мал.
      — Я вернусь, — тихо пообещал Драко, встретившись взглядом с Нарциссой. — Выживу, чего бы мне это не стоило. Только ты должна уйти.
      Нарцисса смотрела на сына лишь одно мгновение, а затем кивнула. Она понимала, что Драко лжёт, но хотела верить в то, что он сможет выполнить своё обещание. Но прежде нужно было рассказать ему то, чему Драко не мог знать.
      — Гарри Поттер жив, — держа в ладонях лицо сына, прошептала женщина. Драко вздрогнул, а Нарцисса продолжила: — я была там. Я держала руки на его груди и слышала, как бьётся его сердце. Смертоносное заклятие снова не смогло лишить его жизни. 
      — Это значит…
      — У нас всех всё ещё есть шанс на спасение, — прошептала Нарцисса, делая шаг назад, а затем сжала волшебную палочку в онемевших пальцах. — Я буду ждать тебя дома. Помни об этом. Я всегда буду ждать тебя. — и, повернувшись на каблуках, трансгрессировала.
      Драко смотрел на то место, где ещё секунду назад стояла его мать, и смахнул подступившие на глаза слезы. Не так он планировал попрощаться с ней, но выбора не было. Пусть Нарцисса находится в безопасности, подальше от всего этого. Она должна была жить, хотя разве это можно назвать жизнью?
      Драко вернулся в вестибюль, ища глазами каштановую копну волос. Переступил через тела убитых и, наконец, увидел её. Гермиона находилась в самой гуще событий. С Беллатрисой сражались несколько мракоборцев, но Драко видел, что им не справиться с ней, даже имея перевес в количестве. Кингсли, Люпин, Артур и Билл Уизли бросили вызов Волан-де-Морту. Шла ожесточённая схватка, исход был непредсказуем. Невольно Драко залюбовался тем, как Гермиона кружит по залу, сражаясь с Мальсибером. Пара заклинаний и он поверженный падает на пол.
      —Ты всё ещё здесь, малыш Драко? — сделал удивлённое лицо Долохов, отшвырнув от себя мальчишку из Когтеврана, оставшегося в школе, чтобы сражаться. Краем глаза Малфой уловил движение парня и понял, что тот жив, хоть и порядком потрёпан. — А я знал, что ты не останешься к ней равнодушным. Хороша чертовка, не правда ли?
      — Разговоры никогда не были твоей сильной стороной, Антонин, — хмыкнул Драко, едва заметным движением волшебной палочки атакуя мужчину.
      Антонин среагировал мгновенно, а затем осклабился, словно всё это доставляло ему немыслимое удовольствие:
      — Я научил тебя всему, малыш. Я знаю, каждую твою мысль, каждый приём. Мне не нужна легилименция, чтобы читать тебя. Достаточно лёгкого движения волшебной палочки или поворота головы. И если однажды я не убил тебя, то лишь потому, что мы были одной семьёй.
      — Мне не нужна такая семья, — выдохнул Драко, сжимая пальцами палочку и готовясь к удару, но Долохов не зря был одним из лучших в команде Волан-де-Морта.
      — Как скажешь, — улыбнулся Антонин и едва лишь взмахнул волшебной палочкой, направляя в сторону Драко луч небесно-голубого цвета. — Но потом не говори, что я не давал тебе шанса вернуться.
      Вокруг шла ожесточённая битва, но даже они на мгновение останавливались, чтобы посмотреть на мелькающие между двумя сражающими вспышки. Два Пожирателя Смерти дрались не на жизнь, а на смерть, обмениваясь разнообразными проклятиями, которые разлетались по всему залу, поражая и своих, и чужих. Гермиона обернулась, словно почувствовав, что Драко сейчас непросто, а затем с лёгкостью отправив в нокаут одного из противников, развернулась и бросилась к месту битвы.
      — Гермиона, — выкрикнула Джинни, хватая девушку за запястье, — не вмешивайся. Он сам должен. Сам.
      Грейнджер смотрела на Джинни несколько секунд, словно переваривала что-то в собственной душе, а затем с силой обняла подругу, прошептав:
      — Прости меня за всё.
      — И ты меня.
      — Вот вы где, — к ним пробился окровавленный Невилл Долгопупс, прихрамывая на одну ногу. — Нам нужно уничтожить змею. Есть варианты?
      — Есть, — выдохнула Гермиона, вытащив из-за пазухи Распределяющую Шляпу и показав её друзьям. — Кто-нибудь хочет примерить?
      — Надеюсь, что ты пошутила, — покачала головой Джинни, отбив летящее в них заклятие. — Но в любом случае, я — пас. Это мог бы сделать Гарри, но его… больше нет.
      Сердце Гермионы замерло на секунду, а сама девушка сжала Шляпу с такой силой, что та недовольно ойкнула, словно, в самом деле, что-то чувствовала. И от этой мысли стало ещё хуже, что хотелось свернуться калачиком посреди этой битвы и заорать, что она больше так не может. 
      — Гарри мёртв, — твёрдо сказал Невилл, вытянув из онемевших пальцев Гермионы Шляпу, — но это не значит, что мы должны сдаваться. Мы победим. Обязательно победим во имя Гарри Поттера.
      Джинни всхлипнула и отвернулась, а затем ни говоря ни слова бросилась на помощь к Парвати, которую окружали сразу несколько Пожирателей. Невилл грустно улыбнулся и нахлобучил себе на голову Распределяющую Шляпу, надеясь на лучшее. Но через несколько минут, показавшихся вечностью, он стянул Шляпу и покачал головой, словно показывая, что этот вариант бесполезен.
      — Стоило проверить, — ободряюще сказал он и отшвырнул Шляпу в сторону. — Придётся искать способы уничтожить змею как-то иначе.
      — Придётся, — эхом повторила Гермиона, уставившись на Драко, который вдруг побледнел и пошатнулся, когда одно из заклинаний угодило ему прямо в грудь. 
      Вскрикнув, девушка бросилась к нему навстречу, заклинаниями отшвыривая от себя любого, кто решал её задержать. Подобрав с пола Шляпу, она вновь засунула её себе за пазуху, всем сердцем веря, что она пригодится тому, кому предназначена пророчеством. Пробившись через волшебников, она встала рядом с Малфоем, который с ненавистью смотрел на своего противника. Оба были сильно потрёпаны, но Драко досталось больше всего. Он был бледен сильнее обычного, а на скуле наливался здоровенный синяк. 
      — А вот и виновница торжества, — усмехнулся Долохов, смерив Гермиону насмешливым взглядом. — Даже вдвоём вам нечего противопоставить мне. Но мне будут приятно убить вас обоих.
      — Алекто тоже так говорила, — прошипела Гермиона, сжимая окровавленными пальцами волшебную палочку. — Перед тем, как я убила её.
      — Алекто — была глупа и самонадеянна, — ответил Долохов, наблюдая за своими противниками, — и верила в свою неуязвимость. 
      — А во что верите вы? — вскинула голову Гермиона, пальцами нащупывая ладонь Драко. Он сжал её ладонь, как бы показывая, что вместе они со всем справятся, и она всем сердцем верила в это. 
      — В силу. 
      И больше не говоря ни слова, взмахнул волшебной палочкой. Теперь они сражались втроём, и после каждого заклинания, пущенного в них Долоховым, Гермиона начинала сомневаться в их победе, когда Драко вдруг прыгнул вперёд, оказавшись позади тёмного волшебника. Направив волшебную палочку в грудь Долохова, Гермиона выкрикнула заклинание, словно это могло помочь им победить. Она видела его победную ухмылку, когда он с лёгкостью отбил летящий в него луч, и замерла на месте, понимая, что его удар будет для неё последним. Но вместо этого раздался выстрел, и Долохов, слегка покачнувшись, рухнул на пол, под ним расплывалась багровая лужа крови.
      — Не совсем честно, но кто говорил, что мы играем по-честному, — с каким-то непонятным смешком выдохнул Драко, вертя в руке Маузер. — До сих пор не устаю удивляться игрушкам маглов. 
      Не говоря ни слова, Гермиона бросилась ему на грудь и расхохоталась. Они только что одолели волшебника при помощи пистолета. Вот если бы таким же способом уничтожить и Волан-де-Морта, то вообще можно было бы не заморачиваться со всей этой войной. 
      — Я думал, что ты умерла, — хриплым шёпотом сказал Драко, привлекая Гермиону ещё ближе. — Я думал, что потерял тебя навсегда.
      — Не думай, что так просто отделаешься от меня, — с улыбкой ответила Гермиона, чувствуя, как внутри всё полыхает от этих слов. — Я собираюсь бесить тебя до конца жизни.
      — Согласен, — только и сумел выговорить Драко.
      — Нужно уничтожить последний крестраж, — рядом возник взлохмаченный Рон. Узрев место побоища, он удивлённо присвистнул, а затем уставился на Малфоя: — А ты не теряешь времени даром. Это здорово. Правда!
      Драко лишь пожал плечами и убрал оружие от любопытных взглядов, которые, казалось, пронизывали насквозь. Рон посмотрел на Гермиону каким-то странным взглядом, словно увидел призрак, он лёгким движением коснулся её плеча. Гермиона отстранилась от Драко и порывисто обняла лучшего друга.
      — Мерлин, как же я рад, что ты жива. Никогда нас так не пугай. В третий раз я этого не переживу.
      — Постараюсь, — только и сумела вымолвить Гермиона, улыбаясь.
      — Знаешь, где змея? — перешёл к делу Драко, оглядывая зал, но Нагайны здесь не было с самого начала, как они оказались в замке.
      — Когда началась вся эта заваруха, Волан-де-Морт куда-то её отправил. Но Полумна сказала, что видела змею в коридоре возле кабинета Дамблдора.
      — Тогда я пойду за ней, — решительно сказал Драко, сжимая в руке, как оберег, волшебную палочку. — Рон, присмотришь за Гермионой? 
      — Я пойду с тобой, — выдохнула Гермиона, прищурившись, словно не верила в то, что Драко собирается бросить её здесь. — И даже не вздумай меня отговаривать. 
      — И не собирался, — усмехнулся Драко, протягивая Гермионе руку. — Пора уничтожить крестраж. Тогда мы сможем убить Волан-де-Морта и закончить эту войну.
      — Малфой, — окликнул Драко Рон, и когда слизеринец обернулся, удивлённо воззрившись на Уизли, запинаясь, продолжил: — прости, что обвинил тебя в смерти Гермионы. Теперь я вижу, что Гарри был прав, когда сказал…
      — Ты всё правильно сделал, — уловив боковым зрением летящий в них луч неизвестного заклятия, Драко возвёл Щитовые чары и потянул Гермиону к выходу из Большого Зала. Они бежали рядом друг с другом, постоянно оглядываясь, но их никто и не преследовал. 
      — Сюда, — выкрикнула девушка, дёрнув Драко в противоположную от кабинета директора сторону. — Если пройдём через потайной ход, то окажемся там быстрее.
      Они свернули, взбежав на ступеньки одной из движущихся лестниц, когда увидели длинный хвост Нагайны. Резко остановившись, Драко закрыл собой Гермиону и едва слышно приказал ей не двигаться. Почувствовав рядом с собой присутствие волшебников, Нагайна подняла голову и уставилась на них немигающим взглядом. Драко смотрел прямо в жёлтые глаза Нагайны, понимая, что если она сейчас бросится, отступать некуда. Оставалось надеяться, что она примет его за своего и позволит приблизиться к себе. 
      Лестница двигалась слишком медленно, отрезав путь к отступлению. Рука, державшая волшебную палочку, слегка подрагивала. Гермиона понимала, что в случае нападения магия им вряд ли поможет, а никаких способов защититься от огромной змеи у них не было. Даже если лестница сейчас окажется на одном из нужных им этажей, они не настолько быстрые, чтобы успеть убежать. Да и одно неловкое движение заставит Нагайну среагировать и броситься на них. Опустив волшебную палочку, Гермиона дрожащими пальцами достала Распределяющую Шляпу — единственную реальную вещь, которая могла бы им помочь в данной ситуации.
      — Драко, — прошептала Гермиона, едва заметным движением пальцев дотрагиваясь до плеча стоящего перед ней молодого мужчины. — Кажется, я знаю, что нужно делать.
      — Убить змею? — с нервным смешком выдавил Драко, не сводя пристального взгляда с жёлтых глаз Нагайны. Он слишком долго прожил с ней в одном доме, чтобы изучить её повадки, и знал, что любое движение спровоцирует нападение.
      — Ну, мы ведь так стремились её найти…
      — Кто ищет, тот найдёт…
      — А если попробовать Маузер? — предложила Гермиона, не сводя глаз со змеи. — Если заклинания её не берут…
      — Я потратил последний патрон на Долохова, — едва заметно качнул головой Драко, — но даже если бы их был полный магазин, не факт, что мы сможем её уничтожить таким способом. Только разозлим. Ещё идеи есть?
      — Одна, — едва слышно пробормотала Гермиона, осторожно вкладывая в свободную руку Драко Шляпу. — Это наш единственный способ на спасение.
      — Шутишь что ли? — почти не размыкая губ, прошипел Малфой, едва сдерживаясь, чтобы не отшвырнуть Шляпу в сторону. — Гермиона, я ведь не гриффиндорец, чтобы…
      — Но пророчество…
      — Чушь собачья, — забывшись, он резко повернул голову, разорвав контакт со змеёй, и едва успел пригнуться, когда Нагайна бросилась туда, где ещё секунду назад находилась её мишень. 
      — Остолбеней! — завопила Гермиона, атаковав Нагайну заклинанием и, развернувшись, помчалась по ступенькам наверх, чувствуя, как бешено колотится её сердце. 
      Драко бежал следом за ней, пуская в змею разные заклинания, но они не причиняли ей никакого вреда, лишь больше злили. Перепрыгивая через ступеньки, они выбежали на площадку, а затем нырнули в один из коридоров, собираясь запутать змею быстрыми перемещениями. 
      Они бежали рядом, оглядываясь на преследующую их змею, и понимали, что рано или поздно придётся остановиться и принять бой. Вот только кроме Шляпы и волшебных палочек иного оружия у них не было.
      — Драко, — задыхаясь, выпалила Гермиона, — ты должен попробовать. Это наше единственное спасение. 
      Они свернули и едва успели остановиться, чтобы не вписаться в появившееся перед ними препятствие — каменную стену. Они оказались в тупике, из которого не было другого выхода, кроме как вернуться назад. Назад — к поджидающей их громадной змее. 
      — Драко, пожалуйста, — выдохнула Гермиона, упираясь плечом в каменную стену. 
      Он не смотрел на неё, но чувствовал, каким взглядом, полным надежды, наградила его девушка. На секунду смежив веки, он вновь открыл глаза и посмотрел на Шляпу в своей руке. Удивительно, что он не бросил её, пока они мчались сюда со всех ног. Видимо, в глубине души он все-таки надеялся, что сможет это сделать. 
      — Значит, — медленно проговорил он куда-то в пустоту, — пришла пора это проверить.
      Встряхнув Шляпу, Драко нахлобучил её на свою голову, чувствуя себя самым настоящим дураком, который возомнил, что сможет повторить старый поттеровский фокус. Да из него такой же гриффиндорец, как из Волан-де-Морта посол доброй воли. И на что он только надеется? 
       «Так-так, — проскрипел голос Шляпы в голове Драко, — мистер Малфой. Решили пройти распределение ещё раз?»
      «Однажды ты уже распределила меня, — подумал Драко с горечью, — и отправила в Слизерин».
      «Ты сам хотел туда, — резонно возразила Шляпа, — я лишь выполнила твоё пожелание. Но стоит признать, я могла бы отправить тебя и в Когтевран, задумайся ты об этом».
      «Ты серьёзно можешь рассуждать о распределении в такой момент? — яростно подумал Драко, — Мерлин, какого ответа я вообще жду? Ты ведь всего лишь старая шляпа, которой неважно спасение мира».
      «Но это важно для тебя».
      Услышав шелестящий звук приближающейся к ним Нагайны, Гермиона сжала руки в кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в нежную кожу ладоней, а затем вышла вперёд, прикрывая собой Драко. Ему нужно было время, и она собиралась драться до последнего, чтобы выиграть несколько драгоценных минут.
      — Хочешь убить нас? — спросила Гермиона, глядя на змею и чувствуя, как страх пронизывает её насквозь. Ещё никогда прежде она не сражалась с существом, которому не страшны заклинания. 
      Тем временем Драко вёл собственный бой, не зная, чем грозит ему его подвиг. Но внезапно Шляпа сжалась, словно её стиснула невидимая рука. А затем какая-то тяжесть ударила Драко в макушку, да так, что из глаз посыпались искры. Он стащил с головы Распределяющую шляпу и вытянул из неё серебристый меч со сверкающей рубинами рукояткой. В этот момент Нагайна бросилась на Гермиону, метя ей в грудь. Оттолкнув девушку в сторону, Драко встал перед ней, сжимая ладонями тяжёлую рукоятку легендарного меча. Взмах лезвия, и Драко одним ударом снёс голову огромной змее. Словно в замедленной съёмке, голова подлетела вверх, а затем тело змеи с глухим стуком упало на землю к его ногам.
      Меч выпал из ослабевшей руки Драко, он смотрел на него и не мог выговорить ни слова. Неужели он только что сделал это? Вытащил меч Годрика Гриффиндора из Шляпы и уничтожил последний крестраж Волан-де-Морта. 
      — Невозможно, — едва слышно прошептал он, глядя на замершую рядом с ним Гермиону. — Так не бывает…
      Словно очнувшись от шока, Гермиона вскрикнула от радости и бросилась Драко на шею. Он едва успел подхватить взволнованную девушку и при этом не свалиться на пол. Гермиона смотрела на него, счастливо улыбаясь, а он чувствовал, как на лице появляется счастливая улыбка. Поставив девушку на ноги, Драко наклонился и поцеловал её, в надежде выразить все чувства, которые испытывал к ней. Обхватив его за шею, Гермиона ответила на поцелуй. 
      — Ты — герой, — прошептала Гермиона, отстранившись от Драко, чтобы перевести дыхание. — Я всегда знала это!
      — Я люблю тебя!
      Гермиона вздрогнула и отстранилась, прижимая ладонь ко рту. Она смотрела на Драко, не веря в то, что только что услышала. Неужели он только что сказал… или это больное воображение играет с ней плохую шутку? 
      — Ты… сказал… — едва шевеля языком, прошептала Гермиона, не смея верить своему счастью.
      — Хочешь, чтобы повторил? — губы Малфоя расплылись в знакомой ухмылке, заставив Гермиону насторожиться. — Я люблю тебя, Гермиона Джин Грейнджер. Люблю.
      Гермиона поняла, что плачет, лишь, когда тяжёлые солёные капли упали ей в ворот рубашки. Она уже и не надеялась услышать эти слова от Малфоя, а сейчас стоит и не может взять себя в руки. Но ему и не нужно было слов, Драко осторожно взял Гермиону за руку и привлёк к себе, уткнувшись носом в её макушку. Наконец-то он чувствовал себя свободным и полным жизни. Теперь он был намерен вернуться в битву и победить. Ему было ради кого жить.
      Они шли по коридорам Хогвартса, намереваясь вернуться в Большой Зал для финальной битвы. Одной рукой Драко сжимал ладонь Гермионы, в другой держал меч Гриффиндора. И то, и другое казалось настолько привычным, что создавалось впечатление, что он всегда был таким, просто на каком-то этапе своей жизни потерялся, пытаясь быть кем-то другим. Играть роль эгоистичного мерзавца намного легче, да только свободным он смог стать только сейчас. И это не могло не радовать.
      Не доходя до дверей Большого Зала, Драко вдруг остановился и посмотрел на Гермиону.
      — Ты должна узнать кое-что, прежде чем мы войдём.
      — Надеюсь, ты не собираешься забрать свои слова назад, — с улыбкой проговорила Гермиона. Но Драко почувствовал, что она насторожилась, вытянувшись по струнке.
      — Поттер жив!
      — Что? — Гермиона пошатнулась и ещё сильнее вцепилась в ладонь Драко, — что ты только что сказал?
      Но едва Драко открыл рот, чтобы ответить, как вдруг раздались возгласы и крики: «Гарри!» и «ОН ЖИВ!» А затем наступила полная тишина. Гермиона выпустила ладонь Драко и бросилась к входу в Большой Зал, слыша топот ног Малфоя за своей спиной. Остановившись на пороге, девушка едва слышно вскрикнула и прислонилась спиной к дверному косяку. По щекам вновь полились слёзы от осознания, что лучший друг жив, а значит, всё скоро закончится. 
      Они победят. Обязательно победят.
      — Пусть никто не пытается мне помочь, — громко сказал Гарри. В мёртвом молчании его слова раскатились по Залу, как трубный глас. — Так нужно. Нужно, чтобы это сделал я. 
      Волан-де-Морт зашипел, расширив красные глаза: 
      — Поттер, конечно, шутит. Это ведь совсем не в его стиле. Кто сегодня послужит тебе щитом, а, Поттер? 
      — Никто, — просто ответил Гарри. — Крестражей больше нет. Остались только я и ты. Ни один из нас не может жить, пока жив другой, и один из нас должен уйти навсегда… 
      — Как он узнал, что мы уничтожили Нагайну? — едва слышно спросила Гермиона у Драко, замершего рядом с ней. — Кто ему сказал?
      Драко лишь пожал плечами, но и сам был не прочь узнать ответ на этот вопрос, когда всё закончится.
      — Один из нас? — насмешливо повторил Волан-де-Морт. Все его тело напряглось, взгляд красных глаз стал неподвижным — змея перед броском. — Ты ведь понимаешь, что это будешь ты, Мальчик-Который-Выжил благодаря случайности и козням Дамблдора? 
      — Ты думаешь, когда моя мать погибла, спасая меня, это была случайность? — спросил Гарри. Оба они по-прежнему двигались боком, по идеальной окружности, сохраняя равное расстояние друг от друга. Гарри видел сейчас только одно лицо — Волан-де-Морта. — Ты думаешь, случайность, что я решился сразиться с тобой тогда на кладбище? Случайность, что минувшей ночью я не стал защищаться и все же остался жив и снова вернулся в битву? 
      — Случайность! — крикнул Волан-де-Морт, однако все ещё не наносил удара. Толпа зрителей застыла, словно окаменев, и казалось, что среди сотен людей, заполнивших Большой зал, дышат только эти двое. — Случайность, везение и то, что ты увиливал и прятался за спинами тех, кто лучше тебя — мужчин и женщин, — позволяя мне убивать их вместо тебя! 
      — Сегодня ты никого больше не убьёшь, — сказал Гарри, пока они продолжали кружить по Залу, глядя друг другу в глаза. — Ты никогда больше не сможешь никого из них убить. Понял? Я готов был умереть, чтобы ты прекратил мучить этих людей… 
      — Однако не умер! 
      — Я был готов, и этого оказалось достаточно. Я сделал то же, что моя мать. Они защищены от тебя. Разве ты не заметил, как легко они сбрасывают твои заклятия? Ты не можешь их мучить. Ты не можешь до них добраться. Не пора ли тебе учиться на ошибках, а, Реддл? 
      — Ты посмел… 
      — Да, я посмел, — ответил Гарри. — Я знаю многое, чего ты не знаешь, Том Реддл. Много очень важных вещей, тебе неизвестных. Хочешь, я расскажу тебе часть из них, пока ты не сделал новую большую ошибку? 
      Волан-де-Морт ничего не ответил, продолжая скользить по кругу. Гарри понял, что на время его противник заворожён, выведен из строя; даже призрачная возможность, что Гарри и в самом деле знает последнюю тайну, удерживала его от удара… 
      — Что, опять любовь? — сказал Волан-де-Морт с насмешливым выражением на змеином лице. — Любовь, вечная присказка Дамблдора: он утверждал, что она побеждает смерть. Хотя любовь не помешала ему сверзиться с башни и разбиться, как восковая кукла. Любовь не помешала мне раздавить твою грязнокровку-мать, как таракана, Поттер, и, похоже, никто здесь не пылает к тебе такой любовью, чтобы броситься вперёд и принять на себя моё заклятие. Так что же помешает тебе погибнуть, когда я ударю? 
      — Только одно, — сказал Гарри. Они продолжали кружить друг за другом, и лишь последняя тайна не давала им сойтись в схватке. 
      — Если не любовь должна спасти тебя на этот раз, — сказал Волан-де-Морт, — то, значит, ты думаешь, что владеешь волшебством, которое мне недоступно, или обладаешь более мощным оружием? 
      — И то и другое, — сказал Гарри и увидел панический страх, мелькнувший на змеином лице, хотя оно тут же приняло прежнее выражение. Волан-де-Морт рассмеялся; его смех звучал страшнее, чем крик. Холодный и безумный, он эхом разнёсся по замершему залу. 
      — И ты думаешь, что знаешь неизвестное мне волшебство? — сказал он. — Неизвестное мне, лорду Волан-де-Морту, владеющему такими чарами, какие Дамблдору и не снились? 
      — Сниться они ему снились, — сказал Гарри, — но только он знал больше тебя, он знал достаточно, чтобы не делать того, что сделал ты. 
      — Ты хочешь сказать, что он был слаб! — воскликнул Волан-де-Морт. — Слишком слаб, чтобы дерзнуть, слишком слаб, чтобы протянуть руку за тем, что могло бы принадлежать ему, но достанется мне! 
      — Нет, он был просто умнее тебя, — ответил Гарри. — Он был лучшим волшебником, чем ты, и лучшим человеком. 
      — Я подстроил гибель АльбусаДамблдора! 
      — Это тебе так казалось, — сказал Гарри. — Но ты ошибался. 
      — Дамблдор мёртв! — Волан-де-Морт швырнул эти слова в лицо Гарри, словно надеясь причинить ему невыносимую боль. — Его тело разлагается в мраморной гробнице здесь, возле замка, я видел его, Поттер, — для него нет возврата. 
      — Да, Дамблдор мёртв, — спокойно откликнулся Гарри. — Но не ты убил его. Он сам выбрал свою смерть, выбрал её за много месяцев до того, как это случилось, обговорил во всех деталях с человеком, которого ты считал своим слугой. 
      — Это что ещё за ребяческие россказни? — спросил Волан-де-Морт, однако по-прежнему не наносил удара и не сводил с лица Гарри своих красных глаз. 
      — Северус Снейп служил не тебе, — сказал Гарри, — Он был на стороне Дамблдора с той самой минуты, как ты стал преследовать мою мать. А ты так ничего и не заметил, потому что это как раз то, чего ты не понимаешь. Ты видел когда-нибудь, как Снейп вызывает Патронуса? 
      Волан-де-Морт не ответил. Они кружили друг за другом, как волки, собирающиеся вцепиться друг другу в глотку. 
      — Патронус Снейпа — лань, — сказал Гарри, — как у моей матери, потому что он любил её всю жизнь, с самого детства. Ты мог бы догадаться. — Гарри увидел, как затрепетали ноздри Волан-де-Морта. — Разве он не просил тебя пощадить её? 
      — Он хотел её, вот и все, — насмешливо сказал Волан-де-Морт. — Когда её не стало, он согласился со мной, что есть и другие женщины, притом чистокровные, более достойные его… 
      — Разумеется, он с тобой согласился, — ответил Гарри. — Но он стал шпионом Дамблдора с той минуты, как ты начал ей угрожать, и с тех пор неустанно работал против тебя! Дамблдор был уже при смерти, когда Снейп прикончил его. 
      — Какая разница! — выкрикнул Волан-де-Морт, до этого жадно впивавший каждое слово, и разразился раскатами безумного хохота. — Какая разница, служил Снейп мне или Дамблдору, или какие палки эти людишки пытались ставить мне в колеса! Я раздавил их, как раздавил твою мать, эту пресловутую великую любовь Снейпа. О, здесь все было не зря, Поттер, просто ты этого не понимаешь! Дамблдор пытался не подпустить меня к Бузинной палочке! Он хотел, чтобы её настоящим хозяином стал Снейп! Но я опередил тебя, малыш, — я добрался до палочки раньше, чем ты успел ею завладеть. Я все понял раньше тебя. Три часа назад я убил СеверусаСнейпа, и теперь Бузинная палочка, Жезл Смерти, Смертоносная палочка по праву принадлежит мне! План Дамблдора не удался, Гарри Поттер! 
      — А вот тут он ошибается, — усмехнулся Драко, крутя в пальцах волшебную палочку, — Снейп жив-здоров и умирать не собирается. Правда, хотелось бы знать, где он ходит, когда здесь разворачивается самое интересное. 
      — Сегодня массовое воскрешение мертвецов? — сложила руки на груди Гермиона, уставившись на спокойное лицо Драко. — Что вообще происходит?
      Он лишь усмехнулся и вновь перевёл взгляд на разворачивающуюся перед ними драму. Гермионе не оставалось ничего, как последовать его примеру, жадно внимая каждому слову Гарри. 
      — Да, не удался, — сказал Гарри. — Ты прав. Но прежде чем ты попытаешься меня убить, я призываю тебя подумать о том, что ты сделал… Подумай и попытайся почувствовать хоть немного раскаяния, Реддл… 
      — Просить Волан-де-Морта раскаяться, всё равно, что простить серийного убийцу, — вновь прокомментировал Драко, — Поттер как всегда в своём репертуаре. Пытается направить на путь истинный того, кто хочет его уничтожить. Браво, Поттер, ты не устаёшь меня удивлять.
      — Да заткнёшься ты, — беззлобно пробормотала Гермиона, локтём двинув Малфоя в бок.
      — О чем это ты? Ничто из того, что говорил ему Гарри — ни разоблачённые тайны, ни насмешки, — не поражало Волан-де-Морта так, как эти слова. Гарри увидел, как его зрачки сузились в тонкие щёлочки, как побелела кожа вокруг глаз. — Это твой последний шанс, — сказал Гарри. — Все, что тебе остаётся… Я видел, во что ты иначе превратишься… будь мужчиной… попытайся… попытайся раскаяться… 
      — Ты посмел… — снова сказал Волан-де-Морт. 
      — Да, я посмел, — сказал Гарри. — Потому что провал последнего плана Дамблдора ударил вовсе не по мне. Он ударил по тебе, Реддл. 
      Рука Волан-де-Морта, сжимавшая Бузинную палочку, задрожала. И это видели не только защитники Хогвартса, но и его собственные последователи. Ярость на мальчишку, выставлявшего его, величайшего волшебника, дураком застилала глаза. Все понимали, что до решающего мига остаётся лишь несколько мгновений. 
      — Эта палочка по-прежнему не слушается тебя, потому что ты убил не того человека. Северус Снейп никогда не был настоящим хозяином Бузинной палочки. Он никогда не одерживал победы над Дамблдором. 
      — Он убил… 
      — Ты слушаешь, что я говорю? Снейп не побеждал Дамблдора! Смерть Дамблдора была обговорена между ними! Дамблдор хотел умереть непобеждённым, подлинным хозяином Бузинной палочки! Если бы все получилось по его плану, сила палочки умерла бы вместе с ним, потому что никто не отнял её у него! 
      — Раз так, Поттер, Дамблдор все равно, что сам отдал мне палочку! — Голос Волан-де-Морта дрожал от злобной радости. — Я похитил палочку из гробницы её последнего хозяина! Против его желания! Сила палочки принадлежит мне! 
      — Нет, Реддл, она тебе не принадлежит. Обладать палочкой недостаточно! От того, что ты держишь её в руках и отдаёшь ей приказы, она не становится по-настоящему твоей. Разве ты не слышал, что сказал тебе Олливандер? Палочка выбирает волшебника… Бузинная палочка ещё до смерти Дамблдора признала своего нового хозяина в человеке, который и не думал завладевать ею. Новый хозяин забрал палочку у Дамблдора против его воли, так и не поняв, что он сделал, и самая опасная волшебная палочка на свете признала его власть над собой… 
      Грудь Волан-де-Морта тяжело вздымалась, и Гарри чувствовал, как зреет заклятие, как оно растёт внутри палочки, направленной ему в лицо. 
      — Всё интереснее и интереснее…
      — Настоящим хозяином Бузинной палочки был Драко Малфой. 
      — ЧТО??? — в один голос воскликнули Драко и Гермиона, переглянувшись. А затем девушка, едва сдерживая смех, сказала: — меч Гриффиндора, Бузинная палочка, что ещё? Панталоны Мерлина? 
      Но Драко не услышал слов девушки, во все глаза, уставившись на Бузинную палочку в руках Волан-де-Морта. Он был хозяином самой могущественной волшебной палочки. Был, потому что несколько часов назад Поттер разоружил его. А это значит… картинка сложилась полностью.
      — Поттер — настоящий хозяин Бузинной палочки, — едва слышно проговорил Драко.
      На мгновение в глазах Волан-де-Морта мелькнул слепой ужас — и исчез. 
      — Но если и так, — сказал он мягко. — Даже если ты прав, Поттер, что это меняет для нас с тобой? Наш поединок решит чистое умение… А убив тебя, я смогу заняться Драко Малфоем… 
      — Ты опоздал, — сказал Гарри. — Ты упустил свой шанс. Я тебя опередил. Несколько часов назад решив, что Драко виновен в смерти Гермионы, я сразился с ним и отобрал у него волшебную палочку. — Гарри усмехнулся, чувствуя, что взгляды присутствующих магов прикованы к нему, они слушали его, внимали каждому слову. — Так что теперь, — прошептал Гарри, — все сводится к одному: знает ли Бузинная палочка у тебя в руках, что на её последнего хозяина наслали Разоружающее заклятие. Потому что если она это знает, то… я — настоящий хозяин Бузинной палочки. 
      Красно-золотое сияние внезапно разлилось по зачарованному потолку над их головами: это ослепительный краешек восходящего солнца проник в Большой зал через восточное окно. Свет ударил им в глаза одновременно, так что лицо Волан-де-Морта вдруг превратилось в пылающее пятно. Гарри услышал крик высокого голоса и тоже выкрикнул в небо всю свою надежду, взмахнув палочкой Драко. 
      — Авада Кедавра! 
      — Экспеллиармус! 
      Хлопок был подобен пушечному выстрелу. Золотое пламя взвилось в самом центре круга, по которому они двигались, — это столкнулись их заклятия. Гарри видел, как зелёная вспышка Волан-де-Морта слилась с его собственной и как Бузинная палочка взмыла ввысь, чернея на фоне рассвета, закружилась под зачарованным потолком, точно голова Нагайны, и пронеслась по воздуху к хозяину, которого не пожелала убивать, чтобы полностью подчиниться его власти. Гарри, тренированный ловец, поймал её свободной рукой — и в ту же минуту Волан-де-Морт упал навзничь, раскинув руки, и узкие зрачки его красных глаз закатились. На полу лежали смертные останки Тома Реддла — слабое, сморщенное тело, безоружные белые руки, пустое, отсутствующее выражение на змеином лице. Волан-де-Морт погиб, убитый собственным обратившимся вспять заклятием, а Гарри стоял с двумя волшебными палочками в руке и глядел на опустевшую оболочку своего врага. 
      Какое-то мгновение вокруг ещё стояла тишина. Потом зал очнулся и взорвался шумом, криками, восклицаниями и стонами. Ослепительное солнце залило окна, все рванулись к Гарри, и первыми к нему подбежали Рон и Гермиона; это их руки обвивали его, их громкие голоса наполняли звоном уши. Потом рядом возникли Джинни, Невилл и Полумна, а потом все семейство Уизли, Хагрид, Кингсли, Макгонагалл, Флитвик, Стебль — Гарри не мог разобрать ни слова из того, что все разом кричали ему, не мог понять, чьи руки обнимают, тянут, толкают его; сотни людей теснились к нему, желая прикоснуться к Мальчику-Который-Выжил, благодаря которому все, наконец, кончилось.
      Гермиона оглянулась, ища в толпе Драко, но он исчез куда-то, хотя ещё минуту назад они держались за руки. А затем она увидела его в самом конце Большого Зала. Рядом с ним стоял некто в алой мантии с надвинутым на голову капюшоном. Дурное предчувствие кольнуло Гермиону, и она сделала несколько шагов по направлению к Драко. Она видела, что Малфой напряжён, но боялась окликнуть его, словно своими действиями могла навредить ему. Гермиона двигалась быстро, но толпа людей сбивала её с курса, что приходилось пробиваться через них чуть ли не с силой. Когда до Драко оставалось несколько метров, он демонстративно повернулся спиной к своему собеседнику, спеша присоединиться к остальным ликующим. Он не видел, того, что видела Гермиона. А её вопль был подобен крику раненого животного. В одно мгновение человек  схватил Драко за плечо, разворачивая к себе лицом, и вонзил в него острый кинжал. 
      Вскрикнув, Драко неловко взмахнул рукой, задев капюшон, который тут же свалился с головы противника, а затем осел на пол. Человек в мантии поднял голову и посмотрел на Гермиону, и она с ужасом узнала Парвати Патил. 
      А затем всё погрузилось во тьму.