Наука и проклятия

Часть 1. Введение

- Мисс Саттон? - дверь протяжно скрипнула, и Милдред Уоткинс просунула в щель кудрявую головку. - Вам письма.

- Спасибо, мисс Уоткинс, - я нетерпеливо привстала, завидев конверт со штемпелем Уортфинского королевского университета. Наконец-то!

Секретарша, нескладная дева неопределенных лет, аккуратно положила передо мной три конверта и поправила очки в толстой роговой оправе.

- К вам еще посетитель, мисс Саттон. Вот его карточка.

Бросив взгляд на белоснежную визитку, где золочеными буквами было выведено «Джозеф Харпер, барристер», я высоко задрала брови. С какой стати со мной ищет встречи какой-то незнакомый адвокат?!

- По-видимому, это к мистеру Лукасу, - отмахнулась я, потянувшись к канцелярскому ножу. - Тот сумасшедший снова вздумал судиться, все выискивает плагиат.

- Нет, мисс Саттон, - Милдред сцепила руки перед собой и непреклонно покачала головой. - Он сказал, что хочет видеть лично вас!

- Тогда пригласи его, пожалуйста, - рассеянно попросила я и прикусила губу, обнаружив в вожделенном конверте густо исчерканные красным листки.

Исправлений там было куда больше, чем собственно текста, притом большая часть пометок откровенно хамские: «Идиотизм!», «Только женщина могла до такого додуматься!» и коронное редакторское «Неприемлемо!».

По-видимому, мистер Эверетт, почтенный редактор «Научного вестника Уортфинского королевского университета», был сильно не в духе, когда на глаза ему попалась моя злосчастная статья. Впрочем, по мнению мистера Эверетта, женщины смыслили в науке куда меньше собак, а в вопросе наследственности могли иметь лишь сугубо практические знания.

Мне же для докторской нужны минимум две дюжины научных статей, и Уортфинский вестник для их публикации подходил идеально. Можно попробовать «Манчестерский научный журнал» и «Вестник биологии и химии Шеффилдского национального университета», именно к ним я обращалась при защите кандидатской. Но двадцать четыре статьи в журналах, выходящих раз в квартал… Ждать придется долго, а внести все требуемые мистером Эвереттом правки означало бы выхолостить идею, оставив лишь пустые рассуждения о новизне темы и несомненной ее сложности. Еще бы!

Деликатное покашливание оторвало меня от нелегких раздумий. Впрочем, тут и думать не о чем. Даже если я соглашусь со всеми исправлениями, в следующий раз редактор снова найдет, к чему придраться. И будь ты хоть семи пядей во лбу, все равно останешься хуже самого ленивого аспиранта-мужчины!

Я смахнула в ящик стола позорное письмо и лишь затем взглянула на почтенного адвоката.

- Добрый день, мисс Саттон, - вежливо улыбнулся он, слегка поклонившись.

У него были седые волосы, тщательно уложенные ароматным воском, такие же седые бакенбарды и располагающий глубокий голос. Серый костюм в едва заметную синюю полоску, белоснежная сорочка, запонки и булавка для галстука из белого золота с сапфирами, портфель из телячьей кожи - все атрибуты преуспевающего юриста.

Руки я ему не подала, ограничилась сухим кивком. Ничего хорошего этот визит не сулил.

- Здравствуйте, мистер… - я опустила взгляд на визитку, - Харпер. Не знаю, чем могу быть вам полезна.

Вежливую попытку его спровадить он выслушал со столь же вежливой улыбкой, затем оглянулся на приоткрытую дверь.

- Вы позволите? Боюсь, разговор весьма деликатен.

При всех своих многочисленных достоинствах Милдред обладала одним весьма существенным недостатком - неистребимым любопытством. Впрочем, в НИИ Родовой магии это пороком не считалось, тут сплетничали все.

- Конечно, - неохотно согласилась я. - Присаживайтесь, мистер Харпер.

В конце концов, неприятности следует встречать с открытым забралом, даже если ты - женщина. Особенно, если женщина.

Адвокат тщательно прикрыл дверь (мне послышался разочарованный стон секретарши) и уселся, поставив на колени портфель.

- Мисс Саттон, не буду ходить вокруг да около, - он щелкнул замочком и вытащил картонную папку. Извлек из нее два листа дорогой мелованной бумаги и, привстав, положил передо мной. - Я уполномочен предложить вам соглашение. Ознакомьтесь, будьте любезны.

Хмыкнув, я принялась читать, и по мере чтения брови у меня ползли все выше и выше.

- Что это? - я брезгливо, одним пальцем, отодвинула сей канцелярский шедевр и воззрилась на адвоката.

- Вам что-то не понятно? Я могу растолковать спорные места, - предложил он с готовностью, чуть подавшись вперед.

- Не понятно, - согласилась я, устало потирая лоб. - Простите, но сам этот договор - нелепость!

- Почему же? - адвокат, кажется, обиделся. - Уверяю, формулировки подобраны максимально точно и полностью отражают волеизъявление моего клиента.

- То есть, - я нашла в тексте нужное место и подчеркнула его ногтем, - Фицуильям Скотт, барон Мэлоуэн, всерьез предлагает мне, мисс Маргарите Саттон, законный брак?

Как всегда при звуке своего полного имени я поморщилась. Надо же было маме назвать дочерей Маргаритой, Ириниэль и Джульеттой!

- О, разумеется! - адвокат чуть заметно улыбнулся. - Обратите внимание, если по истечении трехлетнего периода вы пожелаете означенный брак расторгнуть, барон обязуется этому всецело содействовать, даже готов выплатить солидную компенсацию.

И воздел указательный палец.

Я молча его разглядывала, подспудно ожидая, что сейчас в кабинет ворвутся сестры с криком: «Шутка!»

Хотя до сих пор Ирэн ограничивалась максимум стаканом холодной воды на подушку утром, Джули и вовсе к розыгрышам не склонна.

Коллеги же вряд ли до такого додумаются.

- Зачем? - спросила я, устав от этого нелепого разговора. - Объясните, зачем титулованному аристократу жениться на простой горожанке, которую он в глаза не видел? Даже в наше просвещенное время баронство кое-что значит!

- Вот именно! - просиял мистер Харпер, как будто я была свидетелем, чьи показания позволили ему добиться оправдания клиента. - Баронство кое-что значит!