Наверстать упущенное

Глава 12. Скандал сквозь хохот

Паулина устало откинулась на спинку сидения, прикрыв глаза ладонью и каждой клеточкой тела чувствуя, что измотана до предела. Воистину, нет хуже палачей, чем наши собственные мысли! За то время, что они молча ехали из особняка, женщина успела в красках продумать все возможные вариации грядущего скандала. В том, что этот скандал неминуем, она даже не сомневалась, зная взрывной характер мужа, как, впрочем не сомневалась и в том, что он будет грандиозным.
Погруженная в свои мысли, сеньора Брачо вздрогнула, когда рядом раздался ласковый голос:

— Лина, сестренка, проснись...мы подъезжаем.
— Я не сплю...— нехотя отозвалась она и, убрав руку с лица, изумленно спросила:
— Как ты меня назвала?
— Лина,— Паола виновато опустила глаза и грустно произнесла, капризно растягивая слоги:
— Тебе не нравится, сестренка?

Паулина, даже не подозревавшая о существовании такого варианта собственного имени, задумчиво закусила ноготь.

"Лина...надо же...кому еще, как ни моей выдумщице- сестре могла прийти в голову эта идея"—весело подумала женщина и озорно улыбнулась:
— Мне очень нравится, милая, тем более, что сокращенные имена и дружеские прозвища — только для самых близких.
Паола, понимающе кивнула и сжала похолодевшую руку сестры:
— Держись, куколка... Я с тобой, и если что— прикрою.
В этот момент машина плавно остановилась на подъездной дорожке. 
— Посидишь еще немного?— тревожно спросила женщина, которая даже при тусклом свете фонарей видела, как сильно побледнела сестра, пытающаяся негнущимися пальцами отстегнуть ремень.
Паулина в ответ лишь резко мотнула головой, тем более, что Дуглас уже открыл дверь, и женщине ничего не оставалось, кроме как, справившись наконец с ремнем, выйти из машины, полной грудью вдохнув прохладный ночной воздух. Вдох. Шаг. Выдох. Шаг. Вдох. 
Ноги будто налились свинцовой тяжестью, отказываясь подчиняться хозяйке, и чем ближе троица подходила к дому, тем труднее становилось идти. 
Когда они поднялись по лестнице, Паола бросила на замеревшую в нерешительности перед дверью сестру обеспокоенный взгляд.
— Не могу...— простонала та.
— Ну не век же нам здесь торчать, — менторски заявила Паола, настороженно посмотрев на сумеречное небо — тем более, что ночью вроде как грозу обещали.
— Паулина, ни я, ни тем более Паола не дадим тебя в обиду.
Очевидно, слова Дугласа прозвучали достаточно веско, поскольку немного успокоившаяся Паулина резко выдохнула, рывком открыв дверь и, стараясь держать спину прямо, уверенной поступью босых ног вошла в холл, гордо вздернув подбородок.

— Чеееерт...— простонала Паола,— она же так и не переоделась!
— Во что, радость моя?— елейно спросил Дуглас, тщательно скрывая насмешку— она скорее всю жизнь в этом цыганском тряпье проходит, чем согласится надеть что-то из твоего весьма откровенного гардероба.
— Да, твоя правда...— вздохнула сеньора Мальдонадо, закатив глаза.

Вид вышедшего из библиотеки на звук голосов Карлоса- Даниэля не сулил ничего хорошего. Перекошенное злобой, посеревшее лицо и лихорадочно горящие глаза заставили Паулину отшатнуться и сжаться в комок.
— Где ты шлялась?!— прорычал он, коршуном подлетев к жене и схватив ее за плечи— отвечай, где ты была?!
— К-к-Карлос-Даниэль, я...— пролепетала женщина, больше всего напоминавшая запуганного зверька.
— Она ничего не обязана тебе объяснять, дорогуша, сбавь тон,— холодно осадила грубияна Паола, вставая между ними и закрывая сестру собой.
— Пшла прочь!— прошипел потерявший всякое самообладание мужчина и замахнулся на свояченницу.
Стоявший чуть позади Дуглас скрестил руки на груди и, оперевшись на косяк, произнес с нескрываемой угрозой, лениво растягивая слова:
— Полегче на поворотах, друже...

— Спокойно, любимый,— насмешливо проговорила Паола, плавно отступая назад и тем самым тесня сестру к лестнице. — Карлос-Даниэль все же джентельмен...
— Уйди с дороги, Паола!— прошипел доведенный до белого каления джентельмен наступая на нее— наши дела тебя не касаются!

— Но меня касаются дела моей сестры, карлик-Даниэль,— холодно парировала Паола и, запнувшись, задумчиво поднесла руку ко лбу, сардонически усмехнувшись:
— Ах, прости, Каааааарлос...
Паулина, стоявшая уже на нижней ступеньке лестницы, чуть слышно прыснула в ладонь и быстро шмыгнула наверх, воспользовавшись тем, что разъяренный муж
потрясенно застыл на месте и, совершенно растерявшись, хватал ртом воздух и отчаяно размахивая руками, будто дерижер.
В этот момент в дом в ритме сальсы вошла сверкающая улыбкой Пьедат с маракасами в руках.
— Добрый вечер, донья,— первым среагировал Дуглас.
— Добрый,— озорно подмигнула старушка и, быстро оценив обстановку, нахмурилась: если уж хозяйка дома чего и не любила, так это скандалов в собственных владениях.

Подойдя к по-прежнему размахивающему руками в исступлении внуку, старушка всучила ему "погремушки", назидательно буркнув:

— Сотрясаешь воздух — сотрясай с пользой!
— Бабушка,— выдохнул он, опомнившись и слабо улыбнулся, вяло тряхнув издавшим характерный шуршащий звук музыкальным инструментом.
— Я не позволю разводить свары в своем доме!— грозно сказала Пьедат.— Если тебе некуда девать свою неуемную энергию, найди себе партнера займись танцами!

— А это идея,— задумчиво проговорил усиленно гасящий улыбку Дуглас.

Карлос- Даниэль метнул в друга сердитый взгляд, который тот истолковал по-своему и, отлипившись от косяка, с жаром произнес, выставив ладони вперед:
— Извини, дружище, но я никак не могу принять твое предложение и стать твоим партнером по танцам!

На секунду в комнате воцарилась такая тишина, что было слышно, как мухи потирают лапки, и вдруг все присутствующие, включая Паолу, которая попыталась неслышно подняться в комнату сестры, да так и застыла на верхней ступеньке лестницы, разразились дружным хохотом.

— Ну, раз конфликт исчерпан,— Пьедат сделала ударение на последнем слове, и, вытирая набежавшие на глаза слезы смеха, вопросительно посмотрела на внука, который, все еще сотрясаясь в приступе беззвучного хохота, едва нашел в себе силы кивнуть, после чего старушка продолжила:
—... то почему бы нам с вами, мальчики, не попить чайку?
— Я за,— улыбнулся успокоившийся и заметно подобревший Карлос-Даниэль, взяв старушку под руку.