Наверстать упущенное

Глава 21. Смятение

Эс­те­фания си­дела в крес­ле с кук­лой в ру­ках и, пы­та­ясь рас­пу­тать паль­ца­ми ры­жие ку­коль­ные во­лосы, раз­мышля­ла о слу­чив­шемся. Те­перь, ког­да страс­ти, бу­шу­ющие у нее в ду­ше, нем­но­го улег­лись, жен­щи­на на­конец смог­ла трез­во взгля­нуть на си­ту­ацию. Пусть у нее не бы­ло ро­дите­лей в детс­тве, но ведь сей­час у нее есть ма­ма, ба­буш­ка, стар­шие братья и, как вы­яс­ни­лось, млад­шие сес­тры. 
Сес­тры, ко­торые в об­щем-то, не ви­нова­ты ни в чем из то­го, в чем она их вче­ра об­ви­няла.

Жаль, что она по­няла это так поз­дно, ведь ска­зан­но­го не во­ротишь...

Эс­те­фания вздрог­ну­ла, вспом­нив, с ка­кой не­навистью на нее смот­ре­ла Па­ули­на, и ма­шиналь­но про­вела кон­чи­ками паль­цев по вне­зап­но вспых­нувшей ще­ке.

— Близ­няшки ме­ня не прос­тят за те сло­ва, что бы­ли ска­заны в ад­рес их ма­тери, Ло­ри — горь­ко вздох­ну­ла она, об­ра­ща­ясь к сво­ей лю­бимой кук­ле.— Да и нуж­на ли им та­кая стар­шая сес­тра, у ко­торой не ха­рак­тер, а яд, раз­бавлен­ный ук­су­сом?
Эс­те­фания про­тяж­но вздох­ну­ла и уд­ру­чен­но по­кача­ла го­ловой, буд­то от­ве­чая на собс­твен­ный воп­рос. 

Не­из­вес­тно, сколь­ко еще она бы про­сиде­ла вот так, од­на­ко в ко­ридо­ре пос­лы­шались ти­хие ша­ги.

Чувс­твуя се­бя со­вер­шенно раз­би­той пос­ле бес­сонной но­чи, Сте­фани все же наш­ла в се­бе си­лы встать с крес­ла и взять в ру­ки фо­то от­ца, рас­тя­нув гу­бы в улыб­ке за се­кун­ду до то­го, как дверь при­от­кры­лась, и в ком­на­ту заш­ла Фе­дели­на.

— Ты уже не спишь? — изу­милась она и, пос­мотрев на дочь, прик­ры­ла рот ла­донью: 
— Что с то­бой, дет­ка?!
— Ни­чего, — по­жала пле­чами Эс­те­фания и про­тяну­ла ма­тери злос­час­тное фо­то.
— Но как же... это платье... — про­лепе­тала нес­час­тная эко­ном­ка, уб­рав сни­мок в кар­ман, и, ку­лем осев на кро­вать ска­зала со сле­зами в го­лосе:
— Ска­жи мне прав­ду, де­воч­ка... что зас­та­вило те­бя вер­нуть­ся к это­му об­ра­зу?
— Все в по­ряд­ке, мам, — мяг­ко пов­то­рила Сте­фани, прис­тро­ив­шись ря­дом и об­няв мать за пле­чи — а это... прос­то раз­би­рала ве­чером ве­щи, наш­ла этот чер­ный ужас и ре­шила еще раз при­мерить пе­ред тем, как выб­ро­сить.
— А оч­ки? — не­довер­чи­во спро­сила Фе­де.

"Мож­но об­ма­нуть ко­го угод­но, да­же са­мого се­бя, ес­ли силь­но пос­та­рать­ся, но сер­дце ма­тери не об­ма­нешь" — теп­ло по­дума­ла Сте­фани и по­нуро опус­ти­ла го­лову.

Не хо­телось юлить и не­дого­вари­вать, но и ска­зать о при­чинах это­го мас­ка­рада сил по­чему-то не бы­ло.
— Пом­нишь эту кук­лу? — спро­сила Эс­те­фания, взяв иг­рушку в ру­ки и на­де­ясь тем са­мым пе­ревес­ти раз­го­вор в иное рус­ло.— Ты мне ее по­дари­ла, ког­да мне ис­полни­лось че­тыре го­да.
— И с тех пор ты с ней не рас­ста­валась, — улыб­ну­лась Фе­дели­на — да­же ела толь­ко вмес­те с... До­лорес, ка­жет­ся?
— Да, но я всег­да зва­ла ее Ло­ри, — улыб­ну­лась Эс­те­фания.
— Точ­но! — об­ра­дова­лась Фе­де, буд­то вспом­нив имя ста­рой зна­комой. — хо­чешь, я при­веду ее в по­рядок? Или свя­жу ей но­вый на­ряд? В детс­тве ты час­то ме­ня про­сила сшить Ло­ри об­новку...

Эс­те­фания хо­тела ска­зать, что она уже не ре­бенок и на­ряды для кук­лы вол­ну­ют ее ед­ва ли не в пос­леднюю оче­редь, но пос­мотрев в го­рящие гла­за ма­тери, ко­торой яв­но хо­телось вспом­нить бы­лые вре­мена, спро­сила:
-- А мо­жешь сде­лать для нее баль­ное платье и шляп­ку? И во­лосы при­вес­ти в бо­жес­кий вид? Я, чес­тно го­воря, да­же не пред­став­ляю, как мож­но ис­пра­вить ЭТО.

Фе­дели­на за­дум­чи­во пос­мотре­ла на иг­рушку, про­вела паль­ца­ми по ее спу­тан­ным во­лосам, на­поми­нав­шим пак­лю, и ска­зала с ти­хой неж­ностью:
— Че­рез па­ру дней твоя Ло­ри бу­дет как но­вая. Вот уви­дишь! Я за­беру ее по­ка что?
— Ко­неч­но, мам, — Эс­те­фания лас­ко­во по­цело­вала жен­щи­ну в ще­ку. — Спа­сибо.

— Дет­ка, ес­ли те­бя что-то тре­вожит, пом­ни, что я всег­да ря­дом и го­това выс­лу­шать, — вдруг ска­зала Фе­де и креп­ко при­жала доч­ку к се­бе.
— Я знаю, ма­моч­ка, знаю. Я обя­затель­но те­бе обо всем рас­ска­жу, но поз­же... — По­обе­щала Эс­те­фания, без­мерно бла­годар­ная ма­тери за то, что та все вер­но по­няла и не ста­ла бе­редить ду­шу расс­про­сами, а прос­то об­ня­ла.

Сте­фани по­ложи­ла го­лову на грудь ма­тери и прик­ры­ла гла­за, слу­шая раз­ме­рен­ное би­ение ее сер­дца.

По­сидев так нес­коль­ко ми­нут, жен­щи­на чмок­ну­ла ма­му в ще­ку и нап­ра­вилась на кух­ню, где нас­пех вы­пила чаш­ку чая и съ­ела па­ру бу­тер­бро­дов, сде­лан­ных для нее за­бот­ли­вой по­вари­хой Ка­читой.
— Дож­да­лись бы зав­тра­ка, сень­ора, — не­одоб­ри­тель­но по­кача­ла го­ловой ку­хар­ка — что эти пе­реку­сы? Ба­ловс­тво од­но, а не еда.
Эс­те­фания толь­ко улы­балась, слу­шая это вор­ча­ние: сер­дить­ся на ста­рую ку­хар­ку, дав­но уже став­шую в их семье кем-то вро­де доб­рой те­туш­ки, бы­ло не­воз­можно.
— Не будь за­нудой, Ка­чита, — по­мор­щи­лась жен­щи­на и, сде­лав еще па­ру глот­ков, лас­ко­во поп­ро­сила пыш­но­телую по­вари­ху:
— Луч­ше за­вер­ни мне че­го-ни­будь с со­бой. У ме­ня столь­ко ра­боты се­год­ня, что по­есть нор­маль­но вряд ли по­лучит­ся.
Ка­чита по­жала пле­чами и, не­доволь­но про­бур­чав что-то се­бе под нос, на­чала сно­ва на­резать бу­тер­бро­ды. 

Уже на по­роге до­ма Эс­те­фания стол­кну­лась с Па­ули­ной.
— Эс­те­фания, нам на­до по­гово­рить,— с хо­ду на­чала экс-сень­ори­та Мар­ти­нес вце­пив­шись сес­тре в ло­коть и вдруг изум­ленно ок­ругли­ла гла­за:
— По­чему ты в та­ком ви­де?

Эс­те­фания ед­ва не зас­то­нала: мень­ше все­го ей сей­час хо­телось что-ли­бо объ­яс­нять и рас­ска­зывать. Она уже жа­лела, что, под­давшись по­рыву, вер­ну­лась к об­ра­зу му­мии, од­на­ко пе­ре­оде­вать­ся и кра­сить­ся не ста­ла, пос­коль­ку на­де­ялась, что так сэ­коно­мит хоть нем­но­го вре­мени и до ухо­да из до­ма не стол­кнет­ся с сес­тра­ми.

— Ты об этом хо­тела по­гово­рить? — съ­яз­ви­ла стар­шая сес­тра, у ко­торой жел­чность бы­ла ес­тес­твен­ной за­щит­ной ре­ак­ци­ей.
— Нет, но... 
— А раз нет, то по­гово­рим поз­же, мне сей­час не­ког­да. — От­ре­зала жен­щи­на и, рва­нув­шись, вы­бежа­ла из до­ма, сев в ма­шину.

Ехать в 7 ут­ра на фаб­ри­ку бы­ло бес­смыс­ленно, тем бо­лее, что мыс­ли ви­тали где-то очень да­леко от ра­боты.
"Пред­став­ляю, что я по­напи­шу в от­че­тах" — мрач­но по­дума­ла Сте­фани и, по­вер­нув ключ в зам­ке за­жига­ния, по­еха­ла в про­тиво­полож­ную от фаб­ри­ки сто­рону — ту­да, где на­ходил­ся прес­ло­вутый бар "Фла­мен­ко".

                                        ***