Навязанная жена

глава 2

В пиршественном зале появились прислужницы с той самой простыней и преподнесли ее Джефрэйсу как знамя. Старый князь потребовал наполнить кубок, осушил его, а потом выкрикнул:

— Виват моему зятю Дитериксу! — и отсалютовал пустым кубком леди Исельнир.

Той оставалось только криво улыбаться в ответ и поражаться, каким образом этот старый хряк умудряется столько пить и не пьянеть.

А князь Аренгарта велел тщательно сложить и унести драгоценную простыню, потом снова поднял кубок, и провозгласил, обведя взглядом зал:

— За леди Исельнир! За самую красивую даму Маркленда!

Комплимент понравился леди, красавица покраснела от удовольствия. К тому же камеристка уже шепнула ей на ушко, что государь принимает ванну, а после пожалует к ней. Настроение значительно улучшилось, все же, что ни говори, а она опасалась, что новая женщина может увлечь ее Дитерикса.

Она даже благосклонно улыбнулась Джефрэсу, думая при этом:

«Да, я прекрасна, а жена моего короля синяя уродина! И потому он останется в моей постели».

«Но именно ее дети будут на престоле Маркленда», — сказали ей насмешливые глаза старого Джефрэйса.

Он с удовольствием наблюдал, как вздернулся подбородок леди, а красиво очерченные губы на мгновение скривились злостью. Дама поднялась из-за стола. Оправила платье из тяжелого двухцветного шелка, переливавшегося всеми оттенками красного. От алого до густо-вишневого цвета запекшейся крови.

На самом деле, проводя по своим дивным формам, она подчеркнула их красоту и соблазнительность. И все это глядя в глаза старому интригану. Намекая, что ни о какой конкуренции здесь не может идти речь, а будущее вещь настолько туманная, что говорить о нем не стоит. А заодно и как бы дразня, мол, ему это никогда не достанется. Леди Исельнир с самого начала отметила похотливые взгляды, которые бросал на нее Джефрэйс.

Они прекрасно понимали друг друга, и, пожалуй, были достойными друг друга игроками. Просто силы их были немного разными. У женщины в этом мире есть только та сила, что дает ей власть над мужчиной. И потому Исельнир так необходимо было сохранить власть над королем Маркленда, которую давало ее тело. И она готова пойти на все, чтобы сохранить эту власть.

Какое-то время эти двое смотрели друг другу в глаза, потом Джефрэйс выразительно опустил взгляд на выдающийся бюст леди и облизнулся. Легкая тень презрения в ответ на его пошлость мелькнуло на лице Исельнир, она сделала книксен и с достоинством удалилась.

Старый Джефрэйс смотрел ей вслед. Пусть думает, что у него от одного взгляда на ее прелести слюни текут. Он язвительно улыбнулся своим мыслям.

У князя было великое преимущество — женщины над ним уже не имели власти. Заплатив однажды за это горем потери, теперь он был свободен.

* * *

По залу леди Исельнир прошла царственной походкой истинной королевы. Не той, что сейчас заперта в королевской опочивальне. Но и это временно. Это положение она собиралась исправить. Исельнир была любовницей Дитера уже четырнадцать лет.

Не переживала особо, если тот брал новых наложниц, потому что знала, это ненадолго, потом в итоге он всегда возвращался в ее постель. Она родила ему трех детей, двух сыновей и дочь. И место за столом по правую руку короля принадлежало Исельнир по праву.

Она так считала, и за это место готова была драться как тигрица.

Но для своего короля Иса должна была спрятать зубы и когти и быть податливой ласковой кошечкой. Такой она ему нравилась больше всего. К тому же, она умела его удивлять.

Потому, покинув зал и скрывшись от этого шумного сборища, официальная королевская любовница почти бегом устремилась вслед за девицей, передавшей ей, что Дитерикс принимает ванну, а после придет к ней. Исельнир решила сделать своему королю сюрприз.

— В каких покоях сейчас государь? — спросила она камеристку.

— В малых северных, госпожа, — ответила та, опуская глаза.

— Отлично! — проговорила леди. — Проводи меня туда и помоги раздеться.

* * *

Дитерикс отмокал в большой деревянной ванне, поставленной у камина. Вода была приятно горячей, легкий пар поднимался к потолку, а он провожал его взглядом, откинувшись на подголовник, покрытый простынями. Потом занырнул под воду с головой, смачивая волосы. Вынырнул фыркая.

Прошедший день был не из самых простых и приятных. И все-таки он остался в выигрыше. Теперь у них бессрочный договор на поставки соли — легирующей присадки для стали, из которой ковали знаменитые на весь мир клинки Маркленда. Каждый из них был украшен государственным клеймом — маркой. К сожалению, соль не добывалась нигде кроме Ворстхолла, потому ему и пришлось принять условия Джефрэйса.

Мужчина недовольно завозился в ванне, вспоминая девицу, которую старый паук ему навязал в жены. В какой-то момент ему даже стало жаль ее. Тощая, бледная, синюшная какая-то. Можно подумать Джефрэйс держал свою дочь на хлебе и воде. Ее бы подкормить, может, она и стала бы вызывать в нем хоть какие-то желания.

Но сейчас он с трудом заставил себя сделать это…

Король вздрогнул и поморщился с досады, плеснув рукой по воде. И только хотел снова погрузиться по самую макушку, чтобы смыть с себя неприятные воспоминания, как в комнату, слабо освещенную парой свечей и пламенем камина, скользнула Иса.

* * *

В большой королевской опочивальне теперь казалось тихо, как в могиле. Уже и доносившиеся снизу звуки не пугали. Сегодня ее больше не тронут. Наконец-то предоставленная самой себе Мариг успокоилась. Зарылась поглубже в одеяло, чтобы справиться с ознобом и глупой обидой. Это в любом случае бывает неприятно, а с ней еще и не церемонились.

Собственно, кроме какой-то детской обиды и неприятных ощущений между ног, у нее ничего не осталось от первой брачной ночи. Ах нет... она еще забыла о брачных браслетах! Поднеся запястье к лицу, Мариг стала разглядывать его при свете свечи. Тяжелые, старинные, серебряные браслеты ей не нравились, оттягивали руки. Теперь, по идее, их можно будет снять только в случае смерти. Супруга или ее.