Назарка

- Мамо, дайте мені хоч тієї води, в якій ви картоплю варили. - Детский голос был слаб.

Женщина сделала вид, что не слышит.

- Мама, будь ласка, я дуже хочу їсти.

На глаза женщины навернулись слезы.

Назарка был младшим в семье, и она знала, что этот год ему уже не пережить.

Семь лет назад, когда Назарка родился, ничто не предвещало беды. Их село, по местным меркам, было богатым. Её муж Павел Иванович, герой Гражданской войны, был председателем колхоза.

Был - какое ужасное слово. Всю глубину его сможет понять и прочувствовать лишь тот, кто Был по-настоящему счастлив и в одночасье всего лишился.

В далеком семнадцатом году Павел Иванович, тогда еще просто Павло, вернулся с русско-германо-австрийского фронта с раздробленной ногой и красным бантом. Это была первая его награда. Но главная награда ждала его в родной деревне - младшая сестра его лучшего друга, Павлинка. Повзрослевшая и похорошевшая за те два года, что Павла не было в селе. Павлинка и Павло. Даже имена говорили о том, что они созданы друг для друга. Свадьбу гуляли всем селом. Несмотря на бушующую гражданскую войну, они были счастливы. Потом война закончилась. Время было неспокойное, но в их семье все было тихо и мирно. Осенью двадцать девятого село стало частью колхоза и Павла назначили его председателем. И за двенадцать лет его под его руководством колхоз стал одним из самых богатых в республике. Богатела и семья. Но это было другое богатство. Двенадцать прекрасных детей. Когда родился младший - Назар, Павлинке было уже сорок два года. Мальчик родился раньше срока. В день, когда он появился на свет, из репродуктора на стене звучали слова, который запомнились навечно миллионам людей:

«Внимание!

Говорит Москва!

ЗАЯВЛЕНИЕ СОВЕТСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА.

Граждане и гражданки Советского Союза.

Сегодня, 22 июня, в 4 часа утра, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбардировке города: Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и другие...»

Ни звука не издал Назарка при рождении. Легкие не раскрылись, но закричал, помогли, выжил…

Лучше бы и не выжил тогда, - с отчаянием подумала Павлинка, глядя на сжавшегося у печи на глиняном полу ребенка, больше похожего на маленький скелет.

…Но закричал, помогли, выжил.

«Внимание!

Говорит Москва!

Говорит Москва!…»

Павла расстреляли немцы в первые же дни оккупации.

Четверо старших сыновей ушли на фронт. До фронта они не доехали. Их эшелон разбомбили еще на станции.

В большом председательском доме квартировали немецкие офицеры. Павлинка с детьми жила в сарае. Всю скотину немцы угнали в Германию вместе с колхозной, и места в сарае было достаточно. Можно было жить и при немцах, даже в сарае, если бы не голод. Постоянный голод и страх. Налог, которым оккупанты обложили жителей украинских деревень, был неподъёмный. И всё же, несмотря на налоги и мародерство, Павлинка выжила. Выжила, схоронив за огородом еще двоих детей.

В сорок четвертом, когда немцы отступали, они сожгли дом. Дом, который они с Павлом, с её Павлом с такой любовью строили. Цела осталась лишь летняя кухня, куда и перебралась она с детьми после прихода Советских солдат.

И вот спустя долгие четыре года войны… Тот же голос объявил:

«8 мая 1945 года в Берлине представителями германского верховного командования подписан акт о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил. Великая Отечественная война, которую вел советский народ против немецко-фашистских захватчиков, победоносно завершена, Германия полностью разгромлена!…»

Живи и радуйся. А как жить, если не осталось ничего? Война всё забрала. Как радоваться, если радость осталась в том времени, когда из тарелки репродуктора играла музыка, и никто с замиранием сердца не ждал нового: «От Советского информбюро»? И лишь надежда на то, что скоро всё изменится, давала силы.

Изменилось.

Нет войны, больше не слышна немецкая речь. Не летают самолеты. Можно выходить на улицу вечером не боясь быть застреленной за нарушение комендантского часа. Но, всё еще заклеены крест-накрест бумажными полосками окна. Всё еще что-то сжимается внутри от любого шума. Всё еще тянется рука закрыть рот плачущему ребенку. И голод. Постоянный голод.

В сорок шестом году случился неурожай. И в сорок седьмом. Даже то небольшое количество зерна, что выдавали за трудодни, выдавать перестали… Сил бороться за жизнь уже не оставалось. То, что было счастьем, стало горем. Дети. Всех не прокормить. Старшие могут еще работать, а значит - должны есть. Назарка - самый младший – он не выживет. Еще несколько лет назад подобные мысли были невозможны. Война и голод сделали своё дело.

- Мамо, рідненька, їсти. - голос Назарки был едва слышен.

- Іди по селу, може люди що дадуть ,- чужим голосом ответила Павлина.

С трудом поднявшись с пола, качаясь от голода, Назарка вышел из хаты.

Теплый сентябрьский день жил своей жизнью. Для него не было ни войны, ни голода. Легкий ветерок игрался золотой листвой. В голубом небе плыли белые облака. И только привычного щебетания птиц не было слышно.

Назарку нашли мужики из тракторной бригады. Он лежал на опушке леса с охапкой грибов в тонких ручонках. Впервые в своей недолгой жизни он был сыт. На его лице навсегда застыла счастливая улыбка.