Назови меня по имени

Why don't you stay for awhile?

It's been too long since I've smiled

There's too few people I trust

I won't ask you for too much

Good conversation and such

And if I'm being honest

From time to time

You cross my mind…

(Twin Forks - Cross My Mind)

– И эта тоже не выдержала, – грустно резюмировал Тарталья и отбросил в сторону обломки удочки. – Найди уже что-нибудь покрепче, звезда моя! Эти хлипкие ветки не годятся для рыбалки.

– Может быть, поднимешь зад и сам пойдешь поищешь? – огрызнулась девушка, с силой растирая ладони друг о друга. – А то пригрелся тут, у тепленького огня феи.

Тарталья невинно посмотрел на нее и со всей серьезностью, которой только обладал, заявил:

– Я, между прочим, спасаю наши жизни, стоя на кромке льда, добываю ужин, не жалея сил, руки уже вот какие! Вот, смотри!

И он предъявил ей покрасневшие от лютого мороза пальцы. Люмин только с сожалением вздохнула. Угораздило же их застрять так далеко от статуи Архонта! Но без еды они не протянут и двух часов, а идти прилично… И вообще неизвестно, куда именно: свет статуи не был виден с того места, где они находились.

– Подвинься, я замерзла, – заявила Люмин и почти спихнула Тарталью с короткого бревнышка (единственного не покрытого коркой льда).

– Нечего было пихаться, тут вполне найдется место для двоих, – проворчал юноша, двигая подругу. – Знаешь, даже в моей родной деревне, Морепеске, теплее, чем здесь.

– Мы залезли в самую холодную область ледяной горы, – еле шевеля губами от холода проговорила Люмин. – Если нам не удастся найти тропу к статуе Архонта до наступления темноты, то мы замерзнем насмерть и ничей глаз бога нам не поможет. Но – Архонты! – я так устала идти! Даже Паймон в отключке.

Люмин бросила взгляд на малышку Паймон, которую они с Тартальей укутали в его шарф и положили вплотную к огоньку феи.

Тарталья с сожалением разглядывал покрытые красными царапинками руки девушки и, наверное, впервые завидовал обладателям огненного глаза бога. Будь у него тот же, что и у этого нахала Томы, он бы в один миг согрел их обоих, и тогда руки Люмин не выглядели бы так ужасно. Повинуясь сожалению, он сгреб Люмин в охапку и крепко прижал к себе. Золотые глаза уставились на него с недоумением.

– Что ты делаешь? – прошептала девушка.

– Греюсь, – соврал он, не в силах оторваться от ее взгляда. Только она одна, Люмин, смотрела на него так же, как Царица – с холодом и превосходством. В каждом ее жесте он чувствовал вызов, сражение, которое так манило его. Звезды танцевали в этих золотых глазах… Звездная царица. Его маленькое совершенство с небесных высот. Удастся ли ему?..

– Чайльд, ты…

– Можешь звать меня Аяксом? – перебил он. – Меня на самом деле зовут Аякс.

– Ч-что... О, Архонты, не заговаривай мне зубы! Пусти, я пойду за новой удочкой.

Ему пришлось разжать руки, когда она встала, и тепло ее тела снова заменил кусающий холод.

Чувствуя нарастающую неловкость, Люмин поспешно зашагала в ближайшие кусты на поиски хоть сколько-нибудь пригодной ветки. Она все еще ощущала тепло его ладоней на талии, и от этого по спине бегали мурашки.

– Ветка… – пробормотала девушка, с некоторым удивлением отмечая, что губы еще двигаются. – Ох, да что со мной?..

Она взглянула назад, на согнувшегося в три погибели Тарталью – Аякса?! Надо будет расспросить! – и почему-то вдруг улыбнулась.

Что-то хрустнуло под ногой. В следующий миг длинная ветка стукнула зазевавшуюся Люмин по коленке.

– Ай! А вот это подойдет! – оценила она прочный и гибкий прут.

Она поспешила назад, к спасительному огоньку феи и другу. Горе-рыболов сидел с отсутствующим видом и не сразу услышал ее зов. Его синие, как утренняя вода в заливе Сангономии, глаза загорелись при виде нее, и это почему-то взволновало Люмин так, что жаркая волна прокатилась в груди. Или неожиданное тепло подарил огонь феи?

– Вот эта подойдет? – Она протянула ему ветку. Тарталья взвесил ее, проверил на прочность так и сяк, намотал на кончик тонкую нить и забросил крючок в полынью.

– Почему Аякс? – спросила Люмин, усаживаясь рядом на бревнышко.

Чайльд с удовольствием воспользовался моментом и прижался к ней ближе. Ее изящные замерзшие ножки… Из-за мыслей о них, он едва не забыл ответить на вопрос.

– Отец говорил, это в честь героя из его любимой книги. Героя, который всех побеждал. Это мое настоящее имя, которое я носил до того, как стал одним из Фатуи.

Люмин хмыкнула.

– Я была в одном мире, где Аяксом звали легендарного героя. Выходит, не в одном мире есть такая легенда…

– Сколько миров ты обошла?

– Я не считала. Много… Но мало что помню.

– Это так странно, – улыбнулся Тарталья.