Назову тебя тоже ангелом

1

Посвящается К.

Ад пуст. Все бесы здесь.
У. Шекспир

В этом жутком месте, раскалённые докрасна скалы возвышались грозными стражами на пути каждого грешника. Они так сильно нагревали воздух, что, казалось, будто он становится густым и вязким. Создавалось впечатление, будто дышишь расплавленной смолой.
Человек с длинными алыми прядями в чёрных волосах не спеша брёл по каменистой дороге, с трудом переставляя босые ноги. При каждом шаге он всё сильнее закусывал нижнюю губу и иногда поднимал антрацитовые глаза. Надежда увидеть что-то в беспросветной высоте, заменяющей небо, угасла, но непонятное, давно забытое чувство заставляло брести дальше и искать место, где высота будет чистой.
Почему-то хотелось докопаться до сути и вспомнить то, что забыл. Это казалось таким важным, что постоянно напоминало, царапало и не давало забыть о себе.
– Открыт вход в ад, знаешь? Там такая очередь! Саргатанас, может, глянешь?
Тёмные глаза нашли лицо говорящего и присмотрелись: с виду человек, но глаза, как у всех здешних горят красным.
Парень осторожно сделал пару шагов назад, заметив, как разрослась чернота тёмного.
– Эй, ну ты чего? Я же так, просто. Давно ты здесь, вот подумал, может на ад посмотришь и успокоишься... Ладно, увидимся.
Тот, кто звался Саргатанас, действительно блуждал в этом мире чуть ли не с начала его сотворения. Не помнил он, как попал сюда и для чего. Из-за безумного взгляда угольно-чёрных глаз местные обходили его стороной, старались не заглядывать в их глубину, боясь утонуть в печали.
"Почему так давит и жжёт? Хоть сердце вырви. Невозможная тоска с каждым выдохом всё крепче сжимает горло уродливой когтистой лапой. Уйти бы. Вырваться. Но никак. Что так тянет, внутри, будто я забыл что-то очень важное. То, что делало меня живым. Что это?"
Поглощённый своими мыслями красноволосый не заметил, как дошёл до синей скалы, ледяная расщелина которой приглашала войти всех стремящихся увидеть ад.
Переминаясь с ноги на ногу Саргатанас мысленно подгонял любопытных, которые двигались слишком медленно. Дрожь прошла по всему телу и сосредоточилась мелким покалыванием на кончиках пальцев. От чего-то ему побыстрее хотелось попасть на другую сторону, что-то подстёгивало и торопило.
Когда он подошёл к разлому, тот завибрировал лёгкой дымкой, которая, впрочем, через мгновение стала зеркально-гладкой. Он протянул руку и коснулся поверхности. Пальцы с лёгкостью прошли сквозь портал.
Ощущение, что больше не один придавало уверенности и завершённости.
"Не бойся, я рядом, – лёгкий ветерок поиграл красной прядью и поманил за собой, – я всегда рядом."
Саргатанас сделал шаг и очутился в месте, которое на той стороне называли адом.
Он осмотрелся. На крыше небоскрёба было тихо, а шум, доносившийся снизу от дороги, совсем не мешал. Огни города мигали, словно скопление светлячков, создавая ощущение праздника. Захотелось вдохнуть этот воздух полной грудью. Голова медленно поднялась. Забыв о своих мыслях, Саргатанас смотрел на чистое небо, сплошь усеянное мелкими точками.
"Такие маленькие, но яркие..." – он поднял ладонь вверх в попытке дотянуться, но на полпути передумал и опустил руку. Воспоминания хаотичными обрывками начали мелькать перед глазами, как куски нарезанной киноленты.
– Хочу касаться тебя, моя...
– Звезда, – из-за спины прошелестел тихий голос и тёплый ветерок вновь коснулся волос, раздувая их в стороны.
Саргатанас обернулся. Недалеко от него, опираясь о край ограды, стоял молодой человек. Он был бледен, и чем-то действительно напоминал звёзды.
– Я давно тебя не видел, друг мой.
Губы парня так ни разу не пошевелились, но звук тихого голоса отзывался внутри тёмного приятной вибрацией. Он с удивлением уставился на собеседника и как недавно тянулся к звёздам протянул руку вперёд.
– Нельзя... – повеяло от светлого, – разве ты не помнишь?
– Теперь помню, – тёмный присел на край крыши и свесил ноги.
Тоска затопила все его существо. Вроде рядом, но так далеко. Собеседник ощущался именно так.
– Помню, как любил тебя и просил остаться, как скучал... Помню, как тебя не стало, а потом и меня.
– Поэтому ты – тёмный, а я...
– Светлый, – закончил Саргатанас. – Но ты, как и прежде мне очень дорог.
– Знаю.
В последний раз тёплый ветерок прошёлся по волосам, поиграл алыми прядями и на прощание погладил по щеке.