Не буди лихо...

Не буди лихо...

что бездарен и слаб. Что тужи – не тужи,
а вопросы, как дождь, бесконечные.
Ну и холодно здесь!.. Скучно жить без души.
Даже чёрту закладывать нечего.

Виктор Николаевич Левашов

Он был чертовски удачлив, Евгений Борисович Богатов, довольно красив и влиятелен.
В его крепких объятиях нуждались все: сотни друзей, постоянные и временные женщины, жена, дети, соратники, холдинг, деньги. Особенно деньги.
Денег было много. Сколько, он и сам не знал, потому, что имущество и средства крутились вокруг центральной оси с невероятной энергией.
Правда, так было не всегда. В детстве и юности Евгений был полным аутсайдером. И фамилия у него была иная – Ищенко. Поменять её на Богатова посоветовала жена, Зоечка, со встречи с которой и началось его восхождение на финансовый и социальный олимп.
Школу Женька закончил кое-как, сразу загремел в армию, да не куда-нибудь, в Афган.
Спустя пару месяцев “поймал зубами” гранату, с тяжёлой контузией и разорванным в клочья брюхом был эвакуирован в Бишкек. Так вышло, что эта граната, попавшая не туда, для чего предназначалась, решила исход боя в пользу Женькиного взвода.
С того памятного момента как над ним и его здоровьем взяла шефство шустрая миниатюрная врачиха и начались в его жизни настоящие чудеса.
Зоечка буквально искрилась энергией, которой делилась со всеми. С Женькой в особенности.
Собственно, именно она его выходила, а заодно нанизала на некий квантовый стержень, основу и прочность которого составляла её беззаветная любовь.
В числе спасённых и выхоженных Зоечкиными стараниями раненых был известный журналист газеты “Красная звезда”, который клятвенно обещал оказать любую доступную помощь.
Детали Евгений не знал, но военкор приехал, взял интервью, в ходе которого два часа с придыханием и энтузиазмом Зоечка расписывала его подвиги, о которых сам герой, ни сном, ни духом не ведал, или запамятовал.
Женьку наградили.
Потом была демобилизация, свадьба, три медовых месяца, после которых он, с радостью подчинившись жене, поступил в военное училище. Несколько лет гарнизонных скитаний, феерический служебный рост и внезапный уход в бизнес.
Всё, что он делал, было посвящено Зоечке и детям, кроме одной большой страсти, которая была сильнее любви – сексу.
До Зоечки Евгений Борисович был девственником. Именно с ней юноша познал поцелуйную грамоту, науку постельной атлетики, прелесть эротических экспериментов, основы обольщения и художественного флирта.
Но прежде, в седьмом классе, он случайно наткнулся в лесу, собирая для мамы букет цветов, на двух солдатиков, энергично совращающих худющую длинноногую девчонку школьного возраста, которая не только не сопротивлялась, но явно испытывала удовольствие.
Часа полтора, пока безобразники не ушли с поляны в обнимку, мальчишка лежал за кустами неподвижно, наблюдая завораживающий спектакль, о котором думал теперь днём и ночью, который видел и чувствовал, стоило только прикрыть глаза.
Как же он мечтал оказаться в подобной ситуации. Только не судьба.
Зоечка разбудила в нём характер альфа самца. Она вливала в него столько позитивной сексуальной энергии, что её необходимо стало утилизировать, чем Женька и занимался при любом удобном случае, частота которых возрастала в геометрической прогрессии соответственно полученному опыту охмурения претенденток, а затем усиленное возрастающим день ото дня социальным и финансовым положением.
Прежде Евгений Борисович никогда не использовал служебный статус, но с годами раздобрел, стал лениться заводить бесконечные интрижки, потому выбрал в качестве основного источника интима стабильность в виде сексапильной секретарши в качестве скорой помощи.
Двух таких сотрудниц он уже проводил в декретный отпуск, завершив порочные связи покупкой меблированных квартир и вручением лимитированных банковских карточек.

Там всё было шито-крыто, без эксцессов, претензий и амбиций: девочки оказались расчетливыми, но с пониманием.
После Вики, которая проработала у него референтом около восьми месяцев, Евгений Борисович объявил конкурс на освободившуюся должность.
Любил он девочек миниатюрных, фигуристых, послушных, глазастых, с застенчивым взглядом и тихим мелодичным голосом, а выбрал, неожиданно для себя, высокую, ироничную, худую и дерзкую в общении помощницу, к тому же рыжую и в очках.
Претендентка сходу заявила, что у неё два высших образования, что свободно общается устно и письменно на четырех языках, в совершенстве владеет языком программирования. Что у неё фотографическая память и миллиона полтора других способностей. А ещё объявила о том, что готова за адекватное материальное вознаграждение выкладываться на службе по полной.

Но, – надеюсь, вы, босс, человек порядочный. Интим, щекотливые и пикантные поручения исключены в принципе. Меня устроит взаимовыгодное сотрудничество, но никак не аренда, и не приобретение в безраздельную собственность.
Виталина была остра на язычок, но удивительно исполнительна. На фоне прочих сотрудниц выглядела девочка настоящей Жар-птицей.
Возможно, именно по причине предъявленного ультиматума Евгений Борисович и взял её референтом, дав себе мысленно слово, что обломает задиру, укротит, окоротит, взнуздает, оседлает, украсит золочёными удилами с рубинами и поставит в уютное стойло.
Торопиться необходимости не было, сначала нужно основательно изучить материал, завоевать доверие.
Девчонка попалась крайне строптивая и несговорчивая, но очень способная. Спустя месяц Евгений Борисович не представлял, как прежде справлялся без неё.
Виталина помнила буквально всё, полностью контролировала подводные и поверхностные течения его обширного финансового холдинга, всего объёма которого не мог объять даже он, хозяин, но влиять на тактику и стратегию бизнеса даже не пыталась.
Именно этим помощница его и покорила. Зато крайне раздражала недоступной сексапильностью вкупе с концентрированным очарованием девственной привлекательности.
Виталина сопровождала босса везде и всюду, часто в вечернее и ночное время, поскольку масса переговоров и сделок проходили в закрытой обстановке отдельных ресторанных кабинетов, развлекательных заведений и саун.
Евгений Борисович намеренно выставлял напоказ довольно развитый, тренированный мышечный корсет, дефилировал при помощнице в неглиже, нагло флиртовал с компаньонами женского пола и персоналом, не стеснялся откровенно пользовать нанятых для такого случая молоденьких профессионалок горизонтальной любви.
Девушка оставалась равнодушной как к его эротическим подвигам, так и к откровенным попыткам соблазнения.
Осада продолжалась довольно долго, пока не была сломлена насильно: весьма вероломно, с причинением боли, выкручиванием рук и унижением.
Истерики, как ни странно, не последовало, хотя Евгений был готов к поединку. Был период холодного противостояния, но закончился он довольно быстро. Референт, как ни в чём не бывало, исполняла служебные и околослужебные обязанности, но держала теперь приличную дистанцию: не дозволяла приближаться к себе ближе полутора метров.
Повышение зарплаты втрое Виталина приняла, но бриллиантовые кольца и колье с изумрудами отвергла, вернув немедленно хозяину.
Правильнее было бы уволить неблагодарную дрянь, но такой ход стал бы свидетельством того, что девчонка сражение выиграла, хоть и лишилась девственности, но не подчинилась, не сдалась на милость “победителя”.
Общался теперь Евгений Борисович с подчинённой сухо, лаконично. Точнее, помощница с ним перекидывалась рублеными служебными фразами без тени эмоций.
Дела в холдинге шли замечательно, денежки капали размеренно, девочки на крючок садились ритмично, социальные связи с общественностью становились обширнее, шире, как и финансовые возможности.
Тем не менее, Евгений теперь медитировал не на ту энергичную парочку из далёкой юности, а на образ Виталины.
Очень уж хотелось ему повторения насильственного полового акта, причём именно с ней. Евгений каждой клеточкой тела чувствовал невероятной силы напряжение, неистовое и жёсткое проникновение в чувствительную девственную плоть, мощнейший за всю жизнь финал, ощущение беспредельной власти и… и в то же время страх за содеянное.
Увы, страх. Но возможно именно он настолько ярко окрасил эмоциональную картину совращения невинной жертвы.
Виталина была единственной женщиной, которую он взял силой.
Евгений Борисович в цветастом узбекском халате и в тюбетейке на голове после традиционного ежеутреннего любовного поединка в постели с женой, и контрастного душа, сидел в кабинете за чашечкой ароматного кофе с местной газетёнкой в руках.
Азиатское облачение – его пунктик: память о серьёзном ранении, о встрече с магическим талисманом, амулетом и путеводной звездой – любимой женщиной, матерью трёх замечательных дочурок – супругой Зоечкой.