Не было бы счастья...

6

Распрощавшись с Крейдом, первым делом, отправилась к  водоему.  Если я хочу присоединиться к какому-то каравану, то, в первую очередь, мне необходимо было помыться и привести себя в порядок.  Последнее не значило, что я надену платье. Боже упаси. Но приличный вид и чистая, а также более-менее целая одежда, пусть при этом бедная и поношенная, была мне необходима.

  Вообще-то, ранее, когда я обдумывала отправиться в путешествие по этому миру, то предполагала это сделать, нанявшись на пассажирский корабль, в обслуживающий персонал, типа: подай-принеси, да палубу  подрай, или овощи чисти. Это, конечно же, работа не самая легкая в физическом плане, но именно на таких работников никто не обращает внимание.  Вот только после всего того, что произошло сегодня, о том, чтобы появиться в порту или в пределах его складов, не могло быть и речи. В лучшем случае меня  пристрелят, в худшем - прирежут. Короче, конец меня ждет один. Так что о морском путешествии можно забыть. Ну, или отправляться в море не из этого города. Но до соседнего еще надо добраться и желательно живой. И вот тут мы сталкиваемся со второй проблемой. Одинокий путник, своими двумя, далеко не уйдет. даже если он одет бедно. Значит, необходимо присоединиться к какой-то группе.  В этом случае у меня есть два варианта. Первый, самый быстрый и безопасный, купить место в дилижансе. Но для этого необходимо одеть не просто в чистый, а еще и в приличный шмот, а у меня его нет. Поэтому остается второй вариант - присоединиться к торговому каравану или обозу. В этом случае можно прикинуться простым, сельским парнем, десятым или двенадцатым сыном в семье,  который ищет свое место в жизни и наняться помощником погонщика. В этом случае прощаются и бедность одеяния, и латки на последней, и не очень презентабельный вид. Главное только быть чистым и не вызывать лишних подозрений.

   Чтобы помыться, пришлось выбираться из города . В нескольких километрах от Тарланда располагался  Лыкарский лиман. Извилистый залив с невысокими берегами, заросшими густыми кустами  Акис и  сарсы, травы похожей на наш камыш,  редко привлекал к себе внимание жителей города. И все потому, что считалось, что здесь обитает нечисть. А на самом деле ничего подобного в округе не было. Во всяком случае, за те два года, что я сюда прихожу  купаться, ничего неожиданного или подозрительного, а главное, никого, не заметила и не встретила.  Да, часто над водами лимана поднимался туман и тогда, круглые соцветия сарсы с метелками сверху, очень напоминали головы людей с развевающимися на ветру волосами. Но все равно, это явление вполне объяснимое, природное и нестрашное, но людей не переубедить. Да я и не пыталась. Как говорится- меньше народа, больше кислорода.

   Остановившись у ранее очищенного от зарослей мной же кусочка заводи, я прислушалась к окружающей  тишине. Несмотря на то, что за все время я так ни разу здесь никого не встретила, расслабляться  и становиться беспечной, считала лишним. Вот и пыталась уловить хотя бы один посторонний звук. Но все было спокойно. Впрочем, как и всегда.

  Быстро раздевшись и взяв мыло, я зашла по пояс в воду. Первым делом необходимо было помыть голову.  Принявшись намыливать волосы, я задумалась, а не стоит ли мне сейчас укоротить отросшую слегка шевелюру. Укорачивала я ее на ощупь, орудуя ножом, из-за чего волосы получались разной длины и торчали во все стороны.

  Когда-то, когда еще были живы мои родители и я была похожа на девочку, у меня была длинная, по пояс, коса. По вечерам мама всегда долго  расчесывала мне волосы, приговаривая, что они светлые как солнечные лучи в ясный день и мягкие как шелк. Я любила это время.  Вот только машина, въехавшая на высокой скорости на остановку полную людей, оборвала мое счастливое детство, заставив меня в один миг повзрослеть. Умерли тогда не только мои родители, а еще шестеро человек. И обвинить в их смертях было некого.  Водитель, который сидел за рулем, не был пьян. У него произошел инфаркт и он умер, так и не приходя в сознание.

  Мне тогда было двенадцать лет и мой мир в одночасье рухнул. А потом были похороны и странная жалость дяди, который все гладил меня по волосам да прижимал к себе, говоря, что у такой красивенькой девочки как я, все будет хорошо. А еще, он постоянно норовил меня потрогать и посадить к себе на колени. Вот только после этих прикосновений мне все время хотелось помыться, а после того как он, однажды, намотав мою косу на кулак, сказал, чтобы я сообщила опекунскому совету, что хочу остаться жить с ним, а не с бабушкой, не задумываясь, волосы обрезала под корень.  Этим мое преображение не закончилось. Несмотря на сожаление бабушки, все мои платья и юбки были забыты, а на полке в шкафу поселились  мальчишеские широкие брюки, футболки и рубашки. От еще совсем недавно милой девочки не осталось и следа.  На месте Женечки, появился Жека, свой в доску парень. И полугода не прошло, как именно так меня уже воспринимали все вокруг. Все, кроме дяди. Не желая видеть последнего (а он, время от времени заглядывал к бабушке в гости, интересуясь, не тяжело ли ей со мной, не подводит ли здоровье и не нужна ли помощь в моем воспитании), я все свое свободное время  проводила с пацанами на улице, то в заброшенных домах, то еще где. А потом бабушка умерла.

  Как так получилась, что падая в своем мире, я оказалась в совершенно другом, сказать не могу. Но оно и к лучшему. Здесь, горячо "любимому" родственнику меня не достать. Правда, первое время, я не считала, что мне так уж повезло. Ну да, тогда я здорово перепугалась. Появившись в каком-то заброшенном складе, я забилась в угол, боясь выйти на улицу. Ведь в щели между гнилых досок, вместо привычных многоэтажек, моему взгляду открывался вид на синее море, простирающееся до самого горизонта. А еще на корабли. И непросто корабли, а парусники.  Кроме того, игнорировать летающие в небе дирижабли также не получалось. Но не это меня добило окончательно, а то, когда ты видишь, как приводят на пирс связанного человека, а потом, подчиняясь воле мага, вода из темных морских вод поднимается огромной каплей и вот уже связанный человек оказывается заключен в эту самую каплю и поднят в воздух. Испуганно замерев, я не могла оторвать взгляд от умирающего , а он все извивался  и извивался,  под хохот стоящей на пирсе группы неизвестных, пытаясь избавиться от связывающих его руки веревок и вдохнуть воздух. Но долго это не длилось, и вот уже неподвижное тело выброшено в море на съедение рыбам, да и причал опустел, а я все молюсь всем известным и неизвестным мне богам, прося их отправить меня домой. Но боги ни тогда, ни позже, так и  не услышали мои молитвы. Ну, или им просто плевать на одну маленькую, всеми забытую попаданку.