Не было счастья, так несчастье помогло..

Глава 23

Притащив из Лесного сохранившиеся учебники, в поселке организовали школу. Ну как школу…

    Очистили место недалеко от дома главы поселка. Поставили навес. 

    Навес этот соорудили из циновок, три стены из тех же циновок повесили, на пол набросали то же самое, и поверх подушки раскидали. Вот и вся школа.

    Как шутили поселковские, это была не школа, а сразу и колледж и университет, по науке  выживания.

    Школа организовалась, но занятия в ней велись совершенно нестандартные.

    Практических занятий было намного больше, чем теоретических. Детей учили кто мог, и чему мог. Профессиональных учителей к нашему сожалению, у нас не оказалось.

    Младшие детишки от трех до пяти лет, учились читать и писать, рисовать, лепить посуду, разжигать костер, фильтровать воду для питья, узнавать ядовитые ягоды и травы. 

     Те же, кто был постарше, обучались на практике распознаванию местной флоры и фауны, по возможности тренировались с доступным оружием, и учились знахарским навыкам, вязанию узлов, изготовлению оружия под свою руку, и многому другому.

    В практические занятия входили походы на разведку, охота, стрельба по мишеням, приготовление еды из местнодобытых продуктов, обустройство безопасного убежища на ночь, ориентировка на местности и все остальное, что взрослые могли им преподать. 

   И не только взрослые.

    Подростки-разведчики вели уроки по выживанию, а взрослые как раз преподавали предметы старой школы. 

    Математику, чтение, письмо. 

    Труд, физкультуру. 

    И и химию с физикой, но это осторожно, с оглядкой. 

    Потому что местные реалии нам были не совсем понятны.

    Химия вроде соответствовала старым условиям, вода во всяком случае выглядела обычной водой. 

    Да и физика тоже. 

   Воздухом опять же свободно дышим. 

   Ходить и прыгать правда тут полегче, чем на родной планете, но может это нам всем кажется?

    Но проверить и убедиться в этом мы не могли. Нечем и не на чём. И некому.

    Учились не только дети, взрослым тоже приходилось учиться. 

    Учиться выживать.

    Частенько молодежь собирала общее собрание и объясняла и показывала взрослым, что нового они обнаружили и что со всем этим делать. 

    И все воспринимали это как должное, хотя, если честно сказать, некоторых на первых порах корежило от мысли, что пацан и пацанка тринадцати-пятнадцати лет, объясняет взрослому человеку “азы местной жизни”.

     Да эти гонористые граждане так бы корежились и дальше, пока в одном из походов за мясом ошибка взрослого охотника чуть не погубила весь отряд, а двое подростков вытащили взрослых из совершенно патовой ситуации.   

    Причем вытащили практически без потерь, потому что царапины, обезвоживание и пара вывихов потерями не считаются.

    С тех пор авторитет подростков в вопросах ориентирования и выживания вне поселка никем под сомнение уже не ставился.

    Обучающие сходки населения первое время были хаотичны, кто то приходил регулярно, а кто то отлынивал, но со временем как то все втянулись, поняли, что информация для людей равна выживанию и собрания стали практически ежевечерними.  

     Такой своеобразный клуб получился.

     Да и как правило, за день накапливалось много наблюдений, открытий, событий, мелких, крупных, незначительных, или наоборот. 

    Поэтому информация каждый вечер доводилась до всех жителей. И даже записывалась. Я записывала.

    Дату отсчета новой жизни ввели со дня попадания на планету. Все решили, что так будет правильно. 

    Жизнь новая и дата новая.

    Тут же на собрании решались все споры, ссоры и прочие терки-разборки, которые хочешь-не хочешь, а в человеческом коллективе всегда возникают.

     Драться или сводить с друг другом счеты было категорически запрещено, под угрозой изгнания зачинщика или зачинщиков из поселка. 

     А этого боялись все.

     Где то через два или три месяца после начала новой жизни, вот не помню уже точно, когда именно, но забор вокруг поселка уже точно был достроен- люди стали поговаривать, что им сложно без отсчета времени, да и вообще, пора бы уже и определиться с названиями всего и вся.  

     Это было разумно, назрело, и все решили уже разом определиться с основными нуждами и датами.

    Для начала общим собранием жильцов был утвержден новый календарь.   

    Были оставлены привычные семь дней недели, однако местные сутки были продолжительностью в тридцать один час. 

    Пришлось применяться, исходя из уже нажитого опыта.

    Утро начиналось в семь, когда на небе были еще все луны и с условного восхода уже два часа как взошло местное светило. 

    В час дня по местному времени наступал короткий дневной сон, фиеста, которая длилась до захода лун, в девятнадцать часов  по местному времени.

    А потом начиналась вторая половина рабочего дня уже до двадцати шести ноль ноль, и потом уже отдых и ночной сон.

    В таком режиме племя стало функционировать отлично, прошли головные боли, мучившие практически всех землян, успокоился пульс и даже желудок заработал нормально. 

    Все стали высыпаться, и нормально отдыхать.

    По поводу числа месяцев в году- решили погодить и привычно отсчитывать пока по тридцать местных дней. 

   А дальше время покажет, что и как. И названия месяцам уже по ходу жизни придумаем.

     Второе решение собрания касалось наименования всего и вся.

     И вот тут было поломано много копий, было много ору, многоязычного мата, и даже чуть пара драк не случилась.  

     В итоге пришли к консенсусу, назвав планету Семина, в честь бедолаги Семёна, павшего первой жертвой нашей новой жизни. 

    Ударение в названии сместилось на букву И, так что получилось очень звучно и даже логично.

     Местное солнце стало называться Яр. А что, красиво! Коротко и красиво.