Не было счастья, так несчастье помогло..

Глава 25

У племени снова наступили дни рабочего аврала. 

    Да что там аврал, это был практически цейтнот! 

    Жара. огромные туши, нанизанные на частые колья перед поселком, и страстное желание сохранить хоть немного мяса впрок! 

    Это же не спасти столько мяса, это же потом себя не уважать! 

    Тем более, что само пришло, само по кольям развесилось, так что нам оставалось только вперед, пахать от рассвета до заката, а потом от заката и до победного конца!

     И кроме того, обычную работу в поселке никто не отменял! 

     Посадки было необходимо поливать, обед готовить, корни съедобные копать, за малышней присматривать.

     Поэтому все пахали как ломовые лошади, даже сиесту временно отменили, оставив на дневной отдых всего два часа..

     С ног валились, но работали как заводные. 

     Я так в никогда жизни не трудилась, ни до, ни после!

     Маленькие ручные ящеры-радужницы, приемыши наших детишек, объедались свежим мясом так, что с трудом таскали свои набитые животики.  

    Собаки уже на мясо смотреть не могли. 

    Люди, в первый же день обожравшиеся мясным до неприличия, и потом хорошо промаявшиеся  животами, поняли, что обжорство для них вредно. 

    После чего быстро сократили порции мясной еды до нормальных, маленьких размеров.

    Народ племени, убедившись, что для человека мясо птицеящеров полностью сьедобно, активно принялся за уборку и переработку добычи. 

    Причем с огромным энтузиазмом, потому что на этих тушах был долгожданный жир!

    Мужчины резали, крошили, пилили туши, потом женщины разрезали мясо на тонкие полоски, подростки развешивали их на протянутых почти по всему поселку веревках, лианах, травяных сетках, раскладывали на камнях.

    Работали даже в темное время суток, днем затаскивали здоровенные куски мяса в поселок и ночью разделывали их на удобные для сушки куски.

    И все это было под аккомпанемент жужжания и треска насекомых, слетевшихся на мясной пир явно со всего леса.

    Спасибо радужницам, помогали в борьбе с насекомыми со всех сил.

    Наше счастье, что мясо, порезанное на тоненькие полоски, сохло на ветерке очень быстро, иначе нам бы его было не сохранить.

    Помогал и дым от очага, рядом с которым обрадованная и счастливая, Сирануш словно обрела второе дыхание. 

    Она срезала жир с туш, резала его на куски, укладывала на сковороды и перетапливала целыми днями, потом заливала раскаленный жир во все доступные емкости. 

    Наши гончары трудились, не покладая рук, изготавливая кувшины для жира. 

    На это же дело пошли все свободные кастрюли и стеклянные банки из старой жизни.

    Сирануш в деле перетопки драгоценного жира активно помогали наши “медики” - Вера и Анита, жена Адама. 

    Наконец-то у наших женщин появилась надежда на получение мыла и мазей для рук! 

    Земные запасы то уже практически закончились!

    Кроме того, в жиру можно было хранить жареное мясо!

    Увы, адская работа продолжалась всего шесть дней. 

    Устали все дико, но сожалению, даже в таком темпе племя смогло переработать мясо всего с восьми громадных туш, а с трех последних успели снять только кожу и жир. 

     Все остальное стало активно вонять, с каждым часом все сильнее и сильнее. 

     На седьмой день после побоища запах тухлятины казалось, пропитал все, воздух, еду, сам поселок!

     Пришлось мужикам напрячься и кое как сдернув ободранные туши с кольев, волоком оттащить их подальше в долину.

     А после этого нужно было чинить ограждение, выкинув все поломанные колья и заново вкопав другие. 

     И “ежей” разбросали в траве несколько сотен дополнительно.

     Все это время, несмотря на эйфорию, и тяжкий труд, люди ни на минуту не забывали об опасности. 

    Мало ли что, а если разозленный вожак стаи пожелает взять реванш?  

    Нет нет, лучше уж перебдеть, чем недобдеть! 

    И не стоит недооценивать врагов по первой их неудаче.

    Да, они себя сами разгромили, но вдруг они умнее, чем с первого взгляда кажется?

    Караульные постоянно находились на стене, неся службу и у начальника караула на шее болтался бинокль, через который он каждые полчаса внимательно вглядывался в глубину леса.

    Лес был тих и молчалив. 

    Никакого движения, никаких странных шевелений. Ничего, пустота. Даже обычных воплей ночных животных- и тех не было слышно, словно лес вымер окончательно.

    Наши попугайчики тоже поддались общей панике, видимо, и окончательно поселились в поселке и не думали улетать в лес. 

    Народ заметил, что их стало меньше, из шести выпущенных в лес в первые дни птичек в поселке теперь обитали только четыре волнистых попугайчика. 

    Адам личным указом категорически запретил разведчикам и добытчикам ходить не только в лес, но даже в ту сторону. 

    Все нервничали.

    Честно говоря, жители поселка даже ругаться прекратили между собой. 

    Во первых, сил на свары у народа не оставалось, а во вторых нервы у народа не железные, у всех были на пределе, и жители прекрасно понимали, что в данной ситуации лучше было лишний раз промолчать, чем высказаться и потом лезть в драку. 

    Мало того, что драка неизвестно чем закончится может, а у нас ни врачей, ни лекарств лишних не имеется, так еще и Адам у нас мужик серьезный, слово держит и за свои слова отвечает, так что за драку действительно выгонят, и выживай потом, где хочешь, как хочешь и как можешь.

    Так что хоть и злились, но принародно все молчали. Наверно по вечерам бухтели себе по домам, чтобы напряжение спустить.

    Но время шло, мы закончили с мясом, упаковали высушенные куски в плетеные корзины, сложили копченое в коробы, которые Адам с женой и подростками ловко соорудили из трав и тростника, и занялись текущими делами.