Не человек

Нечеловек.

Он не был человеком.

Когда я жила ещё с дядей и дедом в нашем старом доме с протекающей крышей, я часто читала тот жанр романов, что любил дядюшка Мо. Дед называл это «скабрезности», и дядя с ним всегда соглашался. Но все равно продолжал читать. Так и я пристрастилась к подобному жанру. Он был не менее захватывающим, чем приключения, но больше трогал девичье сердце историями про любовь. Так вот частенько там встречались такие персонажи как демоны, кровопийцы и прочая нечисть. Не знаю почему, но когда я читала о любви хрупкой девушки к страшному злому демону, который по итогу оказывался ручным словно котенок, обладающим невероятной силой и магией, то чувствовала, как тает моё сердце. Конечно, он был всегда прекрасен в таких книгах, красив, как бог, умён, одарён всем и сразу, а если и был нечистью, то чтобы не портить наивным девушкам аппетит, имел вторую, нелицеприятную ипостась, которой в основном не пользовался. Так, коготки иногда точил, да тараканов распугивал на кухне.

Он - не человек.

Эта мысль посещала меня не раз за последние несколько лет. У него были рога, у него были вертикальные зрачки, которые светились ночью, и первое время до икоты пугали меня в бессонные ночи. У него было четыре руки, и всеми он неплохо владел, при чем как в жизни, так и в бою. У него было больше суставов и костей, и имелись совсем не такие органы, как у человека. Откуда я это знаю? Мне часто приходило зашивать его, лечить и бинтовать. Он точно не был человеком. Однажды мне пришлось выпотрошить его живот, потому что глупые местные, хитростью и силой заманившие его в ловушку, пытались так его «наказать». Вскрыли, считая, что убили этим, набили живот камнями, а потом зашили обратно. «Отличная» шутка. Ему понравилось почему-то. Он не умел летать, но строение его ног позволяло ему высоко и быстро прыгать, обманывая противника, и он обладал поистине чудовищной силой.

Это странно, но когда я впервые сползала в обморок, потому что он при мне оторвал своему врагу руку, а она упала у меня около ног, я почему-то думала не о жестокости, о которой конечно же должна была подумать, а о том, что он потом меня этими руками трогать будет. Ну и кровь… много крови. Она меня сильно впечатлила. Первое время я постоянно вскрикивала и бежала за лекарствами, мазями под его скептичные смешки даже при небольших ранах и ссадинах. Сейчас, в принципе, даже оторванная голова будет скорее чисто техническим вопросом, нежели поводом для переживаний.

«Он - не человек», - когда я произносила в своей голове, в этой фразе уже не было страха, истерики и даже удивления, лишь смирение. Тут уже было и вдохновение им, и любопытство, и наверное, уважение, а может быть и любовь. Ему любовь не нравилась. Человеческая любовь казалась ему низкосортной и подлой. Когда я же спрашивала, почему же я - человек - тогда живу с ним? Он улыбался клыками и отвечал, что это не так уж важно, пока нам хорошо вместе.

Так мы и жили. Три года прошло, как мы познакомились. Монашка из разрушенного и сожженного монастыря, которая должна была погибнуть под завалами, и демон, как обычно хотевший попугать наивных и набожных монашек, а наткнувшийся на меня. Мне почему-то не захотелось его прогонять тогда, осенять святым крестом и пищать от ужаса, ему - убивать меня. Так что мы сидели около костра, который он зажёг специально для меня и смотрели на мою опухшую и, кажется, немного посиневшую ногу. Она ужасно болела, и от нестерпимой боли я роняла огромные слезы и до крови прокусывала губу. Я умела терпеть боль, я все-таки жила в монастыре и там особо не баловали, и часто использовали и розги, и плеть.

- До ближайшего хутора час ходу минимум. И то мне. – Хрипловатым басом отозвался мой новый знакомый, чьего имени я не знала.

- В ближайшем хуторе тебя на кол посадят, а если появимся вместе, то обоих, - сквозь зубы проговорила я. – Да и лекарь вот только как пара дней помер, батюшка его отпевал. Нет там помощи.

- На кол посадят... – задумчиво ухмыльнулся мне он. Я не знала, что он демон тогда, но что он – не человек поняла сразу. Не слепая же все-таки. У людей не бывает четырех рук, таких глаз и таких зубов. Если так смотреть, то издали он, конечно, и сошел бы за обычного мужчину. У него было приятное, хоть и казавшееся немного изможденным, хищное лицо с пронзительными и, я бы сказала даже, острыми глазами. А ещё большой рот, который при определённых выражениях лица, становился еще больше и словно бы ломился от количества зубов. Я вздрогнула. – И что же тогда?…

Это был скорее риторический вопрос, но разговор отвлекал меня от боли, и молчать я не собиралась. Я пыталась восстановить разрозненные знания о травмах, которые мне рассказывал дед.

- Надо вправить, - пришла мне в голову «светлая мысль», наконец, - правда не знаю, как…

Он молчал под моим испытывающим взглядом. И в этот раз даже не улыбался. Я обратила внимание, что на нем странная одежда, совсем не местная. Вроде бы и обычная – рубаха да штаны – а все равно что-то в этом не так.

- Есть у меня идея, но тебе не понравится.

- Совсем? – Я подняла глаза на него и почти без страха взглянула на его рога, торчавшие из темных волос, а потом и на всего него.

- Совсем.

Мы помолчали, я ждала продолжения его речи.

- Я практически бессмертен, выпьешь моей крови – может и само все заживет.