( Не) его женщина

Пролог

— Лис, подожди, — кричу я и бегу за ней по коридору.

Алиса не оборачивается и прибавляет шаг, видимо, пытаясь сбежать от меня. Ну уж нет, сегодня я ей этого не позволю.
Догоняю около входа в медпункт и рывком разворачиваю к себе.

— Нам надо поговорить.

— Не о чем, — Обдает привычным холодом и дергает плечами, скидывая мою руку.

— Почему ты опять убегаешь?

— Я не убегаю, Леш, я… — Шумный вздох. — Оставь меня в покое

Чувствую, как мои губы невольно расплываются в улыбке. Снежная Королева не дает ни единого шанса. Но мне плевать на все ее обстоятельства и разницу в возрасте. Плевать я хотел на все. Я люблю ее и готов сражаться до конца хоть с целым миром.

— Отпусти.

Алиса открывает дверь медпункта, пытаясь спрятаться от меня и своих чувств, но я вовремя разгадываю ее маневр и с грохотом захлопываю ее. Мы. Должны. Поговорить.

— Алис, — хочу притянуть к себе, но она шарахается от меня и боязливо озирается по сторонам. Ну конечно. Вдруг кто-то увидит ее… нас!

— Что ты себе позволяешь?

Она так возмущена и прекрасна, что у меня сносит крышу. Жадно смотрю, как она нервно кусает губы и борюсь с желанием прижаться к ним своими. Смягчить их неприступную холодность, ощутить сладкий привкус запретного чувства. Но мои мечты остаются мечтами. Нервно сглатывая, возвращаюсь в реальность.

— Я же знаю, что небезразличен тебе.

Смотрю в глаза и замечаю, как испуганно расширяются ее зрачки, доказывая мою правоту. Обнаглев, дерзко веду пальцами по шее, там где бешено бьется крохотная жилка, выдавая хозяйку с потрохами. Да, Алиса Степановна, вам меня не обмануть. Ваше тело охотно рассказывает то, о чем молчат губы. Кожа такая нежная, что хочется касаться и касаться, лучше не пальцами, а губами.

— Не надо, — шепчет тихо, но меня уже не остановить. Как локомотив, мчусь вперед. Чуть склоняюсь, не выпуская ее взгляд из плена, она трепещет передо мной, я ощущаю эту вибрацию каждым волоском на своем теле. Еще чуть-чуть — и наши губы соприкоснутся. Пусть потом опять ударит, как в прошлый раз, когда я украл у нее поцелуй. Пусть делает все, что хочет, я не могу и не хочу сопротивляться своим чувствам и ей не позволю. Алиса моя женщина, и я докажу это ей во что бы то ни стало.

— Дибров! — вздрагиваю всем телом, услышав грозный голос тренера. Блядь! Отступаю, невольно выпуская свою жертву, и оборачиваюсь.

Алиса, воспользовавшись моментом, забегает в медпункт. Откуда ты только взялся?

— Ты че здесь делаешь? — наступает на меня Миронов. Злой как черт. Волнуется перед игрой.

— Я… просто… — мямлю, как первоклассник, ни одной годной отмазки в голове. Правду сказать — значит скомпрометировать Алису, а она так печется за свою безупречную репутацию. А врать ну вот вообще не получается. Дичь какая-то! Надоел этот детский сад. Смысл скрываться, если все равно скоро все узнают. Обреченно вздыхаю, так и не придумав гениальный ответ.

— Болит че? — продолжает он наседать. Нашел себе жертву.

— Нет.

— Бегом на раскатку!

С грустью смотрю на дверь медпункта, интуитивно чувствуя, что Алиса стоит прямо за ней и ждет, чем кончится наша баталия с тренером.

— Оглох?

— Да твою мать! — хочу крикнуть я, но проглатываю свое желание, сжимаю кулаки от злости и отступаю, признавая правоту тренера. Игра сейчас превыше всего, с Алисой я поговорю после. Победим — и я посвящу победу Алисе. Усмехаясь своим мыслям, бегу в раздевалку: надевать амуницию и на лед. Такого небывалого подъема я не чувствовал давно, горы готов свернуть, не то что разгромить соперника.

Игра жесткая, стремительная, на предельных скоростях. Просто месиво, а не хоккей. Но я стремлюсь к цели и не вижу препятствий. Мне нужна победа, и я выгрызаю ее, заталкивая шайбу в ворота противников. Чувствую на себе взгляд Алисы, и он придает мне уверенности. За спиной словно растут крылья, а душа наполняется трепетным счастьем. Она переживает. Я знаю. Вздрагивает каждый раз, когда захожу на силовой. Но это хоккей, здесь нельзя по-другому.

Финальный свисток. Мы победили! Мы сделали это и вышли в плей-офф. Огромное достижение для нашей молодежной команды. Оборачиваюсь, привычно ищу Алису на скамейке рядом с тренером, но не нахожу. Первый тревожный звоночек звенит где-то в мозгу, но я отмахиваюсь от него, списывая все на шизоидные загоны. Ну куда она может деться?

С трудом дожидаюсь, пока кончится вся эта движуха, и рву к медпункту. Дергаю дверь и врываюсь внутрь, чтобы поделиться своей радостью, но делиться не с кем. Кабинет пуст. Ни вещей Алисы, ни самой Алисы в нем нет. Второй тревожный звоночек звенит еще громче, но я продолжаю наивно обманываться. Озадаченно выхожу в коридор. Ничего не понимаю, куда она могла уйти? Почему не дождалась?

— Дибров, ты чего тут?

Ну вот, еще и на спортивного директора нарвался. Что ж за день-то сегодня такой?

— Алису Степановну ищу, — коротко излагаю суть и сочиняю дальше, чтобы придать важности своим словам: — Колено болит.

— Так нет ее.

— Так я догадался. А где она?

— Уволилась.

— Когда? — Голос мой внезапно становится сиплым, а по коже ползут колючие мурашки.

— Еще две недели назад заявление написала…

— Блин! — вырывается помимо воли, и я с силой засаживаю кулаком в стену, осознавая, какой я идиот. Она давно все решила. Провернула за моей спиной и свалила по тихой. Слить меня решила? Не выйдет! Скриплю зубами от злости и быстрым шагом иду в раздевалку.

— Дибров, ты куда? А колено? — слышу голос директора вслед.

— Прошло уже, — отмахиваюсь и прибавляю скорости.

От злости сносит крышу. Прямо чувствую, как распирает изнутри.

На автомате: раздевалка, душ, дорога до общаги. Влетаю в здание и сразу к ее комнате. Толкаю дверь — закрыта. Ожидаемо, но я так просто не сдамся.

— Лис, открой! — настойчиво требую и подкрепляю свои слова кулаком в деревянное полотно. Третий тревожный звоночек оглушает, буквально разрывая мозг на части. Собрав себя по кускам, продолжаю натиск.

— Я не уйду, пока мы не поговорим! Слышишь?

В ответ тишина. Пугающая и зловещая. От нее трещат перепонки и нестерпимо сдавливает в груди. Липкие мурашки бегают по позвоночнику, а в ушах тревожным набатом звучит лишь одно: «Это конец».

Хватаюсь за последние отголоски надежды, возвращаюсь к вахтерше.

— Мулина где? — замираю в ожидании ответа.

— Так съехала. Постель и ключи сдала, — выносит она мне приговор, и я ощущаю, как жизнь во мне останавливается. Сердце дернулось в последний раз и замерло. Ушла. Бросила. Как я без нее? Набираю ее номер и ожидаемо слышу про недоступность абонента.

Горячее тяжелое дыхание царапает горло. Не могу здесь. Хочу на воздух. Разворачиваюсь и иду к выходу. Мысли жужжат и жалят, словно осиный улей. Впервые в жизни я хочу серьезных отношений именно с ней. Алиса та единственная, чтобы раз и навсегда. Я люблю ее. Новое, необъятное чувство пугает меня и волнует одновременно.

Я бы не успокоился, пока не добился ее. Но Алиса сама все решила за нас двоих, не дав мне даже шанса. Хотя я видел по ее глазам… что желания наши совпадают, что чувства есть. Но что-то ее все время останавливало. Пытаюсь понять — сплошная неизвестность.

Просто ушла, не поговорив, ничего не объяснив. Что делать, где искать? Паника и отчаяние опутывают меня тугими канатами. Я просто не знаю, как жить дальше.

Неделю ищу ее, как сумасшедший, не ем и не сплю, на тренировках присутствую только физически. Она исчезла… как будто и не было никогда… остались только воспоминания. Тренер сказал, так продолжаться не может, потребовал сделать выбор: хоккей или воспоминания. Понимаю, что он прав, но, черт возьми, как трудно отказаться от одной мечты ради другой. И все же я сделал этот мучительный выбор…