Академия универсалов. Зельем сыт не будешь

23.1

Заветные выходные наступили стремительно. Признаться, Аделаида даже не помнила, как прошел вчерашний день. В голове был густой туман и ужасная неразбериха. Никак не получалось поверить в то, что лорд Дартиас, ректор и архимаг, которому доверилось ее глупое сердце, мог поступить с ней столь бесчестно. Еще сильнее удручало то, что собственные чувства стали казаться чужими, наведенными. Она перестала верить самой себе и чувствовала как постепенно сходит с ума. К счастью, на этой неделе с лордом Дартиасом ей встретиться не повадилось, ректор был занят тем, что отводил адептов на практику. К слову, о практике. Двадцать восемь отчисленных адептов, при чем половина порешила, что не к чему им такая жизнь и отчислилась по собственной воле. Аделаида провожала взглядами покидающих академию адептов и думала только о том, что если факт приворота подтвердиться, то она поступит точно так же. Тогда бы она не смогла позволить себе обучаться под руководством столь бесчестного человека.

Субботнее утро началось для нее рано. Поднялась с постели ни свет ни заря, поглядела в окно, улыбнулась ясной погоде и стала будить соседку. То дело оказалось не простым. 

— Встаю я, встаю, — уныло прохныкала Киара, сползла с постели, завалилась на пол и вновь засопела. 

Тихо вздохнув, Аделаида вошла в ванную. Искупалась, умылась, расчесалась и впервые за эту неделю накрасилась. Взглянула на свое отражение и потрогала лицо, показавшееся малость осунувшимся. Признаться, ела в последние дни Аделаида катастрофически мало. Знание того, что она возможно находиться под наведенными любовными чарами всячески отбивало как настроение, так и аппетит. 

Когда вернулась в комнату, Киара по прежнему изображала из себя живой труп, распластавшийся по полу. На всякий случай в нее потыкала. А мало ли? Пробурчав нечто нечленораздельное, соседка повернулась на другой бок и вновь засопела. 

— Эй, леди Адельвейн, имей совесть, ты обещала сходить со мной! — пробурчала Аделаида, но не дождавшись никакой реакции, махнула на нее рукой и стала собираться.

Выбрала неприметное платье с длинными рукавами из мягкого льна, бежевое с крестообразными завязками на спине. Заколола волосы маленькой заколкой, перебросив на одну сторону и уже хотела схватиться за сумку, как в дверь неожиданно постучали.

Кого это с утра пораньше принесло?

Открыла дверь и очень удивилась. На пороге обнаружился лорд Сальвателл. Статный и хмурый, тут же изобразивший на лице подобие улыбки. 

— Доброе утро, Аделаида, — вежливо отозвался архимаг.

— Доброе, — она замялась, держась за дверь и никак не решаясь его впустить. Там же Киара на полу в одной ночной сорочке! А ведь он ее жених... Но ведь ненастоящий! И на пороге его оставить нельзя. Как-никак архимаг ведь. И что, спрашивается, делать?

Впрочем, вопрос решился сам собой. Архимаг ко всему оказался непомерно наглым, прямо как ректор. Попытался войти, но когда получил ощутимое сопротивление, напрягся, перестал строить из себя джентльмена и прямо спросил, чуть сощурившись:

— Не впустите?

— Киара спит, — упрямо отозвалась Аделаида.

— Я разбужу, — тут же нашелся он.

— Не красиво заявляться взрослому мужчине в комнаты незамужних леди, — с важным лицом Аделаида процитировала собственную матушку. 

Лорд Сальвателл сморщился и весомо аргументировал:

— Киара моя невеста.

— Но не жена! — не собиралась отступать леди Тристан. — И ко всему прочему, это ведь и моя комната тоже. Вдруг там мои личные вещи. 

— Аделаида, впусти, — угрожающе сверкнул на нее глазами архимаг. 

Вот вылитый лорд Дартиас! Явно друг друга стоят! И чего к ней на «ты» обращается? Она разве позволяла? Теперь же не впустить его стало делом принципа. Вот из вредности не пустит и все!

— Лорд Сальвателл, я понимаю, что ректор Дартиас ваш друг, но это не дает вам права заявляться в наши личные комнаты, — упрямо проговорила и потянула дверь, силясь ее закрыть. — Погуляйте где-нибудь в саду, я разбужу вашу невесту и она обязательно к вам спуститься. 

На этих словах Аделаида захлопнула дверь перед его носом и расплылась в торжествующей улыбке. Вот так-то! Нечего тут самоуправничать! 

* * *

Дверь внезапно открылась и в кабинет тяжелыми шагами вошел раздраженный на вид Диар Сальваттел. С размаху уселся в кресло и вперив в удивленного его поведением друга возмущенный взгляд, поведал:

— Твои адепты совершенно невоспитанные!

Ректор Дартиас поднял на ввалившегося друга удивленный взгляд. Ему тот печальный факт был давно известен, потому он только обронил усмешку и вернул взгляд к стопке документов, которые до этого просматривал. 

— И наглые! — добавил лорд Сальвателл. Затем стал недовольно вздыхать. 

Пришлось Эминару оторваться от своих бумаг и обратить внимания на друга, как тот того молча требовал. 

— И что случилось? — спросил он бесцветно.

— Рыжая твоя случилась, — раздраженно бросил Диар.

— Кто? — не сразу догадался ректор. Подумал, но на ум кроме одной взбалмошной девицы никто не приходил. Вот он и спросил: — Аделаида?

Лорд Сальвателл кивнул, а Эминар оживился. Заинтересованно приподнял бровь и вновь спросил:

— Она что-то натворила?

Нахмурился. И чего ей только на месте ровно не сидится? Только и делает, что в истории влипает!

— Сказала в саду погулять, — резко ответил Диар. — И дверь перед носом захлопнула!

— А, — Эминар понятливо кивнул и вернулся к бумагам, лишь пробурчав: — Она такое может.

Лорд Сальвателл только раздраженно выдохнул. Помолчал и спросил:

— Как обстоят дела с тем вохатом?

* * *

Аэробиль остановился около высотного здания на десяток этажей и плавно опустился вниз. Расплатившись с водителем, тучным гномом, что всю дорогу делился с ней мнением о нынешней политике и экономике, что, по его скромному мнению, стремительно идет на спад, Аделаида направилась ко входу в целительский центр. Внутри пахло травами, стены были белыми, тут и там пробегали целители в зеленых и голубых халатах нараспашку. Насколько Аделаида помнила, то зеленый в целительстве ознаменовал собой высокий ранг, то есть, говорил о том, что его носитель владеет достаточным опытом и силой, чтобы зваться полноправным целителем, в то время, как голубой цвет являл своего носителя новичком в сфере целительства.

Кровь сдала Аделаида быстро. Добродушная женщина в зеленом халате велела прождать ей около часа, пока кровь станет проверяться. Решив не терять времени попусту, Аделаида решилась не задерживаться в холодных стенах цел-центра и нагрянула в собственное поместье. Отца дома не оказалось, но оно и не удивительно, он частенько выбирался с друзьями поиграть в магический гольф по выходным. Выпив с мамой по чашке чая, да наевшись вкусных пирожных, приготовленных Мараей, их личным поваром, она вернулась за результатами теста. Низенькая девушка в голубом халатике преподнесла ей их в белом запечатанном конверте. Решив не тянуть, Аделаида спешно его раскрыла, прошлась глазами по бумаге и обессиленно осела на ближайшую скамеечку. 

Зелье, звавшееся любовным, в ее крови присутствовало, причем в самом умеренном количестве. Его было самую малую толику, но факт оставался фактом. Вернулась Аделаида в академию в самом отвратительном настроении, а тут еще и дождь стал сыпать как назло. Устроилась за письменным столом, взялась за ручку и дрожащими пальцами стала выводить на чистой бумаге слова. Киары в комнате не оказалось, но так даже было легче. Оказавшись перед дверьми ректорского кабинета, она осторожно постучала. Услышала разрешение войти и решительно вступила в темный кабинет. Даже не поздоровавшись и взглядом не взглянув на лорда Дартиаса — смотреть на него не было никакого желания! — она поставила перед ним заветную бумагу и отвернулась к окну, за которым моросил мелкий дождь. 

— Заявление об отчислении? — в голос ректора Дартиаса просочились железные нотки. Кажись он разозлился. Но имеет ли он право злиться, после того, что с ней сотворил?

— Подпишите, пожалуйста, — ровно попросила она.

— Что это значит, Аделаида?

Судя по голосу, ректор очень зол. Едва ли зубами не скрипит.

— Я отчисляюсь по собственному желанию, — бесцветно проговорила Аделаида. — И прошу мне в этом поспособствовать.

Архимаг угрюмо молчал. Взглядами метал в нее молнии, но молчал. Тишина затянулась, сделавшись напряженной. И лишь спустя бесконечно долгую минуту, мужчина вновь заговорил.

— Какова причина? — спросил медленно и очень внятно.

— Причины нет, — выдала Аделаида заранее приготовленный ответ. — Однако я больше не вижу смысла здесь учиться. Разонравилось. 

Ректор насмешливо спросил:

— Решила послушаться совета той женщины и выскочить замуж?

Чувствуя, как в жилах закипает злость, Аделаида раздраженно бросила:

— Это вас не касается. 

И вновь наступила давящая тишина. Она проникала под кожу и играла на струнках нервов. Тишину вновь прервал голос архимага. Проникновенный и заставляющий глупое сердце биться быстрее. Никогда прежде он с ней так не говорил и ни разу она не видела у него такого взгляда.

— Аделаида, посмотри на меня.

Чтобы туман в голове появился и мысли спутались? Нет уж, спасибо! Она лучше в окно посмотрит. Оно как раз выходит на полигон, а там дождь и Каден под ним мокнет. Какое приятное зрелище! Всякое лучше, чем ректор Дартиас, у которого, как оказалась, совести еще меньше, чем у ее бывшего возлюбленного. 

Неожиданно ректор со своего кресла встал и зачем-то к ней приблизился. Замер напротив, бережно зацепил пальцами ее подбородок и повернул, заставив посмотреть себе в глаза. А они такие зеленые, что внутри все неволей сжимается! И мысли путаются, будь они неладны!