( Не ) главная героиня

7.7

Ладони взмокли. Взмокли и задрожали. Санни ощутила мою перемену и взволновано на меня посмотрела. Я лишь на мгновение взглянула на сестренку, не в силах отвести взгляда от Айзека. Не в силах вообще ничего сделать. Я могла только наблюдать, как вампир грациозно и очень медленно ко мне приближается. Как также медленно разрывает на моих глазах письмо и с пренебрежением выкидывает обратно на поднос слуге.

– Давай, Селеста, расскажи, как ты будешь спасать такого грешника как я? – невозмутимо спросил он, оказываясь передо мной. Близко. Очень близко.

И я хочу сказать хоть что-то. Ответить. Только язык прилип к небу. В буквальном смысле слова. Я не могла им пошевелить. Стыдно. Больно. И насмехающиеся напротив алые глаза.

– Может, страстным сексом? – продолжал издеваться граф. – Или подношением мне своей девственности?

В тот же миг его рука резко оказалась там, где не была еще ничья. Да я сама стыдилась туда касаться. И сейчас, даже через многослойные юбки, ощутила жар его ладони.

– Чего молчим? – господин Айзек опустил руку еще ниже, ловко пальцами продвигаясь между ног. – Хочешь, чтобы я взял тебя прямо здесь, да?

Я хочу умереть. Вот просто умереть.

– Прекратите, здесь же моя сестра… – совсем тихо прошептала я, ощущая как на глаза наворачиваются слезы. – Прошу вас!

Я перехватила его руку, но он был сильнее. Сильнее и злее. Почему-то мое сопротивление только больше разозлило. Он округлил глаза и тотчас резко схватил за лямки платья, притягивая ближе к себе и не давая мне уйти.

– Перестаньте! – голос наконец прорезался наружу. – Отпустите!

Одновременно со мной закричала и сестра, нападая на вампира с кулаками, чтобы тот отпустил меня. Вампир отмахнулся от Санни, как от назойливой мухи, с легкостью откидывая от себя. Я в последний миг успела подхватить её под руки.

– Что ты позволяешь себе, чернь? – алые глаза вампира налились злобой и ненавистью. – Ты еще сюда и ребенка привела? Да кто ты такая?!

– Я…

Я не могла ничего сказать. И пошевелиться не могла. Лишь молча смотрела в красные глаза Айзека, со страхом прижимая к себе вырывающуюся сестренку.

– Пошла вон отсюда! – гаркнул тот, кого я любила всем сердце. – И чтобы я больше тебя здесь не видел!

В тот же миг невидимые оковы отпустили меня.

– Я действительно глупая раз верила, будто вас можно спасти! – сквозь зубы прорычала в ответ. – Вы не просто грешник – вы уже давно мертвы.

После чего крепко сжала маленькую ладошку сестры и побежала в противоположную сторону от парка, по дороге подхватив под локоток Машу. Иномирянка пропустила все самое унизительное, так как вскоре после начала чтения Айзеком моего письма скрылась в ближайших кустах.

– Постой, я не могу так быстро! – на ходу вытирая рукавом рот, задыхаясь проговорила Маша.

Однако у меня не было времени. Я ни секунды не хотела больше здесь находиться. Хотела убежать. Как можно дальше. Подальше от собственных иллюзий. От самой себя. От боли, что разрывала сердце на части.

Остановилась лишь на летней кухне, так как Маше снова стало плохо и пришлось в очередной раз отлучаться в кусты.

– Что с ней? – запинаясь, спросила Санни, близко к сердцу принимая все происходящее.

Зря я только привезла ее! Мне было плевать на себя. На унижение. Даже на боль. Однако то, что все это произошло на глазах у сестры, простить себе не могла.

– Она заболела, – уклончиво ответила я. – Все хорошо, правда, то, что ты видела…

Запнулась, не зная, как объяснить, но Санни сама все поняла и крепко обняла меня. Без слов. Вот просто обняла. Тепло и нежно.

– Боже, какой же он мерзавец! – со стоном вынесла вердикт Маша. – И ведь говорила, что мне нельзя пить! Этот гад что-то подмешал мне!

Девушку сильно рвало. Я тактично отвернулась в другую сторону вместе с Санни, одновременно стараясь развлечь сестру бессмысленными разговорами. Сиреневолосая в это время выровнялась. Тошнить девушку перестало, но сильно штормило.

– Боюсь представить, что он хотел со мной сделать, подливая в напиток алкоголь!

– Зная, что он делал с другими девушками, то ничего хорошего, – с презрением заверила я, сама удивляясь собственной интонации.

Неужели волшебный флер графа спал?!