Не к ночи будь помянута. Часть 1.

14

Голос Киры всегда, даже в детстве, звучал глубоко и низко. Красивый голос, редкий для девушки. С таким голосом хорошо озвучивать зарубежные фильмы – роковых красавиц или черноволосых злодеек. Приятно было её слушать.

Она позвонила, когда я только что приехал домой. Опять не успел попить кофе.

- Привет. Сегодня будешь бегать до ночи, ненормальный. Мухамедзянов проводил рейд по нелегалам. Были на рынке, на вокзале, проверяли гастарбайтеров, всяких девчонок в ларьках, да ещё много кого. И знаешь, есть несколько зацепок, так что не горюй.

Я замер. Ну, опять хоть что-то.

- Короче, слушай. На Заводской пошивочный цех. Девчонки шьют постельное бельё, не знаю уж – легально или нет. У них с недавнего времени новенькая, по описанию вроде подходит. Съезди сегодня с Серёгой, посмотри, он адрес знает. Тимур сходит в полицию. Там тоже кого-то задержали, проверит по фотографии.

- Класс. Спасибо.

- Погоди. Ещё вокзал. Разнорабочие, в основном моют вагоны. Но там всё больше маргиналки - работа копеечная, грязная. Есть там одна… вроде похожа, но пьёт как сапожник. С твоей такое бывает?

Да чёрт её знает, коньяк-то попросила.

- Не знаю, проверить надо.

- Проверишь. Они обычно там же в отцепленном вагоне и спят. Последнее – стройка на Светлой.

Опять стройка! Я скоро прорабом стану.

- Один не езди, понял! С Тимуром или Серёгой.

- Или с тобой.

- Я серьёзно. Охрана и собаки. Не вляпывайся.

И как они всё это узнают? Удивительные люди.

- Ладно-ладно. Когда?

- Хоть сейчас. А то торчат оба у меня.

- Так они с тобой?

За кадром послышалось Серёгино ржание, и Кира отключилась.

Девочка-швея оказалась маленькой робкой таджичкой с чёрными как уголь глазами. Не на шутку напуганная интересом незнакомых парней к своей заурядной персоне, она стояла на пороге двери, переминаясь с ноги на ногу и обхватив грудь руками крест-накрест.

Я только вздохнул. Опять облом.

- Извините, это не она. – подытожил Серёга.

Полная женщина в цветастом халате, которая привела девушку, пожала плечами, выражая полное равнодушие, втолкнула её обратно в дверь, зевнула, вошла сама и заперлась изнутри.

В отцепленном вагончике царило веселье. Из глубины доносились женские голоса и смех. Пахло сигаретами и долго нестиранной одеждой. Нам открыла румяная окоселая бабёнка в дебильной майке с диснеевской Русалочкой и в тренировочных штанах. Она жутко нам обрадовалась.

- О! Мальчики… А к кому это, а? Светк, смотри-ка, какие пришли!

- Давай сюда, пусть проходят! – послышался из вагона нетрезвый голос.

Серёга ткнул меня локтем. Я вытащил фотографию.

- Вам знакома эта девушка?

Женщина, пригляделась, прищурившись, не теряя на лице широкой красной улыбки.

- А чё? – спросила она, с вызовом поглядев на нас.

- Ничего. Сбежала из психушки, ищут по всему городу. Трёх баб зарезала насмерть, четвёртую сейчас спасают, наверно, не выживет.

- Чё, правда что ли? А чё это она?

- Парень бросил, ушёл к другой. Вот крыша и съехала. Сказали, у вас обосновалась.

Тётка постояла, раздумывая, а потом вдруг крикнула в глубину:

- Светк! Где эта, которая в кожанке ходит?

- Спит, бухая.

- Пошли, ребятки.

И мы полезли по вагону, утопая в миазмах и раздвигая развешенное в проходах сырое бельё. Вытащу отсюда эту сикушку и сдам в полицию. А я ещё, дурак, ночей не спал, народ баламутил. Женщина довела нас до середины вагона и показала на нижнюю полку боковушки. Ада спала лицом к стене. Из одежды на ней были одни чёрные капроновые колготки. Под головой лежала кожаная куртка. Отчётливо пахло перегаром. Вот ведь дрянь! Мне стало стыдно перед Серёгой. Я брезгливо потрепал её по плечу. Потом, не видя результата, потряс энергичнее.

- Ммм. – девушка промычала, развернулась, и поглядела осовелыми глазами.

- Чёрт. – сказал я.

- Извините, это не она. – Сказал Серёга бабе.

Тётка рассмеялась зычным смехом, показав жёлтые остатки зубов. Видимо, она была искренне рада тому, что опасность быть зарезанной миновала. Мы тронулись к выходу.

- Да вы чё! – кричала нам в спину женщина. – Оставайтесь! У нас пиво есть.

- Фу. –Серёга сплюнул, когда мы вышли. – После таких картин можно ориентацию сменить. Сколько времени?

- Почти десять.

- Приеду домой, сразу вещи – в стирку, сам – в душ.

- Садись, отвезу.

- Куда?

- В душ.

- На стройку сегодня не поедешь?

- Поеду.

- Дурак, что ли? Пока доберёшься, глухая ночь.

- Не, Серый, надо съездить. Мало ли что.

- Ну, тогда и я с тобой.

- Не надо. И так не спите все из-за меня.

- Хватит ломаться. Поехали.

И мы поехали. Некоторое время молчали. Серёга смотрел по сторонам и искал  нужную улицу, где надо было свернуть.

- У всех нормальных людей навигаторы. – проворчал он. – Была же возможность купить грамотную машину. Катался бы теперь как царь.

- У тебя и такой-то нет. Ездит ведь, и хорошо.

Мы въехали на неосвещённую улицу частного сектора.

- Хоть скажи, что ты на ушах-то стоишь из-за неё? Она тебе вообще кто? Подал бы в розыск, и нашли бы быстрее.

- Не надо её в розыск. Там, знаешь, есть проблемы… долго объяснять. А так… ну, все-таки родня. Так просто не бросишь. Кому она нужна?

- Принц ты. На коне. – выдал Серёга.

- Это ещё почему?

- Ну, как! Спас. Одел-обул. Накормил. Подлечил. Сейчас вот, может, ещё раз спасёшь. Она должна в тебя влюбиться. По всем законам жанра и по специфике пубертатного возраста.