Не к ночи будь помянута. Часть 1.

17

Я купил в отделе распродаж серую вязаную шапку и с беспокойством отметил, что разменял последнюю тысячу. У кого-то нужно просить в долг - зарплата только в конце недели.

- Держи - вроде похожа на твою прежнюю. Согрелась?

- Да. Спасибо.

Ада допивала вторую чашку американо. Перед ней стояли пустые бумажные тарелки. За один присест она уничтожила сэндвич, тарелку борща, блины со сметаной и мини-пиццу. Щёки порозовели, нос потерял голубоватый оттенок, волосы высохли. Волосы! Будь она моей сестрой, отлупил бы за такую самодеятельность.

- Ноги сухие?

- Да.

- Тогда пошли.

Мы снова оказались под неоновым порталом и шагнули в мокрую темноту. Я сразу включил в машине дворники и обогреватель на полную мощность и стал осторожно протискиваться к выходу со стоянки. Вечерний поток машин подхватил нас и медленно понёс по городу.

- Можно заехать в аптеку? – Ада отвернулась к окну.

- Нет проблем. Ты заболела? Простудилась?

- Нет. – она как-то странно заёрзала.

- Говори, что купить. Сам схожу. Тут недалеко.

Она поджала губы.

- Ну!

- Вату и марлю.

- Ты что, поранилась? У меня в аптечке…

- Нет. Не поранилась.

Отвечала она раздражённо и даже злобно. С чего бы это? Я припарковался недалеко от аптеки и удивлённо уставился на неё. Всё так же поджавши губы, она смотрела в сторону. И тут меня осенило.

- Так-так. Я уж подумал, ты левитацию освоила - с таким-то лицом. А это всего-навсего женские дни. Прям с ума сойти, целое событие! Сиди и жди.

В аптеке на меня посмотрели так, как положено в подобных случаях смотреть на мужиков. Либо дурак, либо подкаблучник. Да плевать. Я сел в машину и сунул Аде в руки две упаковки.

- В первый раз?

- Во второй. – пробурчала она.

- А в первый как справлялась?

- Прокипятила и порвала твоё старое полотенце.

Мне стало смешно, и я еле сдержался.

- Ужас просто. А спросить, конечно, язык отвалится.

- Не с тобой же обсуждать такие вещи!

- Как будто у тебя есть выбор. И это говорит дипломированный врач почти врачу. Я разочарован вами, товарищ Воронова. Ладно, не дуйся. В аптечке есть но-шпа, спазмолитик. Надо?

-  Да, пожалуй. Чёрт подери!

Я благоразумно помалкивал. Когда выехали из города, остановил машину у густых тёмных кустов и подождал её. Вернулась она ещё более раздражённой. Я ехал да помалкивал.

По дороге домой нас обогнало такси. Интересно, кому приспичило ехать в мою глухую сторону на ночь глядя? Таксист наверняка слупит втридорога.

Мы уже поворачивали на нашу улицу, когда я увидел, что такси остановилось напротив моего дома, и из машины вышла женщина. А это что ещё за фокусы? Может, мама? Она бы позвонила. Хотя… Ну что за люди, никакого покоя!

Чужая машина неуклюже развернулась, чуть не зацепив мой забор, и уехала в обратном направлении. На миг меня ослепили фары.

- Ада, не спишь?

- Нет.

- Погуляй немного. Ко мне кто-то приехал. Наверное, мама.

- Опять?

- Видимо, опять. Я всё улажу, выпровожу её и вернусь.

- Вот ведь чёрт! Ладно. Она не останется ночевать?

- Кто? Мама? Я тебе обещаю, что не останется.

Я выключил фары, и мы одновременно вылезли. Ада растворилась в темноте, я направился к дому. Похолодало. Надо было быстрее с этим заканчивать, а то она замёрзнет.

Калитка оказалась не заперта. Когда я в неё проходил, между ног кинулся соседский кот, и я подскочил от неожиданности. Нужно что-то делать с надпочечниками – нельзя так расходовать ценный адреналин по всякой ерунде.

Девушка сидела на крыльце, и белые волосы на чёрном пальто делали её похожей на банши из компьютерной игры.

- Я уж думала влезть в окно и заночевать. – сказала она.

- И тебе здравствуй. Плохая идея. А приехать сюда – и того хуже. Помнится, мой дом обозвали бомжатником. Ну, зачем приехала?

Аня улыбнулась. Наверное, это должно быть таинственно и загадочно, не знаю - в темноте всё равно не разглядишь.

- Надо поговорить. Пригласишь в дом?

- Э, нет. Но до остановки обещаю подкинуть.

-  Я ехала к тебе на ночь глядя, я…

- А я никого не звал. На всякий случай напомню, что я невежа, придурок и заплаточник, гостей не уважаю, а с тобой мы расстались. Поговорить? Ладно, но по-быстрому. Пошли, отвезу к остановке. Пока едем, поговоришь.

Я не стал с ней церемониться. В конце концов, со мной тоже не особо считались.

Где-то в зарослях Ада переминается с ноги на ногу от холода. Больной Герасим сидит дома не кормленым.

Видя, что Аня так же улыбается и не двигается с места, я взял её за руку и потащил к машине. Пусть улыбается кому другому, у меня все эти выковки вот уже где.

- Ладно, иду я, иду. Пусти.

Она изящно проскочила на переднее сиденье. Я включил свет в салоне.

- А это что у тебя? Ни фига себе! Я прямо стесняюсь спросить… - Аня подняла двумя пальцами зелёный пакетик.

Да будь ты неладна!

- На место положи! Это мамины.

- А! Слушай, а тётя Марина…

- Ну, давай к делу. – я взял пакет и забросил его на заднее сиденье.

Аня вздохнула и опустила глаза. С лица сползла уверенная маска. Это было что-то новенькое – вот уж кого я никак не представлял в смущённом виде. Повисла театральная пауза. Я уставился на тёмную дорогу.

- Прости меня. – сказала она.

- Уже проходили. От души прощаю. Живи с миром.

- Ты не отвечаешь на звонки и… как будто прячешься. Избегаешь меня?

- Много дел. А может, и избегаю.

- Я такая страшная?

- Не очень. Давай оставим всякое такое. Было и прошло. Чего тебе теперь-то от меня надо?