Не к ночи будь помянута. Часть 1.

5.

Я ошеломлённо молчал.

- Четверо просто умерли. – совершенно спокойно заявил Егор. - Я упустил момент. А остальные… творили чёрт знает что. Так что наша Адочка на их фоне просто цветочек.

- И что они делали? – спросил я, замирая.

- Хочешь услышать? Ладно. – Егор уселся в офисное кресло возле стола, крутанулся, закинул руки за голову и в первый раз за время нашего знакомства улыбнулся – криво и невесело. – Только, смотри, студент, меньше знаешь – крепче спишь.

- Слышал уже. – сказал я. – Если что не так, ты меня убьёшь. Считай, что я испугался.

- Дурак ты. – спокойно сказал Егор. – Потом спохватишься, да поздно будет. А вообще… это даже интересно. Сидишь тут, глазами вращаешь. А главное – сам вляпался!

- Да хватит уже. Вляпался, значит, вляпался.

Маврин снова покрутился на стуле и зевнул.

- Ну, слушай. Первая удача была с одним мужиком. Он как снег на голову свалился. Иду под Новый год, а у моего подъезда спит бомж. Мороз был градусов двадцать. Я его подхватил – и домой. Старый, вонючий, руки не гнутся уже. Сунул его в ванну, попытался согреть. А потом… пальцы почернели, температура повысилась, началось воспаление. Его бы всё равно не спасли. Да и возиться бы не стали. Вот тут я и попробовал первый раз. Получилось сразу. Ох, и разнёс он мне квартиру!

- Зачем?

- Понятия не имею. Сначала просто ошалел, только глазами хлопал. Потом я его накормил, дал одежду, велел лежать. А он как начал буянить! Всё искал свои татуировки, не находил и орал благим матом. Потом запросил водки. Я не дал, да у меня и не было ничего, кроме пива. Короче, кончилось тем, что он послал меня куда подальше, поставил мне фонарь под глаз, вышиб окно табуреткой и удрал.

- Да, вот и делай после этого добро. – тихонько вставил я.

- Это ещё не всё. На остановке он поймал женщину. И попытался увалить её прямо в снег.

- В смысле – увалить?

- Ты что – совсем дитё? Короче, сбежался народ, накостыляли, он убежал, ограбил ларёк, накачался водкой, а утром замёрз в сугробе на другом конце города.

Мне нужно было время, чтобы и это переварить. Но времени не было, потому что Егор с интересом ждал, что я на это скажу. Он и впрямь, похоже, развлекался, глядя на меня.

- Ужас какой. – наконец, пробормотал я. - Выходит, с чего и начал…. Остальные тоже были неадекватными?

- Кто во что горазд. Вторым был тоже старик. Я забрал его к себе домой из больницы, сказал, что отдам племяннику. Документов нет, родня не искала. Ему было, наверное, лет сто, если не больше. Скорее всего, грузин или абхаз, но разницы не было – он и не слышал, и не говорил. Думал, проживёт недолго, но он протянул почти месяц. Ну что, тоже получилось. Очнулся прямо молодцом. Прожил у меня шесть дней. По-русски плохо говорил, но всё понимал. Слушал внимательно, кушал хорошо. Я расслабился и начал ненадолго оставлять его одного. И что ты думаешь? Выгреб все мои деньги и слинял. Я подал в розыск, у меня и фотография была. Нашли. Ушёл пешком километров сто пятьдесят в южном направлении. Документов-то нет, кто билет продаст? А как стали ловить, бросился бежать. Да прямо на федеральную трассу. В общем, попал парень под грузовик. Да ты садись. Чего стоишь?

Возле меня стояло ещё одно кресло, попроще. Я сел и тоже крутанулся.

- Только не говори, что и третий закончил в том же духе. Уж как-то подозрительно.

- О, третьего лучше вообще не вспоминать. Это была женщина. Я прикрепился к ней как соцработник. Старая, дряхлая, выжившая из ума деревенская бабка. Дочь забрала её к себе, да так получилось, что сама скончалась раньше. Ждал я недолго, на третий же день старушке стало худо. Ну и… - Егор махнул рукой.

- Что – избила тебя? Подожгла дом?

- Очнулась, подивилась, как все они. Конечно, поахала, поохала. Девка оказалась здоровая, румяная, прямо яблочко, залюбоваться можно. Но не без придури. Молилась целыми днями, аж лбом об пол стучала. Я всё понять не мог – чего это она. Понял, когда уж было поздно.

- Да что ты говоришь! И она тоже. Кто бы мог подумать!

- Давай-давай, ёрничай. Мышь проснулась. Как раз кстати. Пошли, покажу, что бывает дальше.

Ну, мышь-то хотя бы не ужрётся в хлам и не бросится под грузовик! Я пошёл за Егором к клеткам у двери, где обитали резвые мышки. Егор приоткрыл дверцу клетки и поднёс к ней горлышко банки. Мышь жизнерадостно рванула к своим. Чужие грызуны встретили гостью без особого энтузиазма, но всё же осторожно обнюхали. Я заметил, что в клетке одни самцы, а наша подопытная – самочка. Мышь принялась бегать, игриво нападать на хозяев клетки, покусывать их, хватать и нюхать. Такие заигрывания даром не прошли. На самку обратили внимание сразу три особи. Завязалась непродолжительная драка, но вскоре очерёдность была расставлена, и инстинкт продолжения рода проявил себя во всей красе.

Мы оба глядели на действо в клетке – Егор равнодушно, я удивлённо.

- Иглистые мыши так себя не ведут!  Это не правильно и противоречит их видовой этологии. – сказал я, как будто это имело какое-нибудь значение.

- Ты ей это объясни. Можешь даже пристыдить.

Егор закрыл клетку и убрал банку на полку.

- Они все такие. И люди – не исключение. Шалеют от прилива сил, от молодости, от здоровья. Если ты не ел три дня, тебе ржаной хлеб райской пищей покажется. А они… чего только они не были лишены, и не на три дня, а на годы. Я не знаю, что творится у них в голове. С мышами проще – удовлетворил все основные инстинкты и пожалуйста - вот оно, счастье. А эта, которая молилась... Она испугалась, я только потом это понял.

- Испугалась? Чего?

- Того же что было у мыши. Только у мыши это не стало драмой.