Не как в сказке

Глава 1

1834 год.

Маша снова пришла сюда, в рощу, к тенистому пруду, который притягивал её, словно магнит. Июнь в этом году выдался жаркий. Уже с утра солнце немилосердно пекло, а на небе не было ни тучки. Воздух, напоенный ароматом свежескошенной травы, будто застыл, был тяжелым и тягучим. Не было и намека на малейший ветерок, пока Маша под палящими лучами брела по пыльной тропке через поле в своё тайное место. Она привычно устроилась на толстом стволе поваленного дерева, наслаждаясь долгожданной тенью. Едва заметный ветерок зашумел листвой. За свежей зеленью молоденьких березок её укрытие не было видно с противоположного берега, зато она могла отчетливо наблюдать за всем, что там происходит. И даже слышать обрывки разговоров. Как же ей хотелось находиться по ту сторону, а не прятаться в роще! И быть участницей того, что происходит там.

Маша любила мечтать. В детстве она часто представляла себя сказочной принцессой, которую похитили злые гномы и поселили у чужих людей. Она представляла себе, как однажды приедет за ней прекрасный принц и отвезет в родное королевство, к настоящим родителям. Не сказать, что девочке совсем уж плохо жилось с мамой и папой. Её никто не обижал, не морил голодом, даже не ругал за проделки и шалости. До неё просто не было дела никому, кроме старой нянюшки. А Никитична была большая мастерица сказки сказывать. И знала она их великое множество: и про гномов, и про фей, и про принцесс с рыцарями. Маша как-то спросила, откуда та столько сказок знает. Старушка ответила, что в прежние времена она была нянькой у матери Маши - Екатерины Михайловны. Катенька в детстве тоже была большой охотницей до сказок и волшебных историй. Как только девочка научилась читать, то перечитала любимой нянюшке все книжки из отцовской библиотеки. А после уж Никитична эти самые сказки стала её дочке, Машеньке, сказывать.

Сколько Маша помнила себя, её родители постоянно ссорились. Маменька была молодой и необыкновенно красивой женщиной, любила модные наряды, дорогие украшения и всевозможные развлечения. А папенька её, Федор Семенович Званцов, увы, был небогат. Родовое имение в Смоленской губернии, доставшееся по наследству вместе с немалыми долгами, особых доходов не приносило. Дом нуждался в ремонте, а обстановка - в обновлении. Федор вернулся домой в 1814 году, оставив, после тяжелого ранения, армейскую службу. Он прошел боевое крещение в 1812 году в чине прапорщика лейб-гвардии Егерского полка, едва успев окончить курс кадетского корпуса. После завершения Отечественной войны, полк, в котором он служил, еще два года продолжал военные действия в заграничных походах, в одном из которых поручик Званцов получил тяжелое ранение. Федор застал в Покровском полную разруху. Французы и поляки, отступая, имение разграбили. Некогда красивый дом зиял разбитыми окнами, всё ценное было вывезено, мебель порублена. Никого из семьи в поместье не было. Из писем сестры Федор знал, что мать умерла в 1812 году, а сама Варвара, оставшись совсем одна, скоропалительно вышла замуж за возвращавшегося с фронта врача и уехала с ним.

Молодого помещика трудности не испугали, и он со всем энтузиазмом окунулся в работу, трудясь от рассвета до заката. За несколько лет дом ему удалось подлатать, поместье тоже худо-бедно стало приносить небольшой доход, часть которого он исправно пересылал старшей сестре, находившейся в стесненных обстоятельствах, как и он сам. Появилась, наконец, возможность вернуть деньги дальним родственникам матери, которые помогли еще до войны погасить долги батюшки, Семена Ивановича, сумевшего за свою не слишком долгую жизнь с лёгкостью промотать изрядное состояние.

В 1820 году Федор Семенович отправился в Москву, где и познакомился с прелестной дочерью графа Михаила Николаевича Головина. Катеньке тогда едва исполнилось семнадцать лет. Романтичная девушка без памяти влюбилась в красивого и жизнерадостного Федора, дальнего родственника своей лучшей подруги Анны. Молодые люди начали встречаться. Граф Головин, естественно, не одобрил увлечения дочери, и господину Званцову было отказано от дома. Но влюбленные находили всевозможные способы, чтобы вести тайную переписку. И через две недели было решено бежать и тайно венчаться. Екатерина Михайловна жаждала приключений, всё происходящее казалось девушке романтичной сказкой. План побега удался, венчание состоялось, о чем немедленно было сообщено графу Головину. Но Катенька никак не ожидала, что всегда обожавший её папенька, на этот раз будет столь непреклонен. Он не спешил вернуть любимую дочь домой. Напротив, он прислал письмо, в котором объявил, что отныне не считает Екатерину Михайловну своей дочерью и видеть её никогда более не желает. Положенного приданого её муж также не получит, лишь небольшое денежное содержание, на шпильки. То, что еще недавно казалось сказкой, на деле обернулось горьким разочарованием. Девушка быстро пожалела о своем поспешном браке, но повернуть время вспять было невозможно. Не веря до конца в жестокость отца, Екатерина Михайловна много раз писала в Москву, но граф не отвечал. Тогда она решила действовать иначе, через старшую сестру Нину. Но и её отец слушать был не намерен. Вскоре Екатерина Михайловна сообщила супругу о том, что ждет ребенка. О, как Катюша надеялась, что родится мальчик, что она назовет его Мишенькой, и тогда уж сердце деда непременно смягчится! Но и тут судьба оказалась жестока. В положенный срок родилась девочка, которую назвали Марией, в честь матери Федора. Молодая мать была совершенно безразлична к малышке. Необходимость возиться с круглосуточно голосящей малюткой раздражала, поскольку Катенька считала её виновницей того, что примирение с графом не состоялось. Нине Михайловне удалось уговорить отца лишь послать в помощь Катюше старую нянюшку, чтобы сестре не было так тяжело с ребенком и одиноко. Никитична привезла с собой целый ворох Катенькиных платьев да пару связок романов из графской библиотеки.