Не люби

XXIX. День рождения

- Твой... друг? - переспросил Андрей Николаевич, задумчиво разглядывая Артема. - Или твой па-а-а...

Он так и не закончил фразу, потому что мне пришлось ткнуть его локтем в бок. еще чего не хватало!

- Андрей Николаевич! - возмущенно воскликнула я.

- Что "Андрей Николаевич"? - развел руками тот. - Я несу за тебя ответственность, ты для меня уже как дочка, и я должен знать что с тобой и как!

- Парень? - закончил за него зеленоглазый. - Я был бы очень даже не против и планы у меня на нее, конечно, есть, но, да, мы пока что просто друзья!

Он говорил, а я стояла от удивления с открытым ртом и широко разинутыми глазами. Быстро все протараторив, парень подмигнул мне и широко-широко улыбнулся.

- А мне нравится этот парень! - воскликнул Андрей Николаевич, хлопнул Артема по плечу и громко засмеялся. Мы подхватили его смех.

Вот так весело смеясь, мы переползли в зал, и я включила на телевизоре музыкальный канал. Извинившись, я ретировалась в свою комнату, где начала приводить себя в порядок. Все-таки я только-только встала, а тут уже гости.

Пока переодевалась, я слышала, как в соседней комнате разговаривают Артем с близкими мне людьми, перерывами слышала громкий смех, и так тепло стало на душе, будто я вернулась в далекое детство, где вот так же смеясь сидели мои родители с их друзьями.

Настроение какое-то странно грустное. Печальное. Мне, вроде хорошо, но одновременно грустно. Непонятно.

Я выхожу из комнаты и захожу в помещение, где все сидели. Я лишь немного накрасилась, надела желтое платье и заплела длинные волосы в французскую косу. Этого для меня более чем достаточно, потому что из дома выходить я сегодня не собиралась, а для своих "и так сойдет".

Артем воодушевленно рассказывал о каком-то сюрпризе, но как только я вошла, разговор тут же затих.

- Секреты? - улыбнулась я.

- В этот день - да! 

Я засмеялась. И пусть я не люблю сюрпризы, но это близкие мне люди, а значит, все будет хорошо.

- Ну что? - улыбнулась мне Лиза. - Начинаем готовиться к твоему празднику?

Она поднялась с дивана, а я жалобно состроила глазки.

- Может быть, лучше не надо?

- Надо, Лис, надо. Это твой день, так что возражений я не принимаю!

Я вздохнула. Не надо мне никакого дня рождения, рядом с этими людьми этот день сам по себе стал праздником для меня. А сейчас Лиза займет меня готовкой, и мы будем с ней до самого вечера готовить. Ну зачем вот это?

Так и было. Мы с ней взяли фартуки и пошли на кухню. Она начала ворчать на меня из-за того, что у меня в холодильнике почти пусто, потом начала причитать, что теперь понятно, почему я так похудела, а мне оставалось только стоять и закатывать глаза.

- Ты ведешь себя, как бабка старая! Чего ворчишь?

Но видели бы вы ее глаза, когда она увидела кофемашину и мой запас кофе! Она начала читать мне лекции о том, что кофе влияет на сердце, старит и вообще из-за него нарушается вся иммунная система. Она как-то привыкла, что я пью, обычно, только зеленый чай, а тут такие крепкие напитки. Мне так и хотелось огрызнуться, что не алкоголь же, но я смогла сдержать себя.

- Зачем ты пьешь это чертово кофе? Оно вредит здоровью!

- Потому что мне нравится, Лиз. Хватит ворчать, давай лучше пошлем в магазин Артема с Владом, и они нам купят нужные ингредиенты для готовки.

Она закатила глаза, но согласилась. А вот Влад и Артем, которые удобненько расположились на диване перед телевизором, начали возмущаться, но все-таки встали и пошли.

Андрей Николаевич нянчился с внучкой. Он знал, что она ему не родная внучка, но я смотрела на него, и видела счастье в его глазах. Он любит ее, как родную, и точно так же любит Гермиону Влад. По-больше бы таких людей. Не каждый сможет принять чужого ребенка. Я не могу знать, как бы я вела себя на их месте. Смогла бы полюбить не своего ребенка или нет. 

Гермиона... Я не могу взять ее на руки. Лиза предлагала мне, но я мягко отказалась, ссылаясь на то, что  совсем не умею держать детей на руках. Но на самом деле все было не так. Я люблю детей. Но дочь Лизы слишком сильно похожа на отца. Глубокие, карие глаза, русые, с рыжеватым оттенком волосы, тот же нос и те же губы. она совсем не похожа на мать. Сомнений, что это дочь Вадима, не может быть.

Она - это просто напоминание о самом плохом времени моей жизни.

- О чем думаешь? - спрашивает меня Андрей Николаевич, поймав мой взгляд на себе и Герми.

Я пожала плечами и улыбнулась.

- Только не говори мне, что ты думаешь о том кошмаре, который был с тобой... - я удивленно посмотрела на отца брата. Видимо, в моем взгляде он прочитал немой вопрос. - Мне Влад рассказал...

"Я его убью!" - подумала я, а сама отрицательно покачала головой.

- Нет, я не думаю ни о Вадиме, ни о Зимине, - ответила я и поспешила ретироваться обратно на кухню, но меня остановил его голос.

- Не таи в себе обиду, дочка. Эта девочка, - он погладил по голове Гермиону. - Не виновата, что ее отец такой паршивец... Именно эти слова сказала бы тебе твоя мама.

Я почувствовала, как на моих глазах стали накапливаться слезы. Быстро повернулась к мужчине, подбежала и крепко обняла. Он сказал именно то, что сказала бы мама. Он очень хорошо знал ее. И этим самым ему удалось задеть меня за живое.

- Подумай над этими словами, - он погладил меня по голове, и, взяв меня за плечи, мягко отодвинул меня от себя. - Просто возьми Гермиону на руки и тогда поймешь, что зря ты ее избегаешь.

Я с сомнением посмотрела на него, а потом повернулась к девочке. Она смотрит на нас с Андреем Николаевичем, приложив палец к уголку губ, будто задумалась.

Собравшись с духом, наклоняюсь к ней и протягиваю руки. Девочка с готовностью вытянула мне ручки в ответ, я подняла ее на руки, и она крепко обняла меня за шею. Внутри будто все сжалось, когда она прижалась ко мне, и я смогла почувствовать ее маленькое сердечко.