Не молчи. Книга 1

Глава вторая

Если человек начинает интересоваться смыслом

жизни или ее ценностью – это значит, что он болен.

Зигмунд Фрейд

XXX

1

Проект Alpha

Я смотрел на своё запястье и пытался вспомнить как оно выглядело до того как надо мной стали проводить «тестирование», сейчас же оно было всё в шрамах. Рубцы были настолько глубокими, что создавалось впечатление, что я гладиатор. Но на самом деле я проект под названием Альфа, я был человеком, я это знаю, но я не могу припомнить, как я им был. Они шаг за шагом отнимали у меня воспоминание, а вместе с тем любое представление о мире и людях. Люди частые гости здесь, я слышу их сердцебиение за этими толстыми стенами, я чувствую их страхи, просыпаюсь от их криков по утрам. Сон мне практически не нужен, но мне нравиться смотреть на эти абстрактно-пестрые картинки, которые раньше я называл снами, мне нравится ощущать их вкус, это не дает мне забыть о том, что я был человеком, что не всегда был проектом. У меня был дом, семья, возможно жена, потому что во сне я ощущаю невесомое прикосновение губ, смех и счастье. Я помню лишь такие незначительные вещи, точнее мне кажется что я помню, мне хочется в это поверить, цепляться за соломинку, и верить в иллюзию того что так было не всегда. Я был. Я есть. Я существую. Я ничем не отличаюсь от «них», людей, что криком будят меня по утрам. Из раздумий меня выдернул, плач, плакали из-за стены, это был человек, от него исходит аромат страха, я это чувствовал. Встав на кровать, от чего та непроизвольно проскрипела и прогнулась под моим весом, прильнув к стене, я произнес достаточно громко, чтобы человек смог услышать меня через отверстие в стене.

-Ты в порядке?... – мой голос звучал низко и сипло. Я впервые за долгое время произнес слова, раньше я не видел в этом смысла. Плач, затих, а сердце ускорилось, набатом отдаваясь у меня в голове, каждая клеточка человека отозвалась ужасом и паникой. "Ты его пугаешь, Проект Альфа" - с насмешкой в голосе произнес внутренний другой "я", который уже давно перенял и повадки и привычки "хозяев". "Замолкни! Отвали!" стоило мне приказать, и он пока отступил. Другой "я" был темнее, чем я, от него пахло смертью, он был больше лоялен к "хозяевам" чем я. Он иногда беседовал со мной, рассказывая как бы он переломал косточки всем этим орущим, ни на что не годным, слабым  людишкам. Я был с ним не согласен, именно поэтому я снова заговорил:

-Н.…Не бойся, пожалуйста, - говорить удавалась с трудом, без долгой практики, я почти забыл, как это делается.

-Что тебе нужно? Кто ты? Ты один из них? – голос задрожал, его сердце замерло, от человека запахло потом и адреналином.

-Нет-нет… я про…- слова застряли в горле, что-то мне подсказывало, что такое не стоит говорить.

-С тобой всё хорошо? Повторил я вопрос, надо срочно менять тему, я не знаю, почему, но что-то мне мешало сказать человеку правду. Будто назойливый внутренний голос твердил «Не смей!», с минуту подождав, он всхлипнул, произнес:

-Я домой хочу… снова послышались судорожные всхлипывания, а потом они переросли в рыдания. Человек плакал долго и навзрыд, пока голос не сорвался на хрип, в итоге мы всё оставшееся время молчали, он всё еще шмыгал и всхлипывал. Я же прислонившись к стене, слушал, в первый раз за моё нахождение здесь, я слушал не крики о помощи, а плач.

***

Прошло семнадцать часов двадцать семь минут сорок восемь секунд, после моего последнего разговора с человеком. Он спал – констатировал я, его мерное дыхание и ровный стук сердца успокаивало меня. Я закрыл глаза, слушая эти звуки словно… словно… «симфонию» - любезно подсказало подсознание, я откуда-то знал это слово, но до конца не понимал это слово. Но здесь оно мне казалось уместным и правильным что ли? Я не знал…

-Да какое тебе дело до этого человечишки? – с искренним изумлением спросил другой «я», я открыл глаза, он стоял, облокотившись об стену, и с вызовом смотрел на меня, весь его вид излучал собой ленцу и расслабленность,… но в глазах цвета алого рубина, будто неистовой волной плескалась смерть. На таком же, как у меня лице, застыло презрение и ненависть. Думаю, он действительно меня ненавидит, и в этом мы похожи, я тоже ненавижу его. Вдруг его тело пошло рябью, и он оказался рядом, забираясь коленями на кровать, упер руки об стену, тем самым фокусируя свой взгляд на мне и возвышаясь надо мной. Его белые как снег волосы упали ему на глаз, тем самым закрывая правую сторону лица, я уже потянулся, чтобы смахнуть прядь с лица, было в нем что-то завораживающе-прекрасное, хищное. Он перехватил мою руку, посмотрел на неё, приблизил запястье к губам, там, где должен был биться пульс, его дыхание обдавало моё запястье холодом. Заставляя жмуриться от холода и страха, да, я определенно его боялся, он, чувствуя мой страх, победно улыбнулся, облизнул моё запястье и впился в него своими острыми зубами, обнажая свою истинную сущность монстра, он резко отстранился и выплюнул кровь, будто эта была самая ужасная вещь на свете.

-Как отвратительно… - с издевкой произнес он, буровя меня взглядом, по губам стекала темно-алая кровь, почти черная, она переливалась в свете неоновой лампы, с его лица не сходила хищная улыбка. Он подался, вперед приблизившись вплотную ко мне, его губы оказались в районе моей сонной артерий, хмыкнув, он облизнул мою шею.